Absolvitor
Шрифт:
— Надеюсь, все принесли с собой надлежащие костюмы? – поинтересовался он. – Нам нужно немного подготовиться.
Все закивали головами. Все, кроме Главного.
Он плюнул на пол и бросил в лицу черному человеку:
— Мы принесли с собой парадную форму. Военную форму. Какие-то проблемы?
— Никаких, — заулыбался черный человек. – Так будет даже лучше.
Он отошел в спальню Ника, чтобы кое-что принести.
Он подготовил кое-что особенное для Авеля.
Он зашел с тяжелым мешком в гостиную. Восемь пар глаз обратились к нему одному.
—
Вера первой запустила руку в мешок. То, что она достала, ей совсем не понравилось.
Это была маска. Голова кошки, нельзя было сказать точнее.
Маска Бастет, богини любви в египетской мифологии.
Не самая лучшая маска в тот вечер.
— Ох, — только и смогла сказать тогда Вера.
***
Спустя одиннадцать часов они уже стояли на парадной у дома Авеля. Черный человек был в маске Анубиса, бога смерти. Его безупречный смокинг был спрятан под привычным черным плащом.
Стук в дверь.
Авель открывает им дверь.
На пороге стоят девять человек, выряженных под богов, Авель. Тебе кажется уже пора проснуться.
— Привет, Авель, — глухо доносится из под маски шакала.
18 Глава. Суд Авеля МакФаллоу.
Перед Авелем предстали девять теней. Они стояли клином, на переднем плане стоял человек в красивом смокинге, на голове которого была маска шакала.
Голос был ему незнаком.
Он сказал просто:
— Привет, Авель.
Эта фраза прозвучала более чем нелепо. Последние две недели Авель жил в страхе, ежедневно умирая и восставая вновь. Эти две недели уничтожили его полностью и заставили забыть, что такое настоящая жизнь.
А этот человек говорит ему «привет».
Авель начинает хохотать. После вчерашнего разговора с Шеннингом он уже знал, что этим вечером что-то должно случиться.
Что-то неприятное для него.
Но вряд ли Шеннинг имел в виду разодетых клоунов, стоящих у него на лужайке.
Шестеро — в вечерних костюмах. Трое — в военной парадной форме.
Слезы застилают глаза Авеля, он сгибается пополам. Его легкие раздувает воздух, лицо наливается кровью, перед глазами стеною встала пелена влаги.
Чьи-то сильные руки хватают его, чтобы он не упал. Потому что Авель уже не смеется.
Его смех давно уже перерос в рев.
Все эмоции, скопившиеся в нем за эти две недели, наконец нашли свой законный выход.
Две недели назад все было совсем по–другому. Он проснулся от громкого стука, еще не понимая, что это стучится к нему беда.
Большая беда.
Сначала появление того странного черного парня, после – опасения слежки, щелчки в телефоне и постоянный нервоз. Дальше его шизофрения вылилась во вполне обычный катализатор.
Имя этому катализатору – Николас.
После Ника из его жизни ушел Виз. Он не понимал, почему, но он не сделал ни одной попытки увидеться с ним, приехать к нему на работу, и наконец объясниться.
Старина Авель дал тогда слабину.
После в его жизни появилась Доротея. Она была приятным дополнением во всем этом кошмаре наяву, но ее чаще не было дома, чем бы он хотел.
Каждый раз он молился, чтобы она вернулась. И это всегда срабатывало.
Но не теперь.
Все его переживания, страхи, опасения и комплексы вылились в этот рев. Он был ненасытным зверем, нуждающимся в воде путником в пустыне, человеком, потерявшим надежду.
Он впервые захотел умереть.
Чьи-то руки оттащили его в гостиную. Обмякший Авель упал на диван и сквозь слезы все же рассмотрел какое-то движение.
Люди в костюмах становились в полукруг.
Они были на удивление молчаливы и дисциплинированны, и, казалось, могли понимать друг друга на телепатическом уровне.
Встав на свои места, они стали ждать. Для их темного ритуала не хватало еще одного человека.
Подсудимого – Авеля МакФаллоу.
В его душе в этот момент творилось что-то невообразимое. Он понимал, что то, что происходит – не принесет ему счастья.
Но это принесет ему облегчение. Казалось, будто это – часть какого-то плана.
Резолюции Всевышнего конгресса.
Мужчины и женщины стояли полукругом. По центру он видел человека с головой шакала, справа и слева от него стояли такие же разодетые люди. На голове каждого была маска. Утерев слезы, и, наконец, успокоившись, Авель даже не стал сопротивляться. Он решил их выслушать.
Авель начал вглядываться в каждую маску. С левой стороны стояла одна женщина и трое мужчин. Идея дать им клички пришла в его голову сразу.
Кошка, Утка, Муравьед и Птица.
С правой же стороны стояли: Корова, Бык, Ястреб и Сокол.
По центру с гордо поднятой головой стоял Шакал. Они все чего-то ждали. Время замерло в гостиной Авеля МакФаллоу.
Женщина в красивом синем платье делает шаг вперед. Маска–кошка слегка покачивается, руки ее дрожат, туфли на высоком каблуке аккуратно переступают через пустую бутылку виски.
Ее дрожащие руки медленно поднимаются к голове. Под гробовую тишину своих сотоварищей она неспешно снимают маску.
Лицо женщины смутно знакомо Авелю. Он где-то точно его видел. Она глядит на него долгим протяжным взглядом и начинает:
— Авель МакФаллоу, сегодня день твоего суда. До этого дня ты жил за счет чужих жизней, и именно сегодня всему этому придет конец.
Авель знает эту женщину, определенно знает. Он видел ее где-то, может даже когда-то неплохо с ней общался.
Но где?
– …Ты слишком долго жил в неведении. Но сегодня ты наконец поймешь все.
— Бог ты мой, — лишь выдыхает Авель.
Вера Крэйган. Та чокнутая женщина из его офиса. Она предрекала чье-то пришествие, как он мог помнить.
Впервые за вечер тяжесть падает с его души. Это просто фанатики. Чертовы фанатики, проповедующие о своем боге и спасении душ.
Это несказанно радует Авеля. Он наконец-то подает признаки жизни:
— Так, женщина, послушайте, — вставая, начинает говорить он. – Я не знаю, какого черта…