Абсолют Империи

— Саша, просыпайся! — послышался женский голос, и всё заволокла белая пелена.

* * *

— Саша, просыпайся! — захотела баронесса потянуть меня за щёки, но я быстро перехватил её руки. — О, а ты не спишь?

— Нет, не сплю, — я принялся растирать лицо ладонями. — Привидится же такое… — протёр глаза и посмотрел на Татьяну, которая хитро улыбалась.

— Скажи же, — ещё шире улыбнулась девушка, — что тебе снилось?

— Скажи лучше мне, сколько я спал? — наконец пришёл я в себя.

Что-то странное. Раньше со мной никогда такого не было. Сходить что ли к лекарю? Да вроде никогда на здоровье не жаловался и вроде энергии сверх того, что мог, не поглощал. И вправду «магия» какая-то.

— Секунд тридцать, — пожала Татьяна плечами. — Просто закрыл глаза и всё. Может, тебя последствия от разлома догнали? Всё же в первый раз, насколько я понимаю, ты был в разломе. А там мы были около нескольких часов. Такое даже меня может подкосить.

— Так-так, — остановил я баронессу. — Таксист, нам ещё долго до аэропорта? — спросил я, смотря в окно.

— Около десяти минут, господи, — ответил водитель машины. — Можете ещё вздремнуть, если вы об этом, — спокойно добавил он.

— Благодарю, — уселся я обратно. — Ты отцу уже звонила? — посмотрел я на Татьяну.

— Не-а, телефон только сейчас зарядился. Думаю, что лучше будет поговорить с ним уже на дирижабле, — она хмуро посмотрела на меня. — Ты же не полетишь со мной в Москву?

— С чего это ты взяла? — удивился я от неожиданного вопроса.

— Ты во сне бубнил, что уедешь жить в Лондон и пусть Москва будет по тебе плакать… — с наигранной грустью произнесла баронесса.

— Ты же сейчас это всё выдумала, — почти невозмутимо ответил я. — За тридцать секунд такое… Я ещё в своём уме, чтобы знать, что о таком я даже не думал, — вздохнул. — Ты ведь уже купила билет?

— Да, — кивнула баронесса. — Так что я могу прямо сейчас закрыть договор с тобой, — улыбнулся она. — Давай, — девушка протянула ко мне руку, а я не доверительно посмотрел на неё. — Да ладно тебе, ничего со мной не случиться по пути. Тут то осталось всего ничего, чуть больше тысячи километров. Не бойся, не пропаду.

И чему же я удивляюсь. Она ведь сама всё слышала и прекрасно понимает, что нам с ней не в одну сторону. Хорошо соображает, даже, наверное, слишком хорош… И эту девушку хотел надурить граф Пламенев? Да как бы не так.

— А что было бы после заключение торгового договора между тобой и графом Пламеневым? — спросил я, протягивая договор.

— Что конкретно тебя интересует? — подняла она бровь, раскрыв договор. — Или неужели ты подумал, что я стану горбатиться на этого графа? — усмехнулась Татьяна.

— Вообще-то мне казалось, что у вас есть некий минимальный срок заключения союза.

— Есть, — кивнула она. — Вот только я бы устроила ему такое, отчего он потом не захотел бы больше находиться в союзе и сам бы из него вышел, да ещё и заплатил бы мне неустойку. Правда и тут бы пришлось немного запариться, но того это точно бы стоило. Есть у меня несколько связей среди не самого «презентабельного» слоя населения.

— Неужели, — я с прищуром посмотрел на девушку.

— А что тут такого? — пожала Татьяна плечами. — От такой жизни как у них никто не застрахован. Даже знаю нескольких разжалованных баронов, которые сейчас работаю на завода Санкт-Петербурга не то, что за койку, а практически за доброе слово. Дескать будешь рот лишний раз разевать, так мы быстро твоим детям и близки посчитаем сломанные костим, а их будет много и очень много. Так что бывшим аристократам ничего не остаётся как обращаться к разным источникам за помощью, а от них уже ко мне. Я что, по-твоему, замараться боюсь?

— Нет, — завёл я руку за шею, — просто никогда бы не подумал, что твой Род занимается теневой благотворительностью. Я-то думал вы богатые от того, что много работаете, а получается, что вас ещё и простой народ любит.

— Отец на это всегда отвечал очень просто, — улыбнулась баронесса. — «Кто-то мешки ворочает, а кто-то людям помогает». А вообще иногда он говорит ещё проще: «Сегодня они работают на тебя, а завтра не понятно, как всё повернётся». После того, как на трон пришёл нынешний Император с этим шутить опасно. Разжалует, но ведь и никто восстание не поднимаете, да и что там это ваше восстание, даже ряби на воде нет и всё оттого, что он делает это только по делу, а не ради забавы.

— Справедливый Император? — хмыкнул я.

— Как и все, — пожала девушка плечами. — Вот только в последние годы сдал немного, приболел и в Российской Империи начало не поймёшь что. Ещё и его дети масло в огонь подливают.

— Я слышал, что Его Высочество Алексей Михайлович Романов любитель знатно погулять? — усмехнулся я, на что получил раздражённый взгляд баронессы. — Так он молодой ещё, чего ты ожидала?

— Да они там все такие, кроме старшей дочери Елены Михайловны Романовой. Только она что-то делает в открытую, а про наследника престола даже заикаться не хочу. Средняя дочь Анна бегает по разломам, будто никому кроме неё этим заняться нельзя, а младшая Анастасия Михайловна вообще пропала. Это в какой же стране такое было, чтобы одна из Имперской семьи просто испарилась? Я тебе говорю, что здесь происходит что-то очень странное.

— Я вижу тебя беспокоит судьба твоей страны чуть ли не больше, чем собственная, — посмотрел, как она поставила на договор магическую печать пальцем. — Или ты думаешь, что это отразиться как-то на твоей работе?

— Всё оно отразиться, — передала Татьяна мне бумагу. — Всё рано или поздно. Бросишь в реку камень и тогда рябь всё равно дойдёт. Картина изменилась и теперь будет прав тот, кто будет действовать решительно. Мне кажется, что Анастасия Михайловна не просто так «пропала». Нет, я почти уверенна, что она сбежала. Сбежала от наступающей ей на ноги войне за трон и наш Род, как и твой должен быть готов принять ответные меры.

— Уважаемые… — изрядно напрягся таксист. — Мы приехали.

— Благодарю, — лучезарно улыбнулась Татьяна. — Деньги я вам перевела, — открывала она дверь, — а и ещё кое-что.

— ДА-А-А?! — испугался водитель.

— Всё что мы обсуждали — это шутка. Можете не беспокоиться.

— Разумеется… госпожа Гончарова, — напряженно улыбнулся он.

Шутка значит. Ну-ну, напрягла бедного человека своими рассказами и ему теперь с этим жить. Смог бы я жить с осознание того, что возможно в скором времени начнётся ожесточённая война?

Если был бы обычным человеком, то скорее всего напрягся, но, а так, что мне с того? Держать руку на пульсе и принять меры? Не думаю, что меня это интересует, но, если придётся убить кого-то чтобы наступил мир — я это сделаю. Уже приходилось. Не впервой.

— А тебе не показалось, что ты слишком жестоко поступила с тем бедолагой? — спросил я, выйдя немного вперёд.

— Будет тебе, — пожала девушка плечами. — Такую дурь чуть ли не каждый день несут. Только мои слова для этого, как ты выразился «бедолаги» погоды не сделает.