Абсолют Империи
Шрифт:
— Насчёт контракта… — Таня замялась и цокнула языком. — Надеюсь, папа за меня полцарства не пообещал? А то может он на эмоциях такое выдать, что потом ещё полгода не восстановишься.
Я показательно нахмурился. Рассказывать ей условия контракта не буду. Пусть будет небольшим сюрпризом. Я её давно знаю, Таня не жадная и её отец очень добр ко мне.
Честно говоря, у меня были попытки отказаться от вознаграждения, так как в беду попала моя подруга, но он самолично настоял, чтобы был заключён договор, по которому он прописал точную награду. В перерывах на поиски баронессы.
Пришлось вытрясти не одну
— Условия контракта не скажу, как и награду, — усмехнулся я. — Так что грызи локти, баронесса. Можно сказать, что это сюрприз. Как придёшь — у отца спросишь.
Вот ещё она узнает, так начнется. А почему так мало взял? Давай я тебе сверху докину… Не, пусть сидит в неведении, хотя бы пока что. У неё такое милое лицо, когда она пытается логически выяснить какую награду установил её отец. У нас это нечто вроде игры. И пока я веду. Правда всего на два очка… но я честно пытался юлить!
— Вот же, — Таня шикнула. Не любит, когда кто-то что-то от неё скрывает.
Моё дело маленькое — спасти и доставить обратно, а рассказывать ей об этом не нужно. Если сама потом захочет — может расспросить обо всём отца.
— А как же билеты? У тебя остались деньги после того…
— Я. Со всем. Разберусь. Можешь не волноваться, — произнёс я, но повод для волнения только что появился…
Я увидел в отражение что-то красное. Долго думать мне не пришлось. Одним резким движением наклонил Таню вперед и упал прямо с ней на диван, чем не мало удивил баронессу. Сделал вид, что целую, и резко потащил её на пол. Стрелок оказался умным и не стал просто так стрелять.
— Мы уже на таком этапе отношений? — улыбнулась Таня.
— Ага, обязательно, — я заметил, на чём лежит моя рука. Точнее сперва ощутил мягкость, а потом заметил.
— Что случилось? — опешила девушка.
— Лежи здесь и не высовывайся. А лучше запрись в комнате со всеми. Только не вставай, а ползи туда. На улице снайпер, и ему явно не понравилось то, что я забрал тебя у того хрыча.
Хотя, если задуматься… Я вроде всех там убил. Кому нужно, чтобы у дочери барона появилась дырка в голове? Да много кому, по сути. Он человек важный и за свою жизнь много кому мог насолить.
— Саша? — прошептала девушка.
— Всё нормально, — кивнул я. — Сейчас я решу этот вопрос.
— Господи… нашли время для любовных утех… — вздохнул снайпер. — А надо было всего лишь вальнуть девушку и дело с концом. Т-с, идиоты.
— Что ты там сказал? — послышался голос из темноты.
— Чего?.. — повернулся мужчина, и тут перед его лицом возник тот самый Виконт, которого он только что вспоминал недобрым словом… — Погодь, погодь! Мы же можем договориться?.. — с надеждой в голосе вскинул он руку.
— Не думаю, — схватил его Виконт за грудки и прижал к стене. — Но поговорить ты можешь. Рассказывай, пока тебе есть чем это делать.
Стрелок ничего дельного не сказал. Ну практически. На девушку охотятся, причём не абы кто, а некая организация «Гидра». Кто такие, для чего и почему,
он, конечно же, не знал. Что же, этот разговор для него был очень коротким и болезненным.Информатора у меня нет, как-то даже не озаботился этим вопросом, а надо бы. Возможности узнать, кто это такие — пока тоже. Но вот вопрос: зачем убивать девушку, остался без ответа. Убить девушку… или же он под конец своей бесполезной жизни решил мне наврать и сбить со следа?
Мужик сказал, что ему просто пришла посылка с именем цели, оружием, а на ящике была та самая печать «Гидры». Хрень, как есть, и даже не факт, что эта организация настоящая. Зачем им светиться? Для чего?
Явно в этом есть какая-то подстава, но вот контрено в чём — загадка.
Татьяна Гончарова могла перейти дорогу кому-то из бизнес-сферы? Или это по мою душу? В это я лезть пока не буду. Слишком это глубокое болото, и не понятно, насколько это всё может затянуться и как закрутится.
Одно я понял точно — девушек с собой брать я теперь не буду. На Таню или меня охотятся — подвергать опасности ещё и их слишком безответственно, а я не из тех людей, кто любит рисковать другими людьми.
Лично я за любую опасную авантюру, но вот только друзей, родственников или же простых людей в это втягивать не готов и не буду, если они сами этого не захотят.
Я привык добиваться всего своими силами ещё с детства. Не этого, где я уже родился Виконтом и у меня почти всё было на блюдечке с голубой каёмочкой, совсем не этого. В том мире, где я родился и рос, не было таких условий, и каждый день так мог стать для меня последним.
То количество чудищ, которое наполняло мир… Я до сих пор вспоминаю его не самым добрым словом. Иногда просыпаюсь от «кошмаров», которые я уже давно разучился бояться, но бывают такие неожиданные моменты, от которых вскакиваешь в холодном поту с кровати и хватаешься за оружие.
Тогда меня спасло от холодной и голодной смерти почти чудо. Я забрался в повозку к одному очень хорошему человеку. Он меня спас и накормил, а потом я уже узнал, что он один из членов Ордена Стражей. Можно сказать, что это было братство очень сильных воинов, готовых защищать миры и сражаться за человечество, и, конечно же, не за простое доброе слово, а за злата звон.
Однако не только за него. Уважение и мощь, что давала их клятва, принесённая братству. Бесконечное развитие и сила… Звучит как полный бред или сказка, выдуманная на ночь, однако же это было правдой. Они проходили обряд, после чего их тело менялось с чудовищной скоростью, а для дальнейшего роста нужно было ещё больше энергии.
Их тела буквально требовали убивать тварей, откуда они и получали силу, и так по кругу. Клятва давала им сил для борьбы, а борьба продолжалась бесконечно, ведь человек всегда хотел больше и больше силы.
Такой отбор, конечно же, оставлял только самых сильных и приспособившихся. Обряд проходили не все, и едва ли десять процентов в бесконечных битвах проживали больше ста лет, но я выжил и решил идти дальше.
В итоге я стал одним из самых сильнейших и даже без магии. Член Ордена Стражей и неодарённый…
Всё думали, что я простая легенда, сказочка, которую рассказывали матери своим детям по ночам, но нет. Я был самым настоящим, и когда в мире произносили моё имя, моё настоящее имя, он содрогался.