Абсолют Империи

И когда она только успевает это всё делать.

— Я не понимаю, тебе в радость ходить в рубашке? — её тело было частично мокрым и практически всё просвечивалось. — И что ты тут вообще забыла? Я думал, что ты сейчас во сне стекла полируешь.

— Отполировала уже, — фыркнула девушка. — К тебе аналогичный вопрос. Что ты делаешь здесь в одном полотенце?

— Я шёл на второй этаж за одеждой, — кивнул я. — И вообще, что мне ещё остаётся? В отличие от тебя на мне хотя бы трусы есть.

— Пф… — возмутилась Кира. — Ну тут ты не угадал, — она подняла край рубашки, и я увидел её белые трусики. — Так что всё это произвол. А что я здесь делаю, это уже совсем другой вопрос. Вот кофе захотела, а тут кофемашина сломана, — прошипела она, что-то крутя в машинке. — Меня в этой жизни успокаивает всего три вещи… А тут! Не, ну это сущий произвол. У Невского в доме всё к чертям сломано. То горячей воды нет, то…

— Можешь не утруждаться, — перебил её.

— Чего это? — усмехнулась она, продолжив шерудить.

— Здесь ни зёрен, ни капсул, ничего нет, — после моих слов девушка остановилась. — Так что все твои усилия впустую.

— Писец… — прошипела Кира. — Капец, трындец…

— И огурец? — усмехнулся я. — А чего в рубашке только? Не могла у него что ли штанов каких попросить?

— Точно! Я-то дура не додумалась, — поправила девушка очки ну с очень недовольным видом. — Я принимала ванну, а Невский решил подшутить и… В общем, видно ему совсем не понравилось моё поведение, и он решил проучить! — мотнула она головой. — Из-за него у меня теперь одежда мокрая, вот и пришлось ограбить его! Видно ему мои отчитывания совсем не нравятся, да и мне убирать кровь огненного петуха совсем не по душе!

— Так ведь он мог высушить одежду при помощи аспекта Огня.

— Он не захотел, — произнесла Кира, отведя взгляд в сторону, и я рассмеялся. — Ну дурак он, что с него взять! И петух его дурацкий!

— Дед не дурак, просто ему явно в радость тебя выводить из себя, — я вытер выступившую слезинку. — Для чего убираться в доме?

— Хрен знает! — пнула она кухонную тумбу. — Ой, ля-я-ять, — тихо выругалась девушка, схватившись за ногу. — У меня всю жизнь такая мания. Свободный день от забот найду, приберусь, а потом один фиг всё в помойку превращается. Потому что приходишь с работы, ну я обычно приползаю, смотришь на гору одежды, посуды, мусора и говоришь: «Ай, пофиг, завтра уберу». И это завтра никогда не наступает.

— Прям магия, — уже практически успокоился я. — Ладно, пошли поищем тебе нормальную одежду, — я направился на второй этаж, а Кира вслед за мной.

— С чего ты вообще взял, что тут может быть что-то моего размера? — спросила девушка, выйдя вперёд.

— Ну есть у меня некоторые источники, — покачал я головой. Рассказывать, что Невский водит к себе девушек, не буду.

Зашёл в первую попавшуюся комнату. В глаза сразу же попались накрытые тканью фотографии… которые были опалены и явно не горелкой. На ней была девушка. Красивая, молодая, со светлыми длинными волосами и голубыми глазами. По лицу и широкой улыбке можно было сказать, что она счастлива, а рядом с ней стоял молодой мужчина, на вид так лет двадцать.

Чёрные короткие волосы, ещё и взгляд такой знакомый. Невский?

Повёл взглядом дальше и нашёл шкаф. Открыл его и сразу нашёл кое-что моего размера. Сомнений быть не может. Невский действительно мой дед. Я прямо копия его в молодости… Даже не по себе становится.

Оделся, подошёл к тумбочке и взял оплавленную рамку и достал фото.

«Чтобы навсегда запомнить наши двадцать» — надпись сзади фотографии.

Глаза девушки… Она очень похожа на мою сестру. Возможно, что это и есть моя бабушка, но вот кто она, здесь не написано.

— А твой дедушка ничего такой был в молодости, — взяла Кира в руки фотографию. — Хотя он и сейчас может стать на вид практически таким же. А ты… Возможно, даже красивее своего деда, — кивнула девушка.

Ничего не ответил на это. Моё внимание захватило несколько колец в прозрачной коробочке. Почувствовал, как позади меня стало горячо. Дед телепортировался. Обернулся, а Невский весь мокрый, как будто бы только из душа вышел.

Не в халате и не в костюме, как до этого, а в домашних серых штанах и такого же цвета тонкой футболке.

— Из всех комнат вы решили посетить эту, — покачал дед головой.

— В этом есть какая-то проблема? — спросил я.

— Нет, — усмехнулся дед, взяв в руки рамку с фотографией. — В этом нет никакой проблемы, — задумчиво протянул он и поставил рамку на место. — Тебе идёт мой костюм. Думаю, что я не зря хранил в доме весь этот хлам.

— Да, но мог бы и вытереться, — на мои слова он сразу же подрубил свой аспект.

Глаза загорелись красным, и вода на его коже начала испаряться.

— Доволен? — усмехнулся дед.

— Вполне.

— Т-с, — дед посмотрел на коробку в моих руках. — Положи-ка коробочку на стол.

Чувство меня не обмануло. Эти кольца мощные, причём очень. Артефактные, а внутри них что-то опасное, раз даже Великий Архимаг [11] напрягся.

— Хорошо, — я положил кольца на стол. — А что в них такого особенного?

Дед вздохнул. И взял коробку в руки.

— Знаешь японскую сказку о девятихвостой лисе и легенду двенадцати колец?

— Хочешь меня фольклором запугать?

— Я ведь серьёзно, — покачал головой Невский. — Это не просто сказка. Несколько десятков лет назад я забрал эти кольца у наследников младшей ветви Якудза.

— А преступный клан тут при чём? — вздохнул я.

— Вся суть в этой сказке, которая на самом деле оказалась былью, — начал барон. — Когда-то японский император влюбился в девятихвостую лисицу — Кицунэ. Она была демоном, питающимся сердцами глупцов, которые решили, будто они способны заставить её полюбить, но никому не удавалось покорить её сердце, и все они рано или поздно погибали от руки лисицы.

— Сказка явно не для детей, — перебила его девушка. — А, собственно, в чём смысл?

— Однажды она, приняв облик лисы, прогуливалась по лесу и попалась в капкан, — продолжил Дмитрий, открыв коробку. — Деревенщины требовали расплаты за унесённые жизни, требовали её смерти, но император отказался. Вместо этого он освободил лисицу и отпустил, тем самым навсегда связав свои узы с демоном. Она сама влюбилась и родила ему десятерых сыновей, и с каждым Кицунэ становилась всё более человечной и теряла по хвосту. Свою жизненную энергию она превращала в кольца с божественной силой, чтобы защитить своих малышей, и в девятую беременность она родила двойню.

Странная история. У меня даже сложилось такое впечатление, будто я вновь сижу у костра с отрядом и слушаю байки Райна, а ведь он тот ещё придумщик. Однако почти все его истории так или иначе оказывались правдой. Жизнь у него была нескучная.

— Может, перейдёшь к сути? Если ты не заметил, то мне уже далеко не пять лет, чтобы с упоением слушать старые сказки.

— Перехожу, — кивнул Невский. — Она сделала последнее кольцо для девятого ребёнка. Сильнейшее и самое молодое из колец демона-лиса, однако для десятого, последнего ребёнка ничего не осталось. Кицунэ отдала ему последнее, что имела, — свою жизнь. Но младший из десяти не был рад таким стечением обстоятельств. Император был поглощён горем и вскоре отошёл в мир иной, а его наследники приняли бразды правления на себя.