Абсолют. Время перемен

— Ян, спасибо, что проводил ребят и нашёл Линни. Можешь идти домой. Надо начать готовить новые снадобья. Поставь два больших котла с водой, пусть начинают греться. Я скоро подойду.

Ян молча кивнул, поклонился приложив руку к сердцу, и вышел из комнаты.

— Линни, меня зовут магистр Иггон. Рольтоф успел рассказать немного о тебе, пока опять не потерял сознание. Нам надо с тобой…

— Как он? Приходил в себя? Вы его привели в чувства? — перебил Иггона гном. — Когда я смогу с ним поговорить? У меня вопросы появились. И когда мы пойдём в Золотой лес?

— Мда. Понятие об учтивости у гномов, как всегда, не меняется, — сказал тихо Ярг. — Магистр Иггон, мы пойдём. Необходимо подготовить всё, о чем мы договорились.

Вождь, игнорируя злой взгляд гнома, которым из – под густых бровей тот буквально сверлил его, вышел со своей свитой из комнаты, попутно давая указания охране.

Иггон пригласил всех пройти в соседнюю комнату, дверь в которую была скрыта шторой. В той комнатушке с маленьким решётчатым окном было несколько кресел, пара стульев и маленький диванчик, на который устало опустился Иггон, рукой приглашая всех располагаться на свободных местах.

Магистр вкратце поведал о том, что удалось ему сделать для Рольтофа, как удалось связаться с Аг’Во, немного обрисовал ситуацию на границе с шукшами. Вождь Ярг получил сообщения от других вождей, в том числе и от гномов о жестоком поведении подданных Акхорна. Многие города начали формировать отряды для самообороны. В эти отряды брали в основном охранников из городских служб, охотников – следопытов, участников Великих Игр. Также в отряды записывались те, кто потерял своих родных, и кто хотел отомстить серокожим. Таких было очень много. В стычках с шукшами многие люди гибли, многих калечили. Но те, кто выживал, делились опытом, делились полученным опытом. Так появлялся костяк войска людей: первые воины, которым приходилось сражаться не на арене Всеобщих Игр, а в беспощадных сражениях, на кону которых — жизнь. Образ мышления гномов навел их на мысль, что коротышкам проще сражаться в строю. Они придумали специальные пики, благодаря которым им удавалось противостоять более высоким и массивным шукшам. Хоть по силе они немного уступали гномам, но, благодаря своему росту и верткости, серые зачастую одерживали верх в тех стычках, которые имели место в последнее время. Но после разработки своей оборонительной, а потом и наступательной тактики, гномы стали одерживать верх. И только значительное превосходство шукшей по численности иногда оканчивалось поражением гномов.

Об альвах мало было что известно. Магистр Иггон ждал приезда своего коллеги — Магистра Аг’Во, чтобы обсудить происходящее более подробно и наметить план действий. Его прибытия ждали завтра к обеду. Пока же Наблюдающий дал всем команду разойтись и хорошенько отдохнуть. Неизвестно, что будет завтра и к каким приключениям надо быть готовым.

Интерлюдия

Лаэналия, как всегда, сидела в своей светлице и шила маскировочный плащ альва. Шила заученными движениям рук и пальцев, напевая мелодию, которая позволяла вплести в структуру плаща необходимые для маскировки особенности. Зелёная ткань казалась живой в руках девушки – альвийки. Узор, который получался в процессе работы, оживал с каждым движением. В какой – то момент в память девушки пришли горькие воспоминания об отце, который недавно погиб во время стычки с шукшами. Те просочились в Серебряный лес альвов, что стоял между горным массивом Золотого клана гномов и степями шукшей. Пройдя несколько лиг, шукши – разведчики наткнулись на группу альвов, в число которых входил и отец Лаэналии. Лесные жители собирали ингредиенты для нектара, в процессе сбора которых необходимо было проводить особый ритуал, во время которого серокожие и напали. Многие альвы не успели понять, что они уже мертвы. Три самых опытных успели прийти в себя и оказать отпор нападавшим. И хоть весь отряд разведчиков был истреблён, едва живой отец девушки дополз до своих, рассказал о произошедшем и умер на руках жены и дочери.

Альвы после этого случая начали выставлять больше патрулей вдоль границ леса. Мастера в своих работах стали больше уделять внимания на защитных и нападающих свойствах своих изделий. Мастера – кузнецы, вплетая в структуру кинжалов и мечей свою силу и очень своеобразную магию, присущую только альвам, наделяли некоторые изделия поистине чудовищными свойствами. Один меч, например, наносил раны, которые не заживали. Помочь раненному таким мечом мог только опытный целитель – альв. Ну, или кто – то из свиты Иерарха Элитии. Вот и Лаэналия в процессе изготовления маскировочных плащей отдавала свою силу и искру альвийской жизни, чтобы патрульный, кому достанется такой плащ, мог незамеченным подойти к незваным посетителям леса.

И вот, делая очередной стежок, на Лаэналию нахлынули горькие воспоминания о погибшем отце. Слёзы потекли по лицу девушки. В мотив песни вплелись новые ноты, руки засветились каким – то голубым огнём. Свет от рук стал расширяться и вышел за пределы комнаты, а потом и за пределы жилища. Проходивший мимо юноша – альв увидел необычное свечение и заглянул в окно. Там его взору открылась необычная картина: Лаэналия на ткацком станке ткала плащ, глаза её были закрыты, но руки продолжали делать свою работу. В какой –то миг свет, исходящий от девушки, вспыхнул настолько ярко, что парень на какое – то время ослеп. Когда зрение вернулось, альв увидел лежащую возле станка Лаэналию. В станке же лежал плащ причудливого изумрудного оттенка, который переливался и, казалось, убаюкивал. Юноша быстро зашёл в дом, чтобы убедиться, что с Лаэналией всё в порядке. После он со всех ног побежал к дому Главы целителей.

Уважаемый мастер Раймин, выслушав молодого альва, послал его за вождём, а сам быстро пошёл к дому Лаэналии, возле которого уже собралась небольшая толпа любопытных, которых привлекла яркая вспышка. Проведя манипуляцию по восстановлению жизненных потоков в организме девушки и влив ей в рот нектар, разбавленный успокоительной настойкой, Раймин положил девушку на кровать, а сам подошёл посмотреть, что же она создала. Прикоснувшись руками к ткани, мастер обратил внимание на необычный цвет и узор, попытался понять структуру магических потоков, которые наполняли плащ.

— Что у нас здесь? — спросил вошедший вождь, — Новый плащ и девушка без сознания? Что скажешь, Раймин?

— Да, мой вождь. Лаэналия сотворила чудесную вещь. Но мне надо проверить, что я не ошибаюсь в своих догадках о свойствах этого плаща.

Глава 6

Рольтоф умер ночью. Иггон, который дежурил в башне Создателей, сквозь полудрёму почувствовал, как какой – то вакуум появился у него внутри. Испугавшись своих чувств, он подскочил с кровати, подошёл к распахнутому окну и начал дышать полной грудью. Неожиданная догадка резанула Иггона по сознанию – Рольтоф. Подойдя к нише, он увидел, что его друг уже не дышит, кожа стала серой, даже волосы как – то потускнели и стали меньшими в объёме. На памяти Иггона его соотечественники никогда не умирали в последние шесть тысяч лет. По крайней мере, в непосредственной близости с ним. Да и на родине смерть кого – то был редкостью. Войн у них не велось, все битвы происходили в других мирах. Их Иерархи могли оградить своих подданных от насильственной смерти, а со старостью боролись с помощью нектара и капсул восстановления.

По зову Иггона пришли слуги и отнесли тело Магистра Рольтофа в ледник. Его необходимо было сохранить до приезда Аг’Во. Он был очень сильным магом – целителем, гораздо сильнее Иггона, и мог попытаться понять, что стало причиной смерти Рольтофа.

Кавалькада магистра Аг’Во влетела в город ближе к полудню. Сам магистр восседал на мощном круторогом олене, его спутники ехали на красивых лошадях белого цвета. Их стремительное передвижение не оставила горожан безучастными. Чтобы такое количество альвов, да ещё и магистр на олене пожаловали в город — это имело место только в период Всеобщих Игр. Только тогда было праздничное настроение, люди в предвкушении зрелищ и обмена информации были настроены на радостные эмоции. Нынче же данный приезд отчасти нёс тревогу и немного хаоса. Альвы были вооружены необычными кривыми мечами, как всегда, луками и какими – то длинными пиками. Особо выделялся в их группе сам магистр Аг’Во: высокий, длинноволосый блондин, на полголовы выше сопровождающих его альвов, широкие плечи, вытянутые кисти рук. Что – то было в его внешнем виде и от альвов, и от людей, и что – то сильно индивидуальное. В его взгляде читалась властность, чувство собственного превосходство над окружающими можно было принять за высокомерие, а мощь, исходящая от него, казалось, раздвигала толпу, сквозь которую он проезжал со своими спутниками, и наполняла воздух какой – то энергией. Люди прижимались к домам и почтительно кланялись магистру.

Спешившись возле замка, Аг’Во что – то сказал на наречии альвов, и прошёл во внутрь. Возле двери его встретили Иггон, с которым они быстро обнялись. Вождь Ярг со своей свитой синхронно ударили себя кулаком в грудь и почтительно поклонились прибывшему магистру.

— Я не успел. Прискорбно. Рольтоф был великим человеком. Проведи меня к его телу. Всех остальных прошу остаться здесь.

Иггон и Аг’Во прошли в ледник. Тело магистра Рольтофа лежало в дальнем углу, укрытое полностью зелёным плащом. Аг’Во поднял плащ и удивленно поднял брови. На лице и открытых участках рук появились чёрные гнойные раны. Рольтофа трудно было узнать.

— Акхорн сотворил что – то очень ужасное. Я ранее видел подобные раны только после боев в Империи Си. Тогда наши Иерархи вынуждены были сотворить амулеты смерти на основе магикума. Но это было оправдано. Сианцы высвободили дикую магия во время опытов над своими воинами. Они мутировали с чудовищной скоростью и нам пришлось пойти на этот шаг. Это было…Очень давно это было. Акхорн не смог бы прочесть отчёты о создании подобных амулетов. Если это его разработка, то он гений.

— Ты находишь, что Акхорн заслуживает такого пиетета? Он создал своих шукшей, которые творят страшные вещи, когда теряют контроль, теперь вот амулет с чудовищными свойствами. Он не гений, он… монстр.