Абсолютная Энциклопедия. Том 1
Шрифт:
Реакция была внезапной и стремительной. Никакой растерянности. Действия совершались молниеносно и очень четко. Он поднялся на ноги, повернулся и, перехватив бросившегося на него человека, приподнял и развернул его так, что тот, продолжая по инерции свое движение вперед, но уже в том направлении, которое придал ему Хэл, со всей силы врезался головой в каменную стену. Послышался тяжелый, глухой звук удара, что-то хлюпнуло, нападавший мешком осел на пол у стены и застыл без движения.
И тут же Хэл мгновенно повернулся лицом к двери и застыл неподвижно, сжавшись как пружина, готовый к любой неожиданности, внимательно следя за каждым, кто находился в клетке. Он ждал. Но ничего не происходило. Обитатели клетки, по-прежнему неподвижно лежа на своих койках, смотрели на него; в глазах у некоторых все еще сохранялось
Хэл продолжал стоять, не двигаясь с места. Он не испытывал никаких чувств, но малейшее движение любого из них вызвало бы его молниеносную реакцию. И похоже, каждый понимал это. Время шло, секунда проходила за секундой, и уровень напряжения в клетке стал понемногу уменьшаться, как уменьшается уровень жидкости в треснувшем сосуде.
Наконец человек, лежащий на нижней койке справа, в дальнем от Хэла углу, медленно передвинул к краю постели одну ногу и осторожно поставил ступню на пол, затем не менее медленно и осторожно проделал то же самое со второй ногой и робко поднялся с койки. Потихоньку, пятясь задом, он дошел до двери, а оказавшись за ней, быстро развернулся и поспешил удалиться. Хэл все так же неподвижно стоял на своем месте, а тем временем все окружающие боязливо, по одному покидали клетку. В конце концов он оказался в полном одиночестве, если не считать тела, лежащего на полу без признаков жизни.
Ближайшие к Хэлу обитатели соседних клеток также хранили полное молчание. Он взглянул налево и направо, но каждый, с кем он встречался глазами, отворачивался в сторону. Повернувшись, он снова посмотрел вниз, на лежащее возле стены тело. Только сейчас у него впервые возникла мысль, что этот человек, возможно, уже мертв. Врезавшись головой я каменную стену с такой силой, он мог сломать себе шею.
До сих пор все эмоции Хэла были подавлены состоянием крайнего напряжения и настороженности, но теперь способность чувствовать и мыслить постепенно возвращалась к нему. Если этот человек умер... Но ведь Хэл только защищался. А если те, кто оказались очевидцами происшествия, в один голос станут утверждать, что именно он напал первым...
Только теперь Хэл понял: все они знали о том, что он, введенный в заблуждение, занял чужую койку, и о том, что хозяин койки скоро вернется и наверняка набросится на того, кто посягнул на его место. Скорее всего, он крепко выпил или наглотался наркотиков, а может, вообще страдал паранойей. И все они ждали, когда он появится и нападет на Хэла. Возможно, подумал охваченный унынием Хэл, его даже известили о том, что какой-то чужак пришел и занял его место. Все было подстроено с того самого момента, когда этот подлый любитель искусства намеренно обманул Хэла, а потом постарался устроить так, чтобы его обезумевший от ярости и потерявший самообладание сосед смог нанести сидящему спиной к двери и ничего не подозревающему Хэлу коварный удар сзади.
И если теперь все они дадут показания, что именно Хэл затеял драку и намеренно убил этого человека... Нет, это невозможно. Правосудие, даже в таком месте, не может быть настолько недобросовестным.
Но он снова вспомнил о праве местного прокурора применять по своему выбору любые способы, чтобы заставить арестованного сообщить необходимые следствию сведения, и мороз пробежал у него по коже.
Мог бы он попасть обратно в порт и покинуть планету? Да, но только по визе на имя Тэда Торнхила. А как только он предъявит эту визу, его тут же арестуют.
Внезапно, словно порыв прохладного ветра, охладивший его разгоряченное воображение, к нему вернулся здравый смысл. Он присел на корточки и, прижав пальцы к шее лежащего на полу человека, нащупал с левой стороны сонную артерию. Пальцы ощутили сильную пульсацию, а когда Хэл приложил ладонь к его рту, то отчетливо почувствовал, что тот дышит. Из груди Хэла вырвался глубокий вздох облегчения, и вдруг появилась слабость в коленях. Значит, этот человек не умер, а просто потерял сознание.
Однако вслед за облегчением пришло непреодолимое желание как можно скорее вырваться отсюда, из этого давящего замкнутого пространства. Он вскочил на ноги, повернулся, вышел из дверей и зашагал между двумя рядами клеток. Разговоры обитателей, прерванные в момент
схватки, теперь опять возобновились. Но когда Хэл проходил мимо, люди замолкали и молча провожали его пристальными взглядами. Проходя мимо зала с баром, он увидел, что тот по-прежнему заполнен шумной публикой, зато в офисе темно; видимо, его уже закрыли на ночь. Постояв несколько секунд в раздумье, Хэл двинулся дальше, вышел в коридор, повернулся и пошел по нему в сторону, противоположную той, откуда он впервые пришел сюда.В этом направлении прямой как стрела коридор, казалось, уходил в бесконечность, и насколько Хэл мог видеть, в нем не было ни одной живой души. Он шел, ускоряя шаг, и вскоре длинные сильные ноги несли его вперед со скоростью около семи километров в час.
Он совершенно не представлял себе, куда идет и зачем. Сейчас его поступками руководил исключительно инстинкт самозащиты, предписывающий ему скрыться с места схватки. Ярость в его сердце уже угасла, осталось лишь острое ощущение горькой досады, и единственный способ преодолеть его — продолжать идти, не останавливаясь, километр за километром, избавляя тело от того состояния, в которое его ввергла реакция на недавнее нападение.
Постепенно чувство досады ослабевало. Лишь ощущение слабости и тупой внутренней пустоты, какое бывает, когда человек приходит в себя после сильного удара в солнечное сплетение. Его сознание пока что было не в состоянии найти выход из положения, в котором он, по его мнению, теперь оказался. Независимо от того, напал на него человек в здравом уме или нет, Хэл должен исходить из предположения, что все остальные обитатели клетки состоят с ним в дружеских отношениях и, рассказывая о случившемся, будут готовы солгать хотя бы для того, чтобы выгородить себя. Более того, возможно, они преисполнены желания отомстить Хэлу и лишь ждут момента его возвращения. А там их шестеро, не считая обитателей других клеток! Вдруг они захотят прийти им на помощь? И уж наверное, ему совсем не следует рассчитывать на Дженнисона: тот дал ясно понять, что его не интересуют проблемы Хэла, так же, впрочем, как и проблемы любого другого обитателя зоны ожидания.
Получалось, что оказаться в безопасности он мог, лишь покинув пределы Коби. Но его предупредили, что вернуться на территорию порта он имеет право только с разрешения своего начальства. Возможно, в порту еще не знали, что с ним уже подписан контракт, и тогда он сумеет купить билет на какой-нибудь отправляющийся с Коби корабль.
Наверное, самое лучшее — это продолжать идти. Коридор должен куда-то его привести. А оказавшись там, он обратится к местному руководству, которое — почему бы нет — отнесется по меньшей мере беспристрастно к событиям, происшедшим в зоне ожидания Станции Хола, выслушает его и вынесет справедливое решение по поводу случившегося...
Он резко остановился, весь напрягся, целиком обратившись в слух. Какой-то едва уловимый шум доносился с той стороны, куда он направлялся. Пристально глядя вперед, он как будто бы увидел вдалеке крошечную пляшущую точку. Продолжая стоять неподвижно, он закрыл глаза, отсчитал три секунды, затем медленно открыл их снова. Сравнив то, что он увидел в первое мгновение, с тем, что находилось перед глазами, когда он их закрывал, Хэл понял: точка действительно существовала.
Что-то двигалось ему навстречу, издавая при этом звук, похожий на гудение. Несмотря на критическое положение, в котором находился Хэл, где-то в уголке его сознания нашлось место размышлениям о природе этого звука, не похожего ни на что слышанное им прежде и в тоже время отдаленно знакомое.
Во всяком случае, ему не оставалось ничего другого, как ждать. Точка превратилась в пятно, увеличивающееся в размерах с каждой секундой, и Хэлу стало ясно, что оно приближается быстрее, чем он смог бы бежать от него. Хэл продолжал оставаться на месте, и скоро загадка со звуком разрешилась.
Это был всего-навсего автомобиль на воздушной подушке. Из-за особенностей акустики в этом длинном прямом туннеле звук, создаваемый воздухом, выходящим из сопел машины, менялся, а благодаря резонансу еще и усиливался, так что на большом расстоянии он воспринимался почти как музыкальный. Туннель играл роль канала флейты или басовой трубки волынки: Теперь же, когда автомобиль приблизился, гудение почти исчезло, а общий шум стал именно таким, каким и должен быть.