Абсолютная гарантия

Прозвучала привычная трель вызова и затем стандартный текст автоответчика, извещающий, что хозяев нет у аппарата. Как водится, автоответчик предложил оставить для хозяев устное сообщение после звукового сигнала. Последовал короткий писк, и хорошо поставленный женский голос произнес: «Пора, пора мой мальчик... Пора обрести покой... Торопись обрести покой, мальчик...» Что-то прямо-таки материнское звучало в этом зовущем к успокоению голосе.

– И так восемь раз. Восемь звонков за четыре часа... Потом пришла Тин-Тин и отключила автоответчик. Но, наверное, вскоре после того, как вернулся Фугу, она дала ему прослушать это странное сообщение. Или был еще один звонок... Это уже не суть важно...

Дорн выключил терминал.

– Номер звонившего не определен? – поинтересовался Килиани, расставляя перед собравшимися в кабинете комиссара пластиковые стаканчики с крепчайшим «мокко».

– Анонимный абонент, – пожал плечами Дорн.

– Ну что же... – Комиссар отхлебнул кофе и одобрительно покачал головой. – Техника преступления, пожалуй, ясна. Но, признаюсь честно, мне кажется, что это мало приближает нас к выяснению личности преступников.

– Не скажите, комиссар, – снова начал горячиться Дерн. – Теперь список подозреваемых радикально сужается... Ясно, что искать надо в кругу лиц, связанных с технологиями модификации личности.

– Простите, дорогой Орест Иоганнович. – Роше вновь разразился тяжелым вздохом. – То, что искать надо на стыке науки и мафии, всем нам ясно было с самого начала. Так что, по большому счету, к разгадке нас ваше открытие не приблизило. Так же как – скажу вам честно – не приблизят и выводы экспертизы по четырнадцати уцелевшим фрагментам скелета, разряженному пистолету и связке оплавленных ключей... Кстати, почему они, черт возьми, до сих пор валяются на столе, а не отнесены в лабораторный корпус?

– Металлографическая экспертиза в ночную смену не работает, – виновато пояснил Килиани. – И потом, я сам хотел погадать... У меня, знаете, своего рода специализация на взломе механических замков и всего такого...

Он поддел ключи за кольцо и поднес к глазам.

– Вот этот явно от сейфа... Вряд ли от такого, в котором хранили что-нибудь серьезное. Простенький был ключик. Это дверной. Редкость. Сейчас ставят только электронные – стоит поломать голову... Это остатки пультика. Сигнализатора... А это от кара. Нестандартное исполнение. Какая-то дорогая модель...

Дорн подхватил связку ключей за бородки и присмотрелся к светлого металла ключику.

– Тоже мне – бином Ньютона, – фыркнул он, – «Эр-роушот», десятая модель. Модель для богатых плейбоев. Штучная. Можно пойти по этой линии...

– Ты слишком долго прожил в Метрополии, – усмехнулся Килиани. – А здесь – Терранова. Мир нуворишей. Это дешевые кары здесь редкость. А «эрроушотов», думаю, сотни.

– Но не все десятой модели, – заупрямился Дорн.

– В любом случае имеет смысл сделать запрос, – определил Роше. – Займитесь этим, Тимур... Килиани со вздохом уселся за терминал.

– И сделать этот запрос надо было гораздо раньше... – самокритично продолжил комиссар. – Мы с вами работаем как-то уж очень по-любительски... Вот вам наглядный пример. – Он кивнул на связку ключей. – А то, как было организовано задержание этого типа в подземке!.. – Роше развел руками, показывая, что не имеет слов, чтобы выразить меру своего возмущения. – Вели его силами всего двух человек. Когда решили брать и вызвали группу захвата, то она просто не имела представления о том, кого, собственно, нужно хватать. Людей расставили так, что они оказались на линии огня друг у друга...

– Знаете, господин комиссар... – Килиани смущенно повертел в руках стаканчик с остатками кофе. – Этот тип повел себя неожиданно. Мы полагали, что он попробует вскочить в отходящий поезд... И отрезали его. А он рванул к эскалатору. На что он рассчитывал – трудно понять Далеко бы он убежал от нас по пустой улице на своих двоих?

Роше уставился на него, тихо шевеля усами. Что-то дошло до него. Что-то такое, что должно было дойти много раньше.

– Дорогой мой... Да ему не надо было бежать далеко... – тихо произнес он. – Только до машины. До своего «эрроу-шота» десятой модели... Он и сейчас стоит где-то там – этот «эрроушот»...

– Проклятье! – с досадой хлопнул ладонью по столу Дорн. – Это же очевидная вещь! Мы и впрямь ослы.

– Поехали... – распорядился Роше, поднимаясь из-за стола и торопливо допивая кофе. – Свяжитесь с дорожной службой, Тимур. Пусть тоже подскочат к метро – чтобы все было по закону...

Подойдя к двери, он скомкал свой стаканчик и с досадой швырнул его в утилизатор.

– Захватите ваши пушки, ребята, – бросил он через плечо. – У меня нехорошее предчувствие...

* * *

Что и говорить – способность предчувствовать недоброе была сильной стороной комиссара. Правда, она не способствовала росту его популярности среди сослуживцев. Она – эта способность – принесла ему славу человека, способного накаркать провал на самый надежный «верняк» и «завесить» любое, даже ясное как майский день дело. По этой причине коллеги старались обычно обходить Роше стороной. Правда, в самых безвыходных случаях обращались за помощью они именно к нему. Но это уже другая сторона вопроса.

Вот и сейчас опасения комиссара начали сбываться стремительно.

– Никаких «эрроушотов» и вообще ничего особенного, – доложил Килиани, совершивший «круг почета» вокруг станции.

Сам комиссар на пару с немного скисшим Дорном олицетворял штаб проводимой микрооперации, и штаб этот расположился в маленьком ночном баре, находящемся напротив северного входа в подземку.

– Ни на стоянке, ни в закоулках, – резюмировал Тимур. – Похоже, то был дохлый номер, комиссар. Тип, видно, не на каре приезжал на место действия.

– Или его отогнал куда-нибудь напарник, который стоял на стреме, – добавил свою версию Дорн.

Слова его потонули в мелодичном подвывании сирены патрульной машины дорожной полиции, подрулившей к обочине. Из нее вылез приземистый сержант и направился прямиком к бару. Вошел, поискал глазами и, сообразив, кто есть кто, направился прямо к Роше.

– Вы будете от полиции, са-а-аг? – осведомился он. Роше помахал в воздухе своим удостоверением.

– Сержант Битов, пост сто четырнадцать, – доложился дорожник.