Абсолютно ненормально

Да, я боюсь пропустить что-то важное, если чуть задержусь и не приду к началу важного мероприятия. И Аджита тоже. Поэтому мы обычно просто отсиживаемся в углу и едим попкорн, наблюдая за всеми, как Большой Брат, только более навязчиво.

18:24

Пишу этот пост из ванной комнаты Аджиты из-за ДЭННИ-И-И.

Минут пять назад, после того как я начесала себе волосы, словно у пугала, и старательно нанесла макияж [угольный смоки айс и светло-бежевая помада, если тебе интересно], я вытащила из сумки свой наряд и начала переодеваться перед Аджитой и Дэнни, как делала это сотни миллионов раз до этого. Серьезно, они так часто видели, как я переодеваюсь, что вполне могли бы нарисовать меня с точностью до каждой веснушки. Меня не сильно заботит моя фигура, да и мы знаем друг друга давно, поэтому я никогда не чувствовала себя некомфортно. Просто ничего такого не случалось. До сегодняшнего вечера.

Аджита сидит за туалетным столиком, пытаясь идеально накрасить ресницы и не размазать тушь, но на одном глазу они случайно склеились. А Дэнни уселся на край кровати и листает что-то на своем телефоне. Реально, он едва обращал внимание на меня или Аджиту. У меня такое чувство, что он бы предпочел рубиться в видеоигры с Праджешем, но одаренный легкоатлет, то есть братец Аджиты, уехал в какой-то садистский тренировочный лагерь в другом штате.

Я сняла футболку и осталась в джинсах и лифчике, как и сотни миллионов раз раньше, чтобы надеть свою фантастическую рубашку от Армани, но тут раздается стон Дэнни, он закрывает глаза руками и восклицает:

– Иисусе, Из, тебе обязательно делать это здесь?

Аджита от шока широко раскрывает свои глаза со склеенными ресницами.

– Ты чего, чувак? Ты же уже видел ее без рубашки. Черт, да десять секунд назад ты видел без рубашки меня. В чем дело?

Он опускает руки на колени и смотрит на свои грязные ногти, а его щеки становятся цвета фуксии, как лак на ногтях Бэтти. Но прежде чем он находит, что сказать, я спасаю от неловкости его задницу.

– Да ладно, – быстро говорю я. – Переоденусь в ванной.

Он бросает на меня благодарный взгляд, после которого мне становится все понятно.

Дерьмо. У нас проблемы.

22:53

Новости с линии фронта: Дэнни болтает с одной из чирлидерш, которая похожа на младшую сестру Мишель Обамы, но при этом посматривает на меня, чтобы убедиться, что я вижу, как превосходно он флиртует. Не придумав ничего лучше, я ободряюще киваю ему, пытаясь не обращать внимания на то, что со стороны смотрюсь как жуткий дядюшка, который жмется по углам, чтобы поддержать своего развратного племянника, выбирающего, с кем трахнуться в первый раз.

Мы с Аджитой расположились на ярко-зеленом диване в гостиной. Дом забит потными подростковыми телами, которые совершенно не сочетаются с безупречным декором. Освещение приглушенное, музыка громкая, и все пьют пиво из пластиковых стаканчиков, проливая его на деревянные половицы. Утром тут будет ужасно вонять.

Мою лучшую подругу, благослови господь ее сердце, совершенно не волнует, что я пишу пост в блог во время вечеринки. За столько лет Аджита привыкла, что я яростно тычу в сенсорный экран телефона, пока она попивает свое пиво и наблюдает за подростковой драмой, разворачивающейся вокруг нас.

По обстановке дома Бакстера даже и не скажешь, что его мама всего два года назад открыла фирму, которая быстро раскрутилась. Раньше они жили в районе с недорогим жильем, как я, где на окна ставят металлические решетки, чтобы никто не влез, а сейчас обосновались в модной части города, где у каждого особняка стоит как минимум по три машины на подъездной дорожке. И будем честными, одна из них обычно «рэндж ровер». Их дом будто сошел со страниц журнала интерьеров: пестрые обои, металлические скульптуры и стеклянные кофейные столики. Но некоторые стены оформлены в виде кирпичной кладки, а светильники будто принесли с завода: в индустриальном стиле, который сейчас так популярен. Стоит отдать им должное, это выглядит круто. И благодаря моей модной рубашке я не чувствую себя здесь неуместно, как обычно.

– Хочешь, сыграем в пиво-понг? – спрашиваю у Аджиты, которая свернулась в углу дивана, обнимая черно-белую подушку с шевронным принтом.

Она уже навеселе после двух стаканов пива: из-за ее миниатюрности.

– Не-а, ведь придется двигаться, – отвечает она, практически зевая.

Она сонная пьяница. Мы еще не видели Карсона или Карли, но, возможно, они в другой комнате. И, видимо, мы никогда этого не узнаем, судя по равнодушию моей лучшей подруги к физической активности.

– Верно подмечено, хорошо сказано, – признаю я. – Раз так, может передать тебе еще одну бутылку?

– Теперь ты так говоришь. – Она подмигивает мне, как какой-нибудь гангстер.

Вообще, я думаю, не все гангстеры подмигивают друг другу, но ты меня поняла.

О боже, Вон только что прибыл со своей многочисленной свитой. Его волосы зачесаны назад, рубашка из магазина «Abercrombie» обтягивает тело, а на обнаженной груди виднеется татуировка-свастика. [Последний пункт, конечно, выдуман. Ты же знаешь, я люблю это делать.]

И теперь он осматривает комнату, вероятно, выискивая меня, как те птицы, которые парят в вышине над своей добычей, пока не соберутся нанести удар. Я, правда, не знаю, что это за птица, но клянусь, что видела ее в каком-то документальном фильме о природе, или своими глазами, или на уроке, в тот редкий момент, когда прислушивалась к учителю. Мне трудно сейчас вспомнить. Во всяком случае, эта аналогия пришла мне на ум, когда я начала набирать текст, поэтому решила ее записать.

Я червь. Или кто-то вроде. Пьяный маленький червь, который пытается скрыться от ужасного хищника.

Скоро вернусь, только выкопаю яму в грязи и спрячусь там, пока он не уйдет.

23:48

Да, я переспала с Воном.

18 сентября, воскресенье

09:18

Вчерашняя ночь пронеслась перед глазами. Серьезно, я выбираю неправильные варианты. Можно ли всё списать на то, что я несчастная сирота? Нет?

Вздох. Что ж, проехали.

Итак, Вон находит меня в моей маленькой червоточине, вернее, на диване – что-то мне уже не очень нравится сравнение с существом, живущим в грязи, – и предлагает выпить.

Я вынуждена согласиться, потому что наш ящик с пивом уже на исходе, а алкоголь почти выветрился. К тому же, думаю, мы уже выяснили, что я совершенно бесстыдна во многих аспектах.

По пути к холодильнику он делает несколько довольно проницательных наблюдений, таких как: «Вау, здесь так много народу», «Бакстер облажался в пиво-понге» и «Если Кенан Митчелл позеленеет, то станет похож на Шрэка». Я добродушно соглашаюсь с ним, потому что сгораю от жажды. [Ты не о том подумала. Прекрати хихикать.]

И, конечно же, моя дыхательная система именно в этот момент решает, что пора избавиться от чертовой тонны мокроты, и я целую вечность кашляю как безумная.

– Да, здесь правда душно. Давай выйдем на свежий воздух, – говорит Вон.

Никто из стоящих поблизости подростков не курит сигарет или что-либо еще, что кажется совершенно нереальным, но я все же следую за ним. Во-первых, он несет мое пиво, а во-вторых, благодаря ароматам, наполняющим комнату из-за толпы народа, фраза «свежий воздух» звучит не так ужасно.