Абсолютное подчинение

— Итак, что я могу сделать для Вас? — Мистер Грант улыбается мне. — Когда мы встречались последний раз, год назад или больше? Как Ваши дела?

— О, Вы знаете. — Я подделываю усмешку. — Всегда занята! Я принимала участие во многих благотворительных акциях и организовала несколько мероприятий по сбору средств.

— Отлично! — одобряет господин Грант. — Ваш отец был бы горд. Он был такой преданный филантроп. А теперь как я могу помочь?

Я вздыхаю, зная, что поставлено на карту — мое будущее.

— Мне было интересно узнать о моем трастовом фонде. Я могу получить к нему доступ прямо сейчас?

Мистер Грант выглядит любопытным, но он смотрит на свой компьютер и записывает несколько цифр на бумагу. Взглянув на свои заметки, он говорит:

— Ваш трастовый фонд довольно надежно привязан к инвестициям и имущественным ценностям, которые Ваш отец создал для Вас, но у Вас есть около двух миллионов долларов в ликвидных активах.

Два миллиона? Я скрываю свое облегчение. Это огромная сумма денег, более чем достаточно, чтобы начать новую жизнь где-то еще и прикрыть следы. Брент никогда не сможет меня найти.

— Как быстро Вы сможете передать их мне? — спрашиваю, сохраняя небрежность. — Мне сделали квартирное предложение, — добавляю я в качестве объяснения. — Нужно сделать первоначальный взнос.

Мистер Грант хмурится.

— Ах, отлично. Вы уверены, что не хотите заключить сделку через семейное доверие? Это пойдет Вам на пользу, при налоге на прирост капитала…

— Нет, нет, — быстро прерываю. — Я бы предпочла сделать это сама. Проект, — я одариваю его усмешкой тупой блондинки, — мол, будь взрослым.

Он улыбается.

— Просто пришлите мне номер счета, на который нужно их перечислить, и все будет готово.

— Благодарю вас, мистер Грант. Скоро я получу детали.

Он кивает, и мы пожимаем друг другу руки. Я выхожу из банка на один шаг ближе к новой жизни.

Как только я ступаю на тротуар, звонит мой мобильный. Я смотрю на экран, чтобы не отвечать Бренту или Кэму, но звонит Оливия.

— Эй? — отвечаю я.

— Я так голодна, — стонет Оливия. — Я нахожусь на втором дне сахарной детоксикации, и, клянусь, торты танцуют передо мной.

Я смеюсь, несмотря на все. Оливия — единственный хороший друг в моем обществе сук. Усмехаюсь, потому что внезапно понимаю, что она — единственный человек, по которому я буду скучать, кроме Кэма.

— Встретишься со мной за поздним завтраком? — с надеждой спрашивает она. — Ты можешь съесть десерт за меня, я буду есть салат и смотреть на тебя.

Я останавливаюсь. Я должна как можно скорее выбраться из города, прежде чем Брент осознает, что происходит, но мне нужно все осознать и увидеть дружелюбное лицо в последний раз.

— Хорошо.

— Я буду через двадцать минут.

Когда подъезжаю к ней, пытаюсь придумать, что скажу. Я никак не могу рассказать ей правду о том, что происходит, но мне нужно оправдание, что-то, почему мне нужно уехать. Может быть, война с Брентом в конце концов, не была так далека от истины.

Оливия ждет в дальней кабинке, печально глядя на женщину, которая ела вафли за соседним столом.

— Привет, дорогая. — Она встает, чтобы поцеловать меня в щеку, а затем делает паузу. — У тебя все хорошо?

Я сажусь.

— Не так хорошо, — неохотно признаюсь я. Ее лоб морщится, и когда я думаю, что сказать Оливии, я понимаю: она может быть единственным человеком, который может помочь. Если когда-то было время, чтобы опустить броню, то оно наступило. — Послушай, мне нужно ненадолго уехать из города. Мне нужно открыть новый банковский счет, может быть, за границей? Где-то, где никто не будет задавать вопросы и где нельзя будет отследить счет обратно до меня. Но я не знаю, с чего начать.

— Ого, — выдохнула Оливия. — Изабелль, что происходит? Я имею в виду, выглядит так, как когда люди прячутся от мафии. Или в беде с IRS.

Она садится прямо и пристально смотрит на меня.

— О мой Бог! У тебя проблемы с IRS?

— Ничего подобного. Не волнуйся, — успокаиваю я ее, быстро думая. — Это из-за Брента, ты знаешь? — Ложь легко срывается с моего языка. — Он собирается потратить каждый пенни нашего капитала, если я не сбегу от него. — Ну, по крайней мере, это часть правды. Оливия была в моей квартире, когда UPS доставил Бренту массажное кожаное кресло за пять тысяч долларов.

Я чувствую вину, когда тревожное выражение Оливии исчезает, заменяясь симпатичной улыбкой.

— Хм. — Она достает свой мобильный телефон и прокручивает контакты. — Хорошо. Думаю, у меня есть кто-то. Он очень осторожен. Просто скажи ему, что от меня, и он все сделает.

Я выдыхаю.

— Ты лучшая. Спасибо. — Я сжимаю ее руку через стол.

— А теперь как насчет того, чтобы мы немного перекусили, прежде чем ты поедешь?

Официант приносит наши салаты, и мы немного болтаем о благотворительных мероприятиях и сплетничаем, но Оливия может ясно понять, что мой разум в другом месте.

Она делает паузу, как будто пытается понять, что сказать.

— Я знаю, что ты не откроешься. — Она говорит тихо. — И все в порядке. Просто знай, если тебе когда-нибудь что-то понадобится, я рядом.

На меня нахлынули эмоции.

— Спасибо, — говорю я, пытаясь держаться. — Со мной все будет хорошо. Я уезжаю из города. Мне нужен отпуск. — Я улыбаюсь, пытаясь поднять настроение. — Ненадолго, чтобы зарядиться. И, может быть, отвлечься.

Оливия дает мне понять, что не верит. Особенно после того, как я спросила об иностранных банковских счетах. Но она не спорит. Вместо этого она говорит:

— Ты можешь использовать мой домик в Сент-Люсии. Он находится на частном пляже, полностью удален. Там круглый год сотрудники, они позаботятся обо всем, что тебе нужно. В том числе чистильщик бассейна.

Я моргаю, ошеломленная. Она серьезно?

— Возьми все, что нужно, — добавляет Оливия. — Я никому не скажу, что ты там, особенно Бренту.

— Спасибо, — прошептала я, переполненная чувствами. Я чувствую себя виноватой, что никогда не ценила ее дружбу. Теперь я понимаю, какой она прекрасный человек, щедрая и лояльная. — Но что ты скажешь всем? Люди заметят мое отсутствие.