Абсолютный слух. Счастливчик Майки

— Ну, как тебе? Правда я молодец?

— Святая правда! — подтвердил я.

Маша стянула с себя трусики, переступив ногами, она не дала им коснуться пола и пристроила их на трубе горячей воды. Не торопясь, она обошла ванну вокруг и остановилась, глядя на меня с другого «берега».

— Ну, что же ты не раздеваешься? — спросила она — Майки, я вовсе не хочу тебя смущать, но я твоя девушка, могу я хоть раз увидеть своего парня голым? Ты видишь меня, уже второй раз!

— Да я и не смущаюсь, мне, просто не кажется это красивым.

— Ну уж, об этом, лучше мне судить! — решительно сказала Маша.

Я, без спешки, стянул с себя трусы, повесил их рядом с трусиками Маши и, не торопясь, направился к ванне. Больше всего в этой ситуации мне не хотелось бы выглядеть смешным, но обстоятельства сложились неудачно. Маша не стесняясь смотрела на моего… Предателя! Да! Да! Другого слова просто не подберу! Под ее любопытным взглядом, он моментально начал вставать в боевую стойку, и, пока я не спеша дошел до ванны и спрятал его под пенной поверхностью, он уже успел явить Миру свои максимальные достоинства. Больше всего я сейчас опасался смеха Маши, к моему удивлению Маша соскользнула в воду с совершенно серьезным лицом, она прильнула ко мне сбоку, обняв меня за грудь. — Прости меня, Майки, я настояла на этом и получилось неловко, но уверяю тебя, тебе совершенно нечего стыдится.

— Я и не стыжусь, вот если бы ты стала смеяться, тогда бы мне действительно стало очень неловко.

— С чего бы мне смеяться? — удивилась Маша — Нет, между собой, девчонки, конечно, посмеивались над парнями у которых, по слухам, был маленький пенис, но у тебя — то все наоборот, размер у тебя очень большой.

— А ты откуда знаешь? Есть с чем сравнивать?

Признаться, мне не понравилось, что Маша свободно ориентируется в таких вопросах.

— Ну Майки, я же не в лесу росла, девчонки приносили, иногда, порно журналы, я их, конечно, в руках не держала, так видела кое — что краешком глаза, даже там, ты бы смотрелся очень достойно!

— Не хватало, мне, еще в порнухе сняться!

— Я бы тебя и не пустила, — засмеялась Маша — что бы на тебя разные девки пялились? Ни за что! — Маша меня поцеловала — Ты только мой! Ты знаешь, если честно, я очень рада, что мне достался такой видный парень. Во всех смыслах видный! Давай, я тебе голову помою?

— Помой.

— Надо еще расческу найти, ты разрешишь мне поискать расческу в вещах твоей мамы?

— Поищи, думаю она бы была не против, если ее расческа оказалась бы в руках моей девушки.

Маша, намыливала мою голову шампунем, стоя на коленях, ее лобок был очень близко от моего лица, волосы на лобке, стали почти прозрачными от воды, и я отчетливо видел ее симпатичную розовую щелочку. Маша видела куда я смотрю и тщательно прятала улыбку. Шампунь попал в глаза, зашипев сквозь зубы, я стал черпать воду из ванной пригоршнями и промывать глаза.

— Так у тебя ничего не получится, — сказала Маша — в ванне тоже есть шампунь, давай я тебе чистой водой глаза промою, она потянулась за рассекателем от душа, ее колени соскользнули и она упала на меня боком, тут же поднялась и оседлала мою тушку для устойчивости. Разумеется, специально она ничего не делала, но так уж случилось, что ее щелочка прижалась к моему «дружку», тот дураком никогда не был и теперь быстро наращивал свои массогабаритные показатели для более плотного контакта. Маша оказала ему помощь — промывая мне голову, она сделала несколько движений, вряд ли случайных, поскольку не смогла скрыть улыбку, Маша тщательно промыла мою голову, заглянула мне в каждое ухо и все время двигалась доводя моего «дружка» до дрожи. Она выключила душ, посмотрела на меня без улыбки и сказала:

— Майки, ты уже все понял, я тоже уже поняла, что это приятно, даже приятней, чем от поцелуя, мы с тобой уже не дети, давай, просто, поговорим откровенно.

— Давай — согласился я.

— Тебе не было противно?

— Нет, мне было приятно.

— Это называется петтинг?

— Да.

— Ты знаешь, как правильно его делать?

— Никаких правил нет, находишь движение, от которого удовольствие самое сильное и двигаешься.

— Майки, для меня важнее твое удовольствие, подскажи, что я должна делать!

— В верхней части, самое чувствительное место, двигайся там — сказал я и впервые покраснел на глазах у Маши. Поначалу ничего не получалось, если я сидел, мое «чувствительное место» было слишком высоко и у Маши ничего не получалось, что бы ей было удобно, мне нужно было лечь, но уровень воды был слишком высок. Я открыл слив и пока вода вытекала, мы целовались с Машей по «французски». Вода вытекала быстро, оставив одну треть, я перекрыл слив и продолжил целовать Машу, лаская ее руками. Маша оторвалась от меня и надавила мне на плечи, я лег. Сначала она легла на меня сверху, плотно прижалась животом и грудью, дотянулась до меня губами и долго целовала по «французски», потом она села, опираясь коленями на дно ванны, слегка переместилась и оказалась там где нужно. Маша плавно двигалась опираясь на мою грудь ладонями и с интересом заглядывала мне в глаза.

— Я все правильно делаю? — спросила Маша.

— Если сможешь, прижимайся чуть сильнее.

Маша приподняла колени, расставив их чуть пошире, и я почувствовал, что давление на мое «чувствительное место» усилилось весьма значительно. Изменился взгляд Маши, она смотрела на меня, но как будто меня не видела, она пригнулась, ухватила меня за плечи и задвигалась быстрее, ее дыхание стало частым и отрывистым, лицо стало напряженным, коротко всхлипнув она отпустила мои плечи и резко выпрямилась. Чуть прогнувшись в пояснице, она сделала несколько сильных и резких движений, каждый раз вскрикивая. Прогнувшись в пояснице еще сильнее, Маша протяжно застонала и упала на спину. Именно в тот момент, когда она падала, у меня наступила разрядка, мой «дружок», измученный бесплодными напряжениями последних дней, излился очень обильно. Наскоро обмыв его, я переместился к Маше. Слегка опираясь на локти, Маше удалось удерживать свое лицо над водой, она могла дышать. Поймав мой взгляд, она сказала едва слышно:

— Майки, отнеси меня на постель, слабость ужасная.

Замотав ее волосы полотенцем, я бережно подхватил Машу, отнес в свою комнату и уложил на постель. Прилег на боку, рядом с ней, она лежала неподвижно закрыв глаза, я ее не тревожил, знал, что скоро это пройдет, уже был случай убедится. Маша открыла глаза и некоторое время смотрела в потолок затуманенным взглядом, потом ее взгляд стал проясняться, она быстро нашла меня глазами и улыбнулась.

— Майки… Обними меня… Нет, поверни меня к себе и обними обеими руками.

Я потянул Машу за плечико, уложив ее набок, просунул правую руку под ее шею, левой рукой обнял ее за попку, а правой за спинку и притянул ее к себе.

— Хорошо… Майки! А тебе было хорошо?

— Да, у меня был оргазм.

— Какой ты сильный… Я после оргазма не могу на ногах стоять, а ты ходишь и меня носишь.

— У всех это по разному. Мы с тобой тоже разные, ты хрупкая девушка, а я довольно крупный парень.

— Ты черненький, а я светленькая… Майки, обними меня покрепче. Ты должен знать одну вещь… Я не смогу без тебя жить, вот, просто, не смогу и все…

— После похорон, мы будем видеться каждый день! Я нашел права, в гараже стоит фордовский фургон и, по моему, он на ходу. Я буду приезжать к тебе каждый день!

Твоя мама, наверное, сейчас вся на нервах, ты не хочешь ей позвонить? Поверь мне, она первый раз отпустила тебя из дома так надолго, и теперь она тревожится, позвонишь, скажешь, что у нас все хорошо.

— Майки, я позвоню ей чуть позже, мне сейчас так хорошо с тобой! Обними меня покрепче!

С полчаса мы нежились в постели, я слегка потискал Машу, не давая ей скучать, потом к ней вернулись силы в удвоенном количестве, она тут же затеяла уборку в ванной, потом позвонила маме и они поболтали минут десять, потом Маша вернулась в мою комнату, скинула полотенце обернутое вокруг тела и одела мою майку.