Ад, или Александр Данилов

— Я сейчас тебе разом все новости вывалю, будешь есть, пить и заодно переваривать. — В глазах Олега не было шутливого выражения, и Саша чувствовал, что новости ему совершенно не понравятся. — Начнём по порядку. Твоя мать лежит в неврологии. Прогнозы так себе. Делаем всё, что можем, но это бесполезно. Предлагаю при ухудшении состояния поместить её в пансионат. Я ездил, смотрел. Всё достойно. Кормят нормально, вкусно, я пробовал. Кружки там всякие, танцы. С ней говорил уже, она согласна, считает, что устала от одиночества. Конечное слово за тобой. С признаками деменции оставлять её одну дома опасно, сотрудниц по уходу она терпеть не хочет, они все её не устраивают. А там люди такие же, как она. Есть с кем дружить. Давление измерят вовремя, проследят, чтоб таблетки выпила, в душ сходила. — Он внимательно посмотрел на Данилова. — Саша, это лучший вариант.

— Я подумаю, хорошо? Звучит оно мерзко — при живом сыне в пансионат…

— Ты не можешь бросить работу, детей, Валерию Павловну, тоже очень немолодого человека, Асю, в конце концов, и посвятить себя уходу за матерью. — Олег говорил эмоционально, стараясь убедить. — Будешь приезжать, навещать. Я её тоже не оставлю. Думай. Окончательное решение всё равно за тобой.

Данилов обхватил голову руками, потом вдохнул глубоко, отгоняя дурные мысли.

— Ещё чем порадуешь? — Голос был напряжён.

— Если тебе интересно, Соня написала отказ от ребёнка. Теперь Танюша может её удочерить.

— Хорошая новость. Боюсь даже спрашивать, во сколько тебе это обошлось.

— Вот и не спрашивай. Если проблему можно решить деньгами, это не проблема — это расходы.

— Таня будет хорошей матерью. Нянька есть, а ляльку планируете?

Олег улыбнулся и пожал плечами.

— Давай будем реалистами. Тане сорок. До нашего брака у неё не было ни одной беременности, правда и стабильных отношений тоже не было. Бог даст — родим. А если нет, будем воспитывать дочку. — Олег помолчал, о чём-то раздумывая, и продолжил: — И ещё немного о Боге и правосудии: Кристину обвинили в проведении незаконных абортов на поздних сроках без клинических показаний. Я не стал спускать на тормозах, теперь с ней разбирается прокуратура.

Саша поднялся с кровати, расправил покрывало. Радости от того, что Кристина понесёт заслуженное наказание и ответит за искалеченные жизни, он, как ни странно, не испытывал. Его волновало совсем другое. На глаза опять попалась сумка сына. Вот что по-настоящему печалило, когда они теперь увидятся…

Но грустные думы он всё ж смог отогнать. У брата праздник. Значит, они будут праздновать!

— Пойдём женщинам нашим поможем. Судя по звукам, дочь твоя проснулась, сейчас внимания потребует. Она у нас спит два раза в день, сама такой режим выбрала. — Саша улыбнулся, думая о Дашутке. А затем его мысли перенеслись к Асе. Вспомнилось, как она давеча перед сном целовала девочку в пухлые щёчки и что-то шептала ей, явно нежное, потому что ребёнок ластился к ней всем телом и тёрся головой об Асину шею. Данилов не слышал слов, просто наблюдал, а когда подошёл поближе, то заметил в Асиных глазах слёзы.

— Я буду очень скучать по ней, — произнесла она шёпотом.

Саша же уловил в её словах другое: конечно, скучать Ася по Дашутке будет, но ей наверняка хочется вот так держать на руках своего малыша. Он же вольно или невольно ограничивает её в такой возможности, потому что она никуда не уйдёт из его семьи, не бросит Мишку, называющего её «мамой Асей», не предаст Гошку, который тянется к ней, впитывая почти материнскую ласку. А ещё Саша прекрасно знает, что Ася любит его, практически ни на что не надеясь. Просто любит, и всё.

Он же эгоистично пользуется её чувством и не хочет отпустить, понимая, что пропадёт без неё, потому что именно Ася стала той точкой опоры, которая держит его на плаву, именно благодаря ей он с радостью возвращается домой, где его ждёт тепло и забота. Она — и только она — приняла… Да нет, не просто приняла — искренне любит его детей, а он всё за память о Дине цепляется, на самом же деле просто трусит! Боится, что опять история повторится. Но пора признаться самому себе, что Ася — не Дина, ни чуточки на неё не похожа, и ему, Данилову, чертовски повезло встретить на своём пути такую женщину!

А его страх, что Ася захочет своего ребёнка?! Идиот! Это же здорово, когда в доме звучат детские голоса! Не так уж он и стар, чтобы не справиться. Выдюжит. Всё дело в нём самом. Потому что если он не сможет сделать Асю счастливой — никогда себе этого не простит. Да и дети не простят.

Надо прямо сейчас решаться, ведь время не ждёт — утекает сквозь пальцы, как песок. Кто знает, не устанет ли ждать Ася…

***

Ася подошла к Данилову, как только он спустился с крыльца.

— Саша, мне нужно уйти. Прости, но разделить с вами праздник я сегодня не могу.

Она была грустной, просто убитой. Конечно, Данилов не мог её отпустить, не узнав, что вдруг случилось. Хотя, что бы ни случилось, он всё равно будет с ней и одна Ася никуда не уйдёт.

— Рассказывай. — Он обнял её за плечи и отвёл в сторону.

— Мама звонила, они почти выехали, настроены очень решительно. — Ася закрыла лицо руками и расплакалась. — Она считает, что я должна вернуться домой, помочь семье, потому что сейчас от меня зависит их будущее. Там какой-то проект. Я не вникала, мы поругались, но она настаивает, угрожает отречься от меня, если я предам их интересы. Они едут собирать мои вещи и продавать дом. — В Асиных глазах была тоска. — Если бы ты знал, как я не хочу. Если бы ты только знал, но у меня никого нет кроме мамы… Я не могу потерять её.

Саша привлёк Асю к себе, обнял и поцеловал. А она обхватила его руками и щекой прижалась к груди.

— Ася, ты способна на отчаянные поступки? Я знаю, как сделать так, чтобы ты никуда не уехала и не поругалась с матерью окончательно.

Она посмотрела ему в глаза и спросила:

— Что ты предлагаешь?

Данилов пожал плечами.

— Я предлагаю стать моей женой до их приезда. Уверяю тебя, мы всё успеем.

Ася стукнула его кулаком в грудь.

— Сумасшедший, как ты можешь так шутить?! Если б ты знал, как мне больно, а от твоих слов ещё больнее. Саша, я же…

Она не договорила, резко развернулась и попыталась уйти, но Саша поймал её за руку, развернул к себе лицом.

— Асенька, я серьёзен как никогда. Наверно, я должен был это сказать раньше, но всё тянул, думал после отъезда сына поговорить с тобой. Но человек предполагает, а Он — Саша показал рукой на небо, — располагает. Выходи за меня. Я очень постараюсь быть приличным мужем, не разочаровать тебя.

Ася что-то пыталась показать ему руками, покачала головой из стороны в сторону, как бы отгоняя наваждение.

— То есть ты сейчас предлагаешь мне фиктивный брак? Для того, чтобы я осталась здесь и в глазах матери была замужней женщиной? Саша, я не знаю. Это обман, хотя, может быть, и выход. Глупей ситуации у меня никогда не было. Спасибо за заботу, но я…

Он не дал ей сказать что-то ещё, просто обнял и поцеловал в губы по-настоящему, а она не сопротивлялась, даже наоборот, позволила углубить поцелуй, отвечала, обвивая его шею руками.

— А чего вы тут? — услышали они голос Гошки. — Свадьба вроде у дядьки, а вы целуетесь.