Ад, или Александр Данилов

— Что же вы творите-то, Александр Дмитриевич! Ребёнок тут уже часа три сидит, пришла замёрзшая, голодная. Я и не обратила внимания сразу, а охранник приметил, так прогнать её собирался, старый козёл. Хорошо, спросили, к кому она, вот я вам и позвонила.

— Спасибо, — сказал он медсестре и повернулся к Кате. — Ну что ж ты не сказала, что идти тебе некуда?

— Не подумала… — Она пожала плечами. — Я гуляла, гуляла и решила тут подождать.

— Да и я хорош! Прости, что ли. Пойдём в ординаторскую, чаю налью, потом поговорим, поужинаем где-нибудь.

Катя опять пожала плечами и опустила глаза.

— Мне бы домой вернуться. Последний автобус в десять отходит.

— Нет! — Александр был категоричен. — Переночуешь у меня, завтра с утра сделаем генетическую экспертизу, потом заскочим сюда, мне больных надо посмотреть, а дальше поедем к вам домой. План ясен?

— Вы не верите, что я ваша дочь? — с вызовом спросила она.

— Верю, — очень твёрдо ответил Данилов, — но ты просила помощи, а без бумажки я тебе никто. Вот мне и нужно заключение, чтобы вопросов ни у кого никаких не возникало.

Наконец, Катя улыбнулась ему, открыто и тепло, и он заметил ямочки на её щеках, совсем как у Дины.

— Я думала, с вами будет сложнее, — произнесла девочка. — Пойдёмте в ординаторскую, от горячего чая отказываться я не собираюсь.

Он усадил её на диван и включил чайник, затем достал чашку из ящика своего стола, вымыл её с содой и опустил пакетик чая, залил кипятком и поставил перед Катей, зашёл за ширму и вынес сахарницу с сахаром и вазочку с печеньем и конфетами.

— Перекуси пока, согрейся, а я твоей маме позвоню. Номер телефона не подскажешь?

Катя достала из кармана куртки старенький, видавший виды смартфон, открыла контакты, выбрала нужный номер и передала гаджет Данилову.

Он быстро вбил себе номер Дины, затем узнал номер Кати и перезвонил ей, теперь и у неё сохранился его номер. Проследил, как она добавила контакт и подписала: «АД».

Позвонить Дине оказалось невероятно трудно. Сколько лет прошло. Говорить с ней, слышать её голос было волнительно. И он бы оттянул время, чтобы подготовиться морально, но сообщить о том, что Катя не вернётся сегодня домой, было просто необходимо.

Данилов долго слушал гудки и уже почти отчаялся, собираясь сбросить вызов, как услышал голос Дины:

— Саша, это ты? — А дальше звук, похожий на всхлипывание.

— Да, Дина, это я. Я приеду завтра, тут немного дела закончу и приеду вместе с Катей.

— Ты всё уже знаешь, да? — Она говорила тихо, чётко выговаривая слова, как будто следила за этим.

— Нет, я ещё ничего не знаю, кроме того что ты родила мне дочь. Я приеду, и мы поговорим. Я сделаю всё, что ты хочешь.

— Но ты ведь даже не знаешь, что я хочу. Не боишься, Данилов? — Александр чувствовал, как Дина улыбается.

— Я приеду, — с теплотой в голосе ответил он.

— Спасибо, — произнесла Дина, и разговор прервался, а Данилов так и стоял с телефоном в руках.

Часть 8

Катя допила чай, вот только дрожать не перестала. Да и щёки у неё раскраснелись — неестественным, болезненным румянцем.

Данилов сходил на пост, взял градусник. Встряхнул и протянул дочери.

— У меня такое чувство, что ты заболела, — тяжело вздохнул он.

— Да, горло болит… Простите.

Подумал, что она, глупышка, ещё и извиняется, а ведь это он во всём виноват — отправил ребёнка неизвестно куда гулять весь день. Занят он, видите ли. Придурок.

— Да не такой уж я и ребёнок, — ответила Катя на его мысли, а он вздрогнул от удивления, — и мама говорила, что одеться потеплее стоит, я же неслух, сама всё знаю. Вот и поплатилась. Александр Дмитриевич, вы только это… взад пятки не давайте и слово сдержите.

Он хмыкнул от удивления.

— Ты о чём?

— Ну как… Об анализе на отцовство и поездку к маме моей.

Александр покачал головой.

— Я же обещал. Я держу слово, всегда. Посиди здесь, я лекарства кое-какие возьму, и передачу мне одной знакомой отнести надо. А потом всё, поедем ко мне домой, там и поговорим, заодно и накормим, и полечим.

Он взял листок бумаги, написал на нём что-то, засунул в пакет с апельсинами и, подозвав проходившую мимо ординаторской санитарочку, вручил ей пакет и попросил отнести Соне в гинекологию.

Потом переговорил с вошедшим в ординаторскую врачом, попросил у Кати градусник, увидел температуру и присвистнул от возмущения.

— Убьёт меня твоя мама и права будет, — заохал он.

— Нет, не убьёт. Вчера горло болеть начинало, но провалить миссию я никак не могла. Так что в моей простуде вы, Александр Дмитриевич, никоим образом не повинны.

***

Они ехали в машине, а Данилов пытался предугадать реакцию матери на появление столь взрослой внучки. Ждал возмущения, скандала — это же дочь Дины, а её имя в их семье произносить было никак нельзя. Только вот почему — Александр не понимал ни в свои восемнадцать, ни сейчас. Ведь не спрятали бы от него тогда Дину, не разлучили бы их — прожил бы он с ней всю свою жизнь и наверняка счастливо бы прожил. Дочь бы вместе вырастили, сына родили, и Катя его теперь папой бы называла. Любила бы его, наверно. А сейчас она лишь поручение матери выполняет и никаких добрых чувств к нему не испытывает.

Интересно, а Серёжка его любит? Так хочется, чтоб чувства какие-то у сына к отцу были. Взрослый же парень почти… Отогнал непрошенные мысли, услышав голос дочери.

— Александр Дмитриевич, вы с кем живёте?

— С мамой, как бы парадоксально это не звучало. Так сложились обстоятельства.

— Понятно, — лаконично ответила Катя.

— Кать, ты бы меня называла как-то иначе, мы не чужие, а ты ко мне по имени-отчеству и на «вы».

Он спиной почувствовал, как она выпустила незримые иголки.

— Слух режет? — В голосе звучали холод и обида. — А как мне вас называть? Дядя Саша? Так вы мне не дядя вовсе, а зваться отцом вы не заслужили. Да и благодарить за подаренную жизнь мне вас не хочется.

— Может быть, ты и права, Катя, но колючки зря выпустила, не такой уж я плохой человек, как тебе кажется.

— Время покажет, а если вы согласитесь с маминым предложением, то оно нас надолго свяжет. Придётся смириться нам друг с другом. Но ради благого дела я на это соглашусь. Да и вообще, если мама с вами хоть день будет счастлива, я многое прощу.