Ад на земле I
Шрифт:
Когда я встала, я услышала, как он бормочет:
– По-моему, я уже болен.
Я бы хотела показать ему, как я благодарна, но нет таких слов, какие могли бы выразить это. Я просто наклонилась к нему, когда он собирался встать, и сжимая одеяло вокруг себя оледеневшими пальцами, легко коснулась своими губами его гладковыбритой щеки.
Он позволил его поцеловать, и не отстранился. Но тяжело вздохнул:
– Твои губы все еще холодные.
Я усмехнулась. Можно подумать ему не понравилось!
Рядом с Адамом я внезапно стала какой-то смелой, и мне захотелось его
Адам дал мне свою футболку, с названием какой-то рок-группы, и серые шорты, и отправил в ванную. Я пробыла там не менее пятнадцати минут, и когда вышла, меня ожидал вкусный обед, состоящий из яичницы с беконом, салата, и апельсинового сока, с блинчиками.
Адам поднял на меня глаза, когда я с все еще влажными, но чистыми волосами, рассыпанными по плечам, вышла из ванной. Он оценил меня взглядом, с соблазнительной улыбочкой.
– Ты мило смотришься в моей одежде. Не так, как другие.
– О, - я притворно нахмурилась, - давай, без подробностей.
Но… любопытно, скольким девушкам он давал свою одежду? Как они выглядели в ней? На мне одежда Адама висела как на вешалке: его футболка все время скатывалась с плеча, а его шорты, достигали моих икр.
Я опустилась на табурет, пытаясь сидеть с ровной спиной, но холод, от которого я все еще не отошла, сковывал все мои движения.
– Спасибо, что ты приютил меня, – смущенно проворчала я. В горле першило, и я сделала глоток сока.
На мне его одежда. Я в его доме. На его кухне. Мы наедине.
Еще глоток.
Я осушила стакан до дна.
– Эй, Аура, не нервничай. – Адам забрал стакан у меня из рук, и наполнил снова. – Я знал, что рано или поздно ты окажешься в моей квартире, и в моей одежде, но не знал, что это произойдет так скоро.
– Прошу, замолчи. – Я густо покраснела, и прижала ладони к разгоряченным щекам. Парень залился смехом:
– Должен ли я сказать, что мне нравится, когда ты краснеешь? Ну ладно, все. Молчу. Не хочу рисковать, вдруг ты подавишься, когда я скажу очередную непристойность.
Я слабо улыбнулась ему, и принялась за еду.
– Очень вкусно, – сказала я. Адам растянулся в улыбке:
– Разумеется. Я прекрасен.
И с огромным самомнением. Я улыбнулась ему. Рядом с Адамом я чувствовала себя защищенной. Никто не придет сюда за мной. Никто не найдет меня, и не обидит. Кроме Адама, потому что он смотрит на меня так, словно хочет перегнуться через стол, и впиться в мои губы.
Или мне это кажется? Или… может, я просто сама этого хочу? Да что со мной?!
– Аура?
– А? – я подскочила с колотящимся сердцем. Надеюсь, я не сказала это вслух. По виноватому виду парня, этого не скажешь.
– Как думаешь, ты будешь в порядке, если я вернусь в университет? Я должен отдать отчет по практике. После этого вернусь обратно.
Я кивнула, снова улыбаясь ему:
– Я не сдвинусь с места, и со мной ничего не случится. Точно, не в твоем доме.
Он поднялся со стула, ненавязчиво обходя меня, и спрашивая:
– Так… а что случилось у тебя дома?
Я
обернулась:– Уже не важно, потому что я здесь.
Он неодобрительно поджал губы, но сдался:
– Хорошо. Меня не будет около двух часов. Возможно меньше, но к пяти, я вернусь домой. Надеюсь, ты будешь здесь, в целости. И не открывай никому дверь, ни с кем не заговаривай, и не отвечай на звонки.
Я встала, чтобы проводить его:
– Ты говоришь, как мой старший брат. – Мои щеки залились от смущения, и Адам хохотнул:
– Ну, это могу сделать только я, – он внезапно наклонился ко мне, положив руки на мой затылок, и припадая к моим губам, долгим поцелуем. Он сбил меня с толку, и я едва не отстранилась.
– Ты уже прикасалась, Рид.
Только не это. Я не хочу сейчас на месте Адама Росса представлять Рэна Экейна…
Почему я думаю сейчас о нем?! Я хочу прогнать это!
Я потянулась вперед, удерживая Адама перед собой, не позволяя отойти. И я сделала это – я сама углубила поцелуй, и даже, кажется, укусила его за нижнюю губу. Он со смешком отстранился, и осведомился:
– Это что, протест, против того, чтобы я уходил? Или просьба чтобы я скорее вернулся?
– Прекрати бросаться двусмысленными намеками, – буркнула я, кусая внутреннюю сторону щеки. Мое сердце колотилось в груди от выброса адреналина, словно сумасшедшее.
– Это твоя вина, что ты выглядишь так горячо, – бросил он со смехом и вышел из квартиры. Я закрыла дверь на замок, внезапно ощутив, что с уходом Адама, мое сердце перестало колотиться словно сумасшедшее.
Я вновь воспользовалась его ванной, чтобы проверить как выгляжу. Ужасно – щеки красные, глаза блестят. Я даже вспотела. Умывшись, я вернулась в гостиную, и пристроилась на диване, завернувшись в одеяло.
Повернувшись на бок, уставилась на входную дверь.
Никто не войдет сюда. Я в безопасности.
Лиам.
Лиам Коллинз. Он психопат, точно слетел с катушек. Я должна позвонить своему брату, и рассказать о нем. Пусть он позвонит в полицию. Я не могу сделать это. Ненавижу полицейских. После тех ужасов, которые они заставили меня пережить в допросной комнате, понимаю, что не смогу пережить это снова. Меня запрут в психушку, решив, что я выдумываю, из-за посттравматического стресса. Я должна сначала обдумать как мне сказать Кэмерону обо всем этом. Я утаила от него о дневнике, о моем воспоминании, о котором мне рассказал утром Адам; мой брат не знает ни о чем, поэтому нужно подумать, как все сказать ему.
За окном прогрохотал гром, такой сильный, что кажется, даже диван задрожал; сверкнула молния, и я сильнее закуталась в одеяло, пряча лицо в подушку.
Адам рассказал, что я искала вовсе не машину, а свой дневник. Я думала, что он в машине, и это логично. Теперь, моя машина у Экейна, значит, и дневник у него? Может быть, всю информацию он взял оттуда? Или, может, Лиам нашел его и решил поиздеваться надо мной?
Я запуталась.
Ни одна из этих мыслей не сделала меня счастливее.