Ад на земле II

Лиам сел на кровати, и я шарахнулась от него. Я продолжала остерегаться его на физическом и эмоциональном уровне, хотя помнила, что сказал Рэн.

– Эй. – Лиам, похоже, обиделся на мое поведение. – Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? Я просто лежу рядом с тобой на постели. Когда такой красавчик как я находится рядом, от него не должен никто шарахаться.

Я подозрительно смотрела на него, не произнося не слова. Мое тело было напряжено, что я могла бы сейчас сорваться с места.

Лиам посмотрел на Экейна, стоящего рядом со мной:

– Ты что, не сказал ей? Не объяснил ей моего поведения? – Лиам встал с кровати, скрещивая руки. Я заметила, что он заметно окреп, но немного похудел.

– Я сказал ей, что ты с нами.

– Знаю я, как ты все это сказал. – Лиам снова плюхнулся на кровать, и наши носы едва не соприкоснулись. - Аура, – серьезно начал он, расположив руки по обеим сторонам от меня.
– На самом деле, никто не заботился о тебе больше меня. Те записки, что ты нашла в моем учебнике, это было лишь потому, что я обнаружил их раньше тебя в вашей с Кристиной комнате, и спрятал.

– Ты напал на меня, в моем доме. Не знала, что преследование называется заботой.

Лиам шлепнул себя по лбу, толи от облегчения, то ли от растерянности. Он упал рядом со мной на спину:

– Я тогда вовсе не хотел тебя пугать. Просто у меня не было выбора, я должен был знать, действительно ли Адам подобрался так близко к тебе, или нет. Но ты убежала, не дав ничего объяснить.

– Эй! – я возмутилась. Лиам изумленно вскинул брови. Он сел, и я тоже села. – Разве вы хотели мне что-то объяснить?

– Ээ…нет?..

– Если бы вы все рассказали мне с самого начала, ничего этого не было бы!

– Адам все равно нашел бы лазейку.

– Не говори про Адама! Он не хотел причинить мне боли!

– Опять двадцать пять. – Лиам встал. Похоже, он тоже начинал нервничать. – Снова ты очарована его дьявольской силой.

– Ничем я не очарована, – возразила я, и собралась подкинуть пару аргументов невиновности своего друга, как тут Экейн спокойным тоном, попросил Лиама выйти, потому что мне и ему предстоит важный разговор. Тот не стал спорить. Он злобно протопал к двери, что-то бурча насчет сомнительной «важности» предстоящего разговора, и потом исчез в коридоре, плотно заперев за собой дверь.

Я не смела поднять глаза, когда мы с Рэном остались наедине. Меня настораживала эта недосказанность между нами, царившая, уже три дня подряд. Раньше я могла игнорировать его, открыто насмехаться, язвить, пререкаться с ним, и ненавидеть, но теперь, помимо этих чувств, возникли и другие, которые мне не нравились: неловкость, стеснительность, и растерянность в его обществе. Я все не знала, как начать разговор, и поэтому молчала. Мои щеки обильно покраснели, и жар расплывался по всему телу, так, что даже вспотели ладони. Экейн тоже не спешил говорить со мной. Боковым зрением я наблюдала за его коленями, но он не двигался, и ничего не произносил.

– Я не хочу говорить про Адама, – сказала я, наконец.

– Хорошо, мы не будем говорить о нем, – сказал Рэн, присаживаясь рядом со мной. Мне нравится, как он сидит, решила я. Мне нравится, как он смотрит на меня, со всей своей серьезностью, и ждет, что я скажу дальше.

– Вы действительно братья? – спросила я, не придумав лучшего вопроса.

– Да.

Я подняла на него глаза впервые за это долгое время. Мне кажется, или его ресницы стали длиннее?

– Как это возможно? Кто вы такие?

– А ты как думаешь? – спросил Рэн. Ему, похоже, любопытно знать мое мнение. Если я скажу, что они чокнутые, он не воспримет всерьез.

– Если… Адам – падшая душа… то есть… - я боялась сделать неправильный вывод, и ляпнуть какую-нибудь глупость, - он демон, или что-то вроде этого, да? – Экейн согласно кивнул. Я приободрилась: – Если он демон, который пытался забрать у меня душу, а вы хотели, чтобы этого не произошло, значит ли это, что вы… ангелы?

Мое сердце сжалось от волнения.

– Можно итак сказать.

– Но разве вы не должны летать по небу, а не слоняться по земле? Тем более, я видела свидетельство о рождении Кэмерона. Вы его подменили, верно?

– Нет. – В глазах Экейна промелькнула искра смеха. Ясно, теперь он веселится, слушая, как я пытаюсь найти ответ на свой вопрос.

– Нет? Как это? Риды были ангелы?

– Нет.

Я выпустила воздух сквозь стиснутые зубы.

– Почему бы тебе не сказать мне как есть, или это вновь секрет?

– Нет, просто любопытно наблюдать, как ты сама ищешь ответ. Ну, ладно-ладно. Конечно Риды не ангелы. Они обычные люди. Когда мы с братьями узнали о том, что на земле пришло время к появлению ребенка, который должен решить на какой стороне ему быть, мы должны были спуститься с небес, потому что там мы не могли повлиять на твою судьбу.

– Что это значит?

– Мы с братьями… - Экейн поморщился, подбирая нужное слово. – В прошлый раз, когда я признался кто мы, ты окатила нас градом насмешек.

– Я? – изумилась я, вскидывая брови. Но то, что в прошлом я была такой смелой и боевой, мне понравилось. – И что ты сказал в прошлый раз?

– Я сказал, что мы мойры.

– Что? Кто это? – сейчас я не знала, что это значит, поэтому мне не было смешно. Уголок губ Экейна дрогнул, скрывая усмешку.

– Скажем так, Кэмерон – ангел Жизни. И это он присутствовал при твоем рождении, потому что он сказал Ридам, что на земле есть ребенок, которому угрожает опасность, и их миссия – спасти этого ребенка. Они поверили своему «сыну от Бога», и отправились в монастырь, к Изабелль, сестре Марка. Они забрали тебя в семью, и Кэмерон заботился о тебе все последующие годы, оберегая, от Теней, и Падших.

– А ты тогда… - мое сердце затрепетало от волнения. Должно быть, он какой-нибудь ангел Любви. Есть такой, вообще?

– Я ангел Судьбы, – сказал Экейн без особых эмоций в голосе. Что это значит? Ангел Судьбы? Как это… - Понимаю, ты растеряна. – Экейн сел поближе, словно боялся, что нас могут подслушать. – Мне с братьями пришлось спуститься на землю, потому что ты не обычная девушка, и мы не можем управлять твоей жизнью, как с другими людьми. Мы не можем повлиять на нее. Ни я, ни Лиам, ни Кэмерон.

– Повлиять на…на людей? Не можете повлиять на меня?

– Да. Если бы ты была обычной девушкой, я бы выбрал тебе другую судьбу. Но твоя судьба зависит от твоих собственных решений.

– Хочешь сказать, что ни один из живущих людей не распоряжается своей жизнью, как ему угодно?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что это важно! – с жаром воскликнула я. – Если ты приказываешь людям действовать как угодно тебе, значит и все зло, происходит по твоей вине.

Я внезапно вспомнила наш с ним разговор в кафе «Шерри»: Рэн сказал тогда, что Судьба не дает человеку жизнь, которую он не смог бы вынести; сказал, что все, что происходит с человеком, заслуженное. И я тогда подумала, что он говорит так, словно Судьба – живой человек.