Ад

– Да, наша Алка по-прежнему молодая, красивая и тщеславная. Как будто время над ней не властно. А мы с тобой постарели, и Любка с Родиком тоже. Тебе не грустно?

– Мне? – Тамара задумалась. – Нет. Я прожила хорошую жизнь, я была очень счастлива и с Гришей, и в работе, у меня получилось все, что я хотела. Даже сейчас, когда я работаю не в собственном салоне, а на чужого дядю, у меня есть возможность реализовывать все свои задумки, у меня хорошие клиенты, которые меня ценят.

– А снова открыть свое дело не хочешь?

Тамара отрицательно покачала головой.

– Нет, не хочу. Этот этап в моей жизни прошел, и мне неинтересно к нему возвращаться. Эту тему я закрыла. А ты почему спросил? Грустишь, что годы уходят?

Андрей оглянулся по сторонам, его взгляд остановился на открытой двери, ведущей в гостиную.

– А пошли в другой комнате посидим, – предложил он. – Я тебе расскажу про свой новый проект. Тебе Любаша ничего не говорила?

– Говорила, что ты затеваешь что-то новое, но не в холдинге. Это правда?

– Правда, правда. Пошли, я тебе все расскажу.

Они вышла в гостиную, Люба начала убирать со стола посуду, чтобы накрывать чай и десерт.

– Слушайте, а кто знает, как нужно встречать исторический момент? – вдруг спросил Кирилл. – Есть какие-нибудь правила на этот счет?

– Я в Интернете прочитал, что нужно загадывать желание, – сказал Денис.

– А антураж? – настаивал Кирилл. – Должны же быть рекомендации, как это все обставлять. Например, свечи зажигать, или сидеть в полной темноте, или надевать что-то особенное.

– Больше ничего не знаю, – развел руками Денис. – Написано, что откроется тоннель для космических лучей гармонии. Я сам плохо представляю, как это.

Кирилл ненадолго задумался.

– Ну что ж, если речь идет о гармонии, то, я думаю, надо к этому как-то подготовиться.

– Как? – спросил Родислав, которого весь ажиотаж вокруг совпадения цифр откровенно забавлял.

– Я знаю, – Юля по-детски вскинула вверх руку. – Можно, я скажу? Мы должны попросить прощения у всех и всех простить. Меня так бабушка учила.

– У всех, у всех? – недоверчиво уточнил Денис.

– Ну, хотя бы у присутствующих. Попросить у них прощения и простить их за все. Тогда наши души придут в состояние покоя и будут готовы принять лучи гармонии.

– Люба! – закричал Родислав. – Любаша! Томка! Андрюха! Куда вы все попрятались? Идите сюда, будем готовиться к ответственному моменту.

Кирилл и Юля взяли процесс подготовки в свои руки. Было решено, что помещение следует проветрить и оставить окна и балконную дверь открытыми, дабы ничто не мешало космическим лучам проникать в помещение. На столе должны стоять свечи, но зажигать их следует только после того, как все попросят друг у друга прощения. Исповедальный момент все-таки лучше, по общему мнению, провести в темноте, чтобы не смотреть друг другу в глаза. А ближе к часу ночи всем следует выйти на балкон и в молчании провести несколько минут, сосредоточившись на своих самых заветных желаниях.

– Я думаю, на балконе нам нужно будет взяться за руки, – говорил Кирилл. – Если кому-то из нас удастся поймать поток космической энергии, то она передастся всем.

– А время выпить кофе с тортом у нас останется? – с улыбкой осведомилась Люба. – Будет жаль, если мои кулинарные труды пропадут.

Кирилл взглянул на часы.

– Половина двенадцатого. У нас есть час на кофе и полчаса на прощение. Уложимся?

– Я – точно не уложусь, – засмеялась Тамара. – У меня для каждого присутствующего заготовлена длинная речь с перечислением всех моих прегрешений перед ними. Вы, Кирилл, единственное исключение, хотя я и перед вами успела нагрешить.

– Ерунда, – заявила Аэлла. – Мы прекрасно уложимся в полчаса. И никаких длинных речей, просто извинимся – и достаточно. Правда, Кирилл?

– Ну как же так, Аэлла Константиновна, – запротестовала Юля, – это нечестно. Просить прощения надо с душой, с чувством, искренне, иначе толку не будет. Нет, давайте уж лучше кофе побыстрее выпьем и на прощение оставим побольше времени.

Выпили кофе, съели Любин фирменный торт со взбитыми сливками и консервированными персиками, Юля помогла быстро убрать посуду и сменить скатерть. Все собрались вокруг стола, Родислав выключил свет, и комната освещалась только огнями вечернего города.

Люба кожей почувствовала возникшее напряжение. Конечно, пока готовились встречать уникальный момент, все будто играли в новую игру, и всем было весело и интересно. И вот пришло время говорить, просить прощения – и все растерялись. «Я не знаю, что говорить, – думала Люба. – Интересно, с кого начнут? Только бы не с меня».

– Ну, кто начнет? – раздался насмешливый голос Родислава. – Кто среди нас самый смелый?

Повисла гнетущая тишина, прерываемая только ритмическим стуком маятника напольных часов в дубовом резном корпусе.

– По-моему, это ужасная глупость, – сказала Аэлла. – Давайте включим свет и выпьем шампанского. У нас же праздник, в конце концов, а не поминки.

– При чем тут шампанское, это же не Новый год, – возразила Тамара.

И снова наступила тревожная тишина.

– Я начну, – решительно произнес Бегорский.

– Молодец, Андрюха, – одобрил Родислав, – подай всем пример.

– Тамара, – начал Андрей, – я прошу у тебя прощения за то, что назвал любовь мурой. Я был не прав. Любовь есть, и она очень много значит для человека.

– Когда это было? – удивилась Тамара.

– А помнишь, когда мы были подростками, мы ходили в кино и на обратном пути обсуждали картину. Я тогда сказал, что любовь это полная мура, а ты ответила, что если бы я читал «Войну и мир», то не говорил бы так. Вспомнила?

– Вспомнила, – засмеялась Тамара.

– Прощаешь меня?

– Прощаю.

– Любаша, ты меня прости за то, что я тебя в свое время недооценил. Я считал, что ты Родьке не подходишь. Теперь я точно знаю, что был не прав, ты для него идеальная жена.

– Когда это ты так считал? – спросила Люба. – Я такого не замечала.

– Когда мы были маленькими. Прощаешь?

– Конечно.

– Аэлла, прости меня за то, что я всю жизнь называл тебя Алкой. Я знал, что тебе это не нравится, и делал это тебе назло.

– Больше не будешь? – шутливо спросила Аэлла.

– Буду. Все равно буду. Для меня ты навсегда останешься Алкой, но ты должна меня за это простить.

– Ладно, – великодушно ответила Аэлла, – прощаю.

– Родька, один раз я на тебя здорово наехал и даже, кажется, орал. Прости, если можешь.