Адам. Ты моя тень

Его сильная энергетика ощущается даже с этого места. Неистовый, огненный. От этого мужчины исходит бесконечный жар, веет опасностью.

И я снова оглядываю себя. Насколько я понимаю о работе в этом доме в качестве служанки можно забыть…

Почему не убежала тогда, когда выгнал меня. Почемууу?

В горле мгновенно пересыхает от жалости к себе. Полностью дезориентированная. И вечности будет мало, чтобы адаптироваться под новое положение.

– Есть или пить хочешь? – спрашивает безучастно, кивая на поднос с едой, расположенный на краю огромной постели.

Бутерброды с икрой, телятиной, жареная курочка, фрукты… Тут же проникаюсь съедобными ароматами, которые независимо от моих желаний притягивают к себе мои взгляды.

Не помню, когда ела в последний раз. По ту сторону, наверное, время идет иначе. Ведь я уже должна бы умереть от жажды и голода… Сколько же я была в этом непонятном заточении?

Не продавливаться. Не показывать страха.

Гордо вскидываю подбородок, встречаясь с ним глазами.

Пламя. Бешеный огонь в его взоре проникает в меня, наполняя страхом.

– Так хочешь? – спрашивает он снова с заметным раздражением в голосе.

Хочется. Безумно. Что даже слюни текут ручьем. Тем не менее качаю головой.

– Что происходит?

У меня уже есть предположение. Он поймал меня в свою ловушку.

Легкий ветерок скользит из окна, едва касаясь моих босых ступней и окутывая прохладой, что я вынужденно съеживаюсь. Мурашки проступают на бедрах и бегут по телу вверх.

Его порочные губы изгибаются в оскале.

– Совет старейшин согласился на твою просьбу не штрафовать твою семью. Они отдали тебя в мое услужение на год.

Наказание за воровство карается донорством.

– Донор? – мой неуверенный шепот едва доносится до него.

Потерянность, отрешенность. Вот какая теперь у меня судьба? Быть донором какого-то адаманта?

Донорство – основное наказание для человека за любую провинность средней тяжести, такие как причинение вреда, клевета, воровство… Подпитка своей энергией, восполнение принесенного вреда.

Когда-то все было проще в этом мире. Я слышала, что за любые провинности людей запирали в специальном учреждении, как бы это странно не звучало. Считалось, что, если человек проведет время в изоляции, то он исправится. Золотые времена!

Я бы тогда не выходила из этого прекрасного места. Поговаривали, что там кормили до сыта и всегда тюрьмы были полными. Конечно, кто захочет уходить по доброй воле? А чтобы попасть туда, всего лишь нужно чуточку нарушить закон…

– Нет, донорство, не хочу, малышка. Не сегодня, – выдыхает парень, наблюдая за мной.

– Я, Рейна, – говорю с нажимом, напоминая, как меня зовут. – Если не донорство, то что тогда?

Мужчина спрыгивает с постели после моего высказывания и идет ко мне. Так уверенно и быстро, что я в страхе отползаю назад.

– Ну-ну, – лыбится адамант, присаживаясь передо мной на корточки. Его ладонь обхватывает мой подбородок и подтягивает к себе, вынуждая подползти ближе. Будто непослушного щенка тянет к себе за ремешок.

Вспыхивает мгновенная злость. Этот парень путает меня с остальными служанками, которым такое отношение за радость. Но я не они.

Сдавив скулы, большим пальцем скользит по верхней губе. Я остаюсь на месте, пребывая в нерешительности. С одной стороны мне ужасно хочется оттолкнуть его от себя, с другой – он может разозлиться.

Его глаза загораются ярче, сильнее. Слышен судорожный выдох. Это пугает меня. Страх расползается по телу, вынуждая действовать. Пытаюсь вывернуться из его захвата и его пальцы сильнее впиваются в мою челюсть, не давая повернуть голову. Нет уже прежней аккуратности. Легкая жестокость заметна в его взгляде и обещание… Обещание, что станет еще хуже, если я не стану послушнее.

– Скажи мне, Рейна, – следует приказ, который сеет панику в моей душе. – У тебя уже были мужчины?

Голос его хриплый, в глазах расползаются желтые огоньки. Склера становится ярко-желтой, что я жмурюсь от этого ужасного вида.

Вопрос не менее отвратительный и он вгоняет меня в ступор.

Его рука выпускает меня, давая свободу и я тут же отпрыгиваю от него на пару метров, располагаясь у стены.

– Я отказываюсь отвечать на данный вопрос, – пытаюсь внятно ответить занемевшим ртом.

Силюсь держаться. Не показывать того, что сильно напугана, но это мне плохо удается.

Дрожу не то от испуга, не то от холода. Бешено бьется сердце в груди, выдавая взволнованное состояние.

– Придется тогда проверить, – ухмыляется тот.

Страшно. До ужаса. Меня отдали этому мужлану в полное распоряжение?

Судя по тому, как он плотоядно смотрит на меня, он что же собирается со мной делать?

Не показаться слабой! Никогда! Ни за что!

– Пошел ты! – яростно выпаливаю, ощущая, что больше уже не могу сдержать это напряжение в своем теле. Оно рвется из меня, требуя свободы, разрывая клетки на части.

Я в смятении, не знаю, что мне предписано, плохо помню произошедшее и обескуражена неизвестностью.

– Что ты сказала?

Его возглас удивленный. Нет злости. Скорее улыбается от осознания, что ему кто-то противоречит. Даже застыл на месте в задумчивом спокойствии.

– Ладно, живи, малыха, – смеется тот. – Я пошутил. На хрен ты мне сперлась такая вредная малолетка-неумеха.

Парень неспешно направляется к кровати, оставляя меня в покое. И я опадаю на ковер в изнеможении. Слишком перепугалась. Даже и не заметила, насколько сильно, пока голова не закружилась… Пытаюсь срочно припомнить события, которые привели к этому моменту.

Рабыня

– Что ты хочешь от меня? – спрашиваю спустя несколько минут молчания, прикрывая глаза руками. – Я не понимаю, где я и что здесь делаю. Мало, что помню…

В голове полный раздрай и сумбур. Какие-то куски, вырванные из прошлого появляются передо мной многочисленными образами, но никак не могут сложиться в мозаику.

Поднос с едой все чаще притягивает мои взгляды, головокружительный запах еды отвлекает от раздумий и я уже жалею о том, что отказалась от нее. Просить не могу, гордость не позволяет.