Адам

— Ты не хотел её изменять. Тебя самого недавно обратили, и боялся, что не сможешь вовремя остановиться, однако поддался на уговоры любимой и… — Лана умолкла, посмотрела на воина-амбала, на неё волной нахлынула печаль, не только её, но и той, другой женщины, страдания которой ощущала, как собственные. — Деймон, тебе нужно её отпустить. Прости самого себя – только так ты сможешь дать ей свободу.

Вампир молча на неё уставился. Мышцы на его подбородке от напряжения подёргивались.

— Деймон, она была больна. Не сказала тебе и теперь за это извиняется, но хотела стать вампиром, чтобы больше не чувствовать боли. Подтолкнула тебя, не давая себе отчёт, что играла с огнём. — Лана приблизилась к воину, несмотря на пылающие гневом чёрные глаза. — Она пошла на риск: уж лучше смерть, чем чахнуть от болезни и умереть у тебя на глазах. Роуз хотелось избежать этой участи, и тебя не винит. Она сама этого захотела.

Наконец, Деймон отвел взгляд от Ланы и глянул поверх её головы.

— Ты закончила? — в отличие от обычной грубости и резкости в голосе уточнил почти мягко воин.

Близняшки переглянулись, потом Лана кивнула.

— В основном, да.

Деймон хотел было уйти, но остановился.

— Скажи Роуз: ей нужно двигаться дальше. Всегда буду сожалеть о содеянном, однако сейчас понимаю: чувство вины ничего не изменит. Я полюбил другую женщину, она своей любовью и участием помогает мне простить себя.

Лана подошла к нему и улыбнулась.

— Именно это Роуз хотела от тебя услышать. — Она ободрительно сжала его плечо. — Она желает тебе с Николь безмерного счастья.

Деймон всегда был не многословен, но по тому, как поджал губы, ей стало понятно: он пытается сдержать эмоции. Но потом воин кивнул, своего рода сказал ей спасибо.

— Скажи Роуз, что я о нём позабочусь, — подала голос Николь и обняла любимого.

— Она уже знает. В некотором роде именно из-за неё вы встретились, — сказала Лана и улыбнулась, видя их удивлённые лица.

Тут в комнату вошёл Джаред, и она к нему обратилась:

— Я, правда, ценю, что ты позволил мне это сделать. Знаю, тебе это нелегко далось, но, когда духи хотят что-то сказать, мне становится трудно сосредоточиться на чём-то другом.

— А что насчёт Дункана? — спросил Сид, глядя на молчаливого воина, прислонившегося к стене.

— Прям не знаю, что сказать, — мрачно отозвалась Лана. — У тебя был брат?

— Нет, — отрезал он, не шелохнувшись.

— Был ли кто-нибудь, кто связан с тобой и Слоуном? — добавила Кэролайн, потирая висок.

Дункан задумался.

— Да, — бросил он, обводя взглядом воинов. — У всех нас общее прошлое.

Лана почувствовала, как сестра напряглась, и тут же поняла: незнакомец в чёрном только что взял верх.

— Кэролайн, — закричала Лана, хотя осознавала, что опоздала.

Сестра напряглась всем телом, ей взгляд прошёлся по воинам и остановился на Дункане.

— Nos morituri te salutant! [5]

Голос Кэролайн, но слова были произнесены с такой силой, что Лана попятилась. Он прозвучал чётко и ясно в тишине комнаты.

5

«Nos morituri te salutant», сокращённое от «Ave, Caesar, morituri te salutant» (с лат. — «Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя») - латинское крылатое выражение, которым, согласно произведению римского историка Гая Светония Транквилла («Жизнь двенадцати цезарей», «Божественный Клавдий», 21), при императоре Клавдии приветствовали императора гладиаторы, отправляющиеся на арену.

Когда тело сестры обмякло, и та стала опадать на пол, она попыталась её подхватить, однако её опередили Сид с Деймоном.

— Кэролайн! — испуганно закричала Лана. — Объясните, что она сказала!

Кэролайн потрясла головой, прислонившись спиной к Сиду.

— Ну, уж очень неприятные ощущения, — хмуро пробормотала она, а потом обратилась к Дункану:

— Скажи своему другу, кем бы он, чёрт возьми, ни был, чтобы без разрешения больше так не поступал.

— О чём идёт речь? — спросила любимого Лана, а тот как-то странно посмотрел на Деймона. — Сид, что, чёрт возьми, сестра сказала?

Когда тот промолчал, выражая своё недовольство, она толкнула его локтем.

— «Идущие на смерть приветствуют тебя», — пояснил вампир, взгляд его посуровел. — Немедленно приведите сюда Слоуна! — заорал Сид, помогая Кэролайн подняться на ноги.

Вот воины стояли, а через секунду пришли в действие. Лану просто взбесило, что её держали в неведении. От страха за сестру её голос дрогнул, а живот скрутило тугим узлом.

— Этот призрак опасен для сестры?

Пытаясь привлечь внимание любимого, она потянула его за руку, но тот просто уставился поверх её головы.

— Нет, — отрезал он.

— Сид, поясни, — потребовала Лана, дёрнув ещё раз его за руку. — Твою ж мать, посмотри на меня. Что означает: «Идущие на смерть приветствуют тебя»?

Ругань вампиров заполонила комнату.

— Это фраза рабов и преступников, которым суждено умереть на арене, — наконец, пояснил Сид.

И тут Кэролайн ахнула – она училась на историка.

— Считается, что гладиаторы использовали это выражение как приветствие, но доказательств этому нет.

По отстранённому выражению лиц воинов Лана поняла, что сестра попала прямо в точку. Все вампиры пытались по телефону связаться со Слоуном.

Тут Дункан оттолкнулся от стены.

— Согласно истории, императоры прославляли гладиаторов, — прорычал он. — А по сути, мы были рабами. А теперь оставьте нас.

Лана ошарашенно уставилась на Сида, но тот отвёл взгляд.

— Синклер?

— Лана, тебе нужно уйти, — резко велел вампир. — По приезде Слоуна мы тебе и Кэролайн обязательно позвоним.

— Но… — начала Лана, но остановилась, когда воин воззрился на неё взглядом, которого она никогда раньше не видела.

— Вон! — заорал Сид, его глаза стали чернее ночи.

Она в шоке отпрянула. Не проронив больше ни слова, подхватила под руки сестру, всё ещё дрожавшую и не пришедшую в себя от столкновения с призраком, и направилась к двери. Сид попытался ей помочь, но Лана его оттолкнула.

— Сама справлюсь.

— Лана…

— Да пошёл ты, — тихо оборвала она вампира, давая ему чётко понять, что разговор окончен.

Никто, блин, не смеет так с ней разговаривать, даже мужчина, которого она любила больше жизни. Лана с высоко поднятой головой прошагала с Кэролайн из комнаты.

— Твою ж мать! — выругался Сид и ударом кулака пробил стеноблок стены.

Глава 6

Ангелина, как делала всегда, когда он уходил, подёргала ручку, проверяя, заперта ли дверь. Потом посмотрела в окно туда, где в последний раз видела Адама. Тогда в его глазах стояла боль от её предательства. Ей никогда не забыть этот взгляд. Она лютой ненавистью ненавидела поработителя. Но больше ненавидела саму себя.

Ночь, когда Адам постучал в дверь, стала худшей в жизни Ангелины, даже хуже той ночи, когда её похитили. Паника и страх быть наказанной шквальной волной прокатывали по дому, ставшим для них тюрьмой. Когда она той ночью открыла дверь, к голове одной из пленниц приставили пистолет. Несчастная погибла бы, соверши Ангелина неверный шаг. Словно она сама приставила дуло к виску подруги по несчастью.