Адамант Хенны

Громадные, чёрные глаза незнакомки завораживали и пугали. Тьма жила в них, глубокая бездонная ночь, когда не видно ни луны, ни звёзд, древняя, первородная ночь, когда и сами небесные огни ещё не были сотворены Бардой… Взгляд девушки пронзал, словно отточенная шпага.

Несмотря на всё своё мужество, Эовин под этим взглядом почувствовала предательскую дрожь в коленках. Она готова была к встрече с отвратительными палачами, к пыткам, к боли, даже к смерти, но не к дробящему яростному взору.

– Так-так… – на всеобщем языке произнесла гостья. – Надо же! Хургуз обошёл меня! Старый плешивый велбуд! Ты сама откуда?

Эовин хотела гордо промолчать, но чёрные глаза подавляли всякую мысль о сопротивлении. Губы пленницы открылись словно бы сами собой:

– Эовин. Из Рохана.

Гостья подняла бровь:

– Вот как? Редкая добыча, клянусь всеми песчаными морями великого Тхерема! Как же Хургуз ухитрился тебя поймать? Никогда не поверю, что этот мешок шакальего дерьма осмелился перейти Харнен!

– Почему я должна тебе отвечать? – Эовин собрала все силы. – Кто ты такая?

– Я? – Девушка рассмеялась. – Меня зовут… впрочем, истинное моё имя тебе знать не обязательно, ещё наложишь проклятье, пожалуй… Здесь меня прозывают Тубалой, по-тхеремски это значит нечто вроде «охотящаяся во мраке».

Шаги надзирательницы раздались совсем рядом, и Эовин увидела, как темнокожая стражница склонилась перед Тубалой в низком поклоне. Та ответила лишь лёгким кивком, точно бывалый капитан новобранцу.

– Я не стану говорить. – Эовин боролась, призвав остатки мужества. – Пусть меня убьют, я буду молчать!

– Ну, тебя так и так убьют, будешь ли ты молчать или, напротив, поразишь всех красноречием. – Тубала равнодушно пожала плечами. – А если тебе удастся упросить меня, то я прикончу тебя быстро и без мучений. Быть сваренной в кипящем масле – это, знаешь ли, очень и очень неприятно. Причём варят тебя медленно, не один час, так что мясо слезает с костей, а человек всё ещё жив…

Эовин вздрогнула. По телу пробежал озноб.

– Боишься? Правильно. Я ведь тебе не вру. Ну, поговоришь со мной? Обещаю меткую стрелу прямо в сердце ещё до того, как тебя начнут пытать. Чем ты рискуешь?

– А если ты соврёшь? Мне надо покончить с собой наверняка! – вырвалось у Эовин.

Брови Тубалы сошлись. Несколько мгновений она пристально вглядывалась в глаза невольницы, и той казалось, что её вот-вот разорвут на части тысячи тысяч незримых когтистых лап.

– О, да ты серьёзная девчонка! – медленно протянула воительница, задумчиво потирая подбородок. – Кажется, ты и впрямь готова… Слушай, мне это нравится. Клянусь моим луком, я прикончу тебя в любом случае, и здешние заплечники не коснутся тебя своими лапами. – Тубала сбросила с плеча лук и колчан, усевшись прямо на каменный пол рядом с решёткой. – Но, может, всё-таки расскажешь?

– Меня схватили в Умбаре, – нехотя выдавила из себя Эовин.

– В Умбаре? – Тубала вновь подняла брови. – Как ты там оказалась? Это ведь довольно далеко от Рохана!

– Я отправилась туда вместе… вместе с одним… человеком. – Она не собиралась посвящать гостью в историю мастера Холбутлы.

– Ого! – Тубала усмехнулась и поёрзала, устраиваясь поудобнее. – Обожаю любовные истории! Ну, рассказывай дальше! Он, конечно же, знатный роханский рыцарь? Твой муж?

Эовин густо покраснела.

– Он и в самом деле знатный роханский рыцарь, – отчеканила она. – Он начальствует над одним из полков короля Эодрейда!

– Начальствует над полком?.. Хм… Брего – косноязычен, его никогда не пошлют в Умбар, да вдобавок он давно женат… Эркенбранд стар и может только пускать слюни… Хама слишком молод, его тоже не отправят к Морскому народу… Теомунд родом из Анориена, он не знает свободных танов… Эотайн слишком горяч, у Сеорла что на уме, то и на языке – не умеет он скрывать своих мыслей… По всем статьям подошёл бы Фрека, но он тоже женат… и недавно… и про невесту его говорили – волосы её белы как снег… Так кто же у нас остаётся из маршалов? Да никого! Так что, мыслю, привираешь ты, подружка…

– Я не вру! – вскинулась Эовин, на миг забыв даже изумление от осведомлённости Тубалы в роханских делах. Сама Эовин, конечно, ничего подобного не знала.

Воительница вновь тяжело воззрилась на пленницу. По щекам Эовин потекли слёзы, однако она не отвела взгляда.

– Нет, ты не врёшь! – с удивлением заключила Тубала. – Так кто же тогда этот роханский витязь? Или он стал маршалом совсем недавно?

Это был изощрённый допрос. Воля Тубалы сковывала сознание Эовин, опутывая его тысячами тысяч цепей; в ушах бился один упорный неотвязный приказ: «Правду! Правду! Правду! Ничего, кроме правды!»

– Какое тебе дело? – простонала Эовин. – Я вижу, ты хочешь что-то у меня вызнать! Не получи-и-и… – И осеклась под пронзающим взором заполненных тьмой глаз. Из горла вырвалось нечто нечленораздельное.

– Вызнать? – Тубала вновь усмехнулась. Казалось, её жутковатые глаза вообще не способны смеяться. – Да, пожалуй, что и так, девочка. У меня есть к тебе вопрос… а если ответ будет «да»… то обещай мне помочь в одном деле, и тогда, клянусь Чёрной Скалой Тхерема, я вытащу тебя отсюда! – Даже сквозь тёмный загар на щеках Тубалы от волнения проступила краска. Она говорила горячо, не таясь, словно и не было вокруг враждебного, полного вооружённой стражи дворца и не расхаживала по коридору, гремя подбитыми железом сапогами, широкоплечая надзирательница…

– Вытащишь меня отсюда? – невольно вырвалось у Эовин. Как бы то ни было, она ещё слишком молода, чтобы умирать!

Тубала молча кивнула.

– Но если ты спросишь меня о нашем воинстве…

– Да помолчи ты, дурёха! Всё, что мне нужно, я уже знаю. Смотри мне в глаза! И отвечай правдиво, известны ли тебе гномы Торин, сын Дарта, Строри, сын Балина, и… – голос говорившей задрожал, словно от ненависти, – и такой невысокий человек, что командует полком пеших лучников Рохана, мастер Холбутла?! Отвечай быстро!

– Известны, – сорвалось с языка Эовин прежде, чем она успела в испуге зажать рот ладошкой. – Ой!..

– Ну вот и всё, – Тубала медленно вытерла пот со лба, – это я и хотела услышать. Знала… Понятно. Они здесь, в Умбаре? Отвечай!

Чёрные глаза вновь впились в душу пленницы.

«Но ведь нет ничего страшного в том, что я знала мастера Холбутлу!» – спасаясь от самой себя, беззвучно крикнула Эовин.

– Они в Умбаре?! – рявкнула Тубала, вцепившись обеими руками в решётку.

– Да… – заворожённо глядя на неё, выдавила Эовин, и ноги её внезапно подкосились. Всхлипывая, она осела на пол. Голова раскалывалась от боли, глаза жгло…