Адамово яблоко (журнальный вариант)

— Нам всем следует опасаться друг друга, — кивнул Георгий. — Это как в телепередаче про жителей морского дна. Все едят всех.

Она не усмехнулась, только прижала ладони к раскрасневшимся щекам.

— Кто-то меня вспоминает — щеки горят… Я не привыкла столько пить. Можно задать тебе один личный вопрос, Георгий? Ты хоть немного любил мою сестру? Или это был только стартап проект, как ты начертил в своих схемах?

— Конечно, я любил Веронику, — ответил Георгий Максимович с надлежащей твердостью. — Просто мы меняемся со временем, и наши чувства меняются тоже.

— Да, я понимаю, мужчины устроены иначе, чем женщины. Вы полигамные существа. Пока мы храним домашний очаг, вам нужно повсюду сеять своё семя… Так распорядилась природа. Вам, наверное, трудно с этим бороться. У папы тоже была любовница — возможно, ты знаешь. Прямо в доме. Мне было неприятно видеть её каждый день, а он совсем этого не понимал. Я сразу её уволила, хотя я знаю, что ему бы это не понравилось. Наверное, это нехорошо — всё, что мы делаем под влиянием чувств… Ты должен знать — он что-то ей подарил или оставил по завещанию?

— Напротив, — покачал головой Георгий, вдруг осознав, что именно сейчас может пойти ва-банк, — я всегда считал, что нужно прислушиваться к чувствам. Я доверяю интуиции, первому впечатлению… И давно подозреваю, что ответы на все главные вопросы жизни лежат на поверхности. Вот что бы ты сказала, если бы я предложил тебе… ну, например, заключить брачный союз? Со мной?

Марьяна помолчала — но не удивленно и не обрадовано, а так, словно давно ожидала этого вопроса.

— Тебе интересно, что бы я сказала? Во-первых, я бы спросила тебя: зачем? Для чего мне это нужно?

— Ну, я бы ответил, что это в наших общих интересах. Что нам полезно объединиться, чтобы сохранить бизнес. Что мы много лет работали бок о бок, что мы находим общий язык и вполне могли бы поладить. Я не прав?

— Я бы сказала — ты прав. Многие, почти все семьи связаны общими финансовыми интересами. Но мне не нравится, когда брак двух людей превращается в бизнес-проект. Я знаю много таких историй, когда мужчина и женщина объединялись ради дела, а потом делили имущество через суды и скандалы в прессе.

— Но ведь есть и успешные примеры, — возразил он.

— Какие же? Когда муж открыто спит с моделями и проститутками — впрочем, для меня это одно и то же — а жена живет с тренером по фитнесу? А на людях они изображают счастливую пару и дают интервью для глянцевых журналов? Может быть, такой брак и есть самый прочный, но я старомодна — мне противна подобная идеология. Если я когда-нибудь и выйду замуж, то не за того, кого интересует мой бизнес, а за мужчину, которому буду интересна я сама. Я, кажется, ещё могу рассчитывать, что меня будут любить и уважать как женщину, а не только как главного акционера. Потому что я тоже живой человек, а не подпись под контрактом и не калькулятор в юбке, как меня называют твои компаньоны. Я стараюсь не слушать сплетен, но ты напрасно думаешь, что мне их не передают…

Вошел официант с чайником и чашками на подносе, забрал тарелку Георгия с руинами розового панциря и почти нетронутого рака Марьяны.

Георгий Максимович не то чтобы пожалел, что затронул скользкую тему, но и не рад был тому, как повернулся разговор.

— Кстати, какие у тебя планы на Рождество? — поинтересовался он, чтобы переменить предмет беседы.

Марьяна снова замолчала — было видно, что ей неловко за свою горячность. Рассматривая и поворачивая в руках чайную ложку, она переспросила:

— Планы на Рождество? А у тебя? Да, ты сказал, едешь в Женеву.

— В Женеву, в Андорру, в Аликанте. Займусь фондом и дочерними. Планирую пообщаться и с немецкими друзьями — надо спасать «город-сад». В общем, обширная деловая программа. А ты собираешься куда-то?

— Да. Я улетаю на Бали. С Антоном Сирожем, — сказала она.

Этот выпад, расчетливо припасенный к концу ужина, попал в цель. Георгий почувствовал себя по-идиотски. Он понял вдруг, как нелепо выглядела со стороны его хваленая предусмотрительность, как неуместен был разговор о женитьбе и предостережения, видимо, слово в слово повторявшие всё то, что Сирожи говорили Марьяне о нём.

— Мы едем большой компанией — моя подруга Светлана с мужем и детьми, друзья Антона, тоже супружеская пара, — пояснила она. — Будем жить в очень живописном месте, в отдельных бунгало, но с полным обслуживанием от отеля. По крайней мере, на фотографиях выглядит очень привлекательно.

— Что ж, Бали — отличный выбор. Я там был года три назад, впечатления самые приятные. Неплохие пляжи, и климат очень мягкий.

Георгий поднес к губам чашку и машинально отпил, обжигая нёбо.

— Осторожно, чай очень горячий, — запоздало предупредила Марьяна, как ему показалось, с некоторым злорадством.

— Да, я уже обжегся, — признался он.

Проводив Марьяну до её машины, Георгий сел за руль и позвонил компаньону, решив поделиться новостью. Все эти дни после ссоры в бане Саша был благостен и кроток, как ученый лев святого Марка, но теперь вдруг показал зубы.

— С Сирожем, на Бали? А я так и знал! Что и следовало доказать: кто с топором — тому и мясо.

— Не паникуй раньше времени, — осадил его Георгий. — Даже если самый негативный сценарий — будем искать варианты сотрудничества.

— У меня есть подкупающее предложение, — взвился компаньон. — Может, давай, схлопнем дело, обкешимся и разбежимся? Сдадим все схемы Сирожам на блюдечке с голубой каемочкой? В виде презента на свадьбу?

— Никто не собирается сдаваться, — возразил Георгий. — Марьяна тоже не факт, что в итоге встанет на их сторону. Она всё понимает не хуже нас.

— Она-то, может, и понимает, а вот понимаешь ли ты — большой вопрос!.. Ну, скажи ещё, что моё дело сторона! Что я не вкладывался столько лет, не ишачил ночами и сутками! А сколько я дерьма за тебя съел? Ну, ещё на хер меня пошли для полной картины!

— Да что вы все меня тащите жениться, как пса на веревке? — возмутился Георгий. — Как будто это единственный выход! И что за привычка лезть в чужую жизнь…

— Ну ладно, извини, — спохватился почему-то Марков. — Закрыли тему. В понедельник я с утра к управделами, а потом в офис. Увидимся.

— Ты тоже извини, — кивнул Георгий. — Это не телефонный разговор. Спокойной ночи и хороших выходных.

Марков помолчал и вдруг хмыкнул:

— А кто ещё тебя тащит жениться? Даже интересно.