Адаптация
Шрифт:
Прижавшись к теплой стене ухом, Айне слушает гудение и смотрит на ботинки Тода. Ей интересно, как он поступит сейчас. Он очень терпеливый. И умный. И сильный. И пожалуй, чувство, которое Айне испытывает к нему, может быть интерпретировано как симпатия.
– Леди, будьте столь любезны, покиньте ваше убежище, - вежливо просит Тод.
Айне молчит.
– Ваше поведение алогично.
Айне знает. Как и знает, что изменение типа обращения к ней - признак неодобрения.
– При особенностях вашего физиологического
Айне чувствует неуверенность, но в чем-то он прав. Ко всему лежать на полу неуютно. И гудение за стеной становится угрожающим, словно там, в проводах, завелся жук. В воображении Айне жук длинный и узкий, как сколопендра из атласа "Насекомые Крыма". Его жвалы раскалывают бетон, а коготки на лапках впиваются в трещины. Хитиновый экзоскелет скрежещет, гнется, но не разламывается, защищая мягкие жучиные внутренности.
Тод с жуком легко бы управился.
Но верить в существование организма внутри системы, системой не замеченного, алогично. И Айне со вздохом выбирается из-под кровати. Она одевается медленно, стараясь каждым жестом продемонстрировать недовольство, однако Тод не реагирует.
– И все-таки, - сказала она, позволив уложить себя в постель.
– Если камеры подают адекватное изображение внешнего периметра, то я не вижу причин для запрета. Я хочу выйти.
– Невозможно.
Все-таки иногда он ее злит. А злость сказывается на функциональности мышления.
– Ладно, тогда почитай мне сказку. Про курочку Рябу.
Айне доставило удовольствие видеть, как на лице Тода появилось удивленное выражение.
– Про курочку Рябу?
– Да. Я ведь ребенок. Мне пять лет. Детям в этом возрасте принято читать сказки на ночь.
Тод хотел что-то сказать, но не сказал. Пожав плечами, он загрузил библиотеку и выбрал нужный файл. Айне закрыла глаза. Сказку она знала, однако исполнение Тода придавало информации несколько иной оттенок, пожалуй, в результате эмоциональности.
Будь Тод человеком, пул эмоций был бы выше. С другой стороны, с человеком вряд ли получилось бы контактировать столь легко.
Айне знает, что люди менее устойчивы к стрессу, чем андроиды. Но опять же, ее не отпускает ощущение недостоверности этого абстрактного знания.
– ...и была у них курочка Ряба. Снесла она яичко, не простое, но золотое...
Голос звучал глухо и ровно. Если в нем имеются эмоции, то какие? А если предположение ошибочно, то дело не в исполнении, а в восприятии?
– ...била-била и не разбила...
Айне хотелось бы сравнить восприятие, однако ограниченность внешних контактов не позволяла поставить эксперимент. Экстраполяция же данных имела бы слишком большую ошибку.
– ...плачет старик...
– Хватит, - Айне отдает приказ, и Тод замолкает на полуслове.
– Иди. Я буду спать.
На самом деле для восстановления сил ей хватает два-три часа в сутки, однако Айне не спешит информировать об этом Тода. Время, когда она лежит в постели, принадлежит лишь ей. Относительная свобода.
Она подозревает, что эта свобода распространяется на двоих. Иногда Тод уходит. Недалеко - двери остаются приоткрытыми, и контроль не исчезает, но ослабевает настолько, что можно представить, будто его нет.
Айне пыталась. Ощущения не доставили удовольствия.
Сегодня Тод остается в комнате. Он занимает привычную позицию - на кушетке у порога - и закрывает глаза. В руках появляется коробка с бисером и катушка проволоки. Его движения точны, а результат предсказуем - очередной цветок, который умрет, как только будет закончен. Айне хочется спросить о смысле цикла создания и уничтожения, но вопрос станет признанием факта подглядывания.
Тод завязывает последний узелок и сжимает цветок между большим и указательным пальцем, ломая бисерины. Затем он убирает обломки в другую коробку и просто лежит. Его дыхание выравнивается, а ритм сердца, эхом вибрации доносящийся по стене, замедляется. Он похож на животное, которое держат в домах для охраны.
И с точки зрения юриспруденции животным является.
С юриспруденцией Айне не согласна, поскольку не видит достаточных оснований для игнорирования явной разумности андроида. Иногда ей хочется поделиться мыслями с Тодом. Больше все равно не с кем.
И это ограничение также неразумно.
Сейчас Айне одевалась нарочито медленно, прислушиваясь к малейшему звуку, но звуков не осталось, разве что те, которые производила сама Айне. Она и не предполагала, что может быть настолько шумной.
Штаны. Свитер. Вместо куртки, которая отсутствовала за ненадобностью, - байка с зайцем на спине и удобными карманами.
Перед выходом Айне заглянула в оружейную. Стенды были открыты, один - почти выдран. Он накренился и наклонился, едва-едва цепляясь за стену длинными штырями. Пистолеты соскользнули с фиксаторов и упали. Данному обстоятельству Айне обрадовалась: не придется тащить стул. Она подняла полуспортивный "Бреггс" в корпусе армированного полимера. Размеры пистолета позволяли надеяться, что в случае необходимости Айне сумеет использовать его по прямому назначению.
Во всяком случае, зарядить она смогла.
А заодно отметила, что ПП "Бизон-4-нуво" и автоматический дробовик SPAS-19-спец, отсутствуют. Вывод однозначен: Тод успел забрать оружие. Вопрос: зачем? И сирена ли стала причиной действий Тода? Либо же Тод стал причиной включения сирены?
Второй вариант был нежелателен, поскольку с высокой долей вероятности предполагал ликвидацию Тода как особи, вышедшей из-под контроля.