Адажио. Реквием в 2 актах

Ганс Хофер: — Правда? Не стану разубеждать. Может, так оно и есть, и перед вами сидит лишь призрак прежнего Ганса. Знаете, тетушка, у меня вообще есть теория, что люди от рождения до смерти проживают не одну жизнь, а несколько. Вот, например, у меня… В детстве была одна жизнь. Потом совсем другая. Теперь третья, а может, и четвертая.

И действительно, где теперь тот глупый наивный мальчик, по уши влюбленный в вашу дочь? Разве есть у меня, нынешнего, что-то общее с ним?

Фрау Шульц: — Не знаю. Что касается меня, то я такая же, какой была всегда. Только постарела (кокетливо поправляет прическу).

Ганс Хофер: — Что вы, фрау Шульц, вы еще хоть куда. Любой молодой сто очков вперед дадите.

Фрау Шульц: — Ах, льстец! Какой же вы стали дипломатичный, Ганс.

Ганс Хофер: — Я же говорю, четвертую жизнь живу. Чему-то научился… Знаете, тетушка, давайте лучше выпьем коньяку.

Фрау Шульц: — У вас что, и коньяк есть? Неужто настоящий коньяк? Господи, кажется, лет десять уже его не пила.

(Ганс достает фляжку, разливает коньяк по рюмкам).

Ганс Хофер: — Скажите лучше, тетушка, за что выпьем?

Фрау Шульц: — Естественно, за нашу победу. За то, чтобы наши войска наконец разгромили русских, а также перешли в наступление на западном направлении. Чтобы кончились бомбежки…

Ганс Хофер: — Нет, тетушка, за это пить глупо. Ни в какое наступление наши войска не перейдут.

И бомбежки быстро не закончатся… Хотя кто знает, сколько еще осталось.

Фрау Шульц: — Но почему, Ганс?

Ганс Хофер: — Потому что война проиграна, тетушка Ингрид. Окончательно проиграна. Уж поверьте мне… (Фрау Шульц садится и молча смотрит на него). Давайте лучше выпьем… знаете за что? За жизнь… Вы не знаете, тетушка, есть жизнь после смерти?.. Вот и никто не знает. Но все равно, хотелось бы думать, что там что-то есть. Не в церковном смысле, а так… в целом. (Хофер делает неопределенный жест рукой и выпивает. Потом садится. Некоторое время они молча едят). Я слышал, Анна вышла замуж?

Фрау Шульц: — Да, примерно полгода назад.

Ганс Хофер: — И кто он?

Фрау Шульц: — Торговец шерстью из Берлина. Отто Майер. Из хорошей семьи, вполне воспитанный самостоятельный мужчина.

Ганс Хофер: — Она его любит?

Фрау Шульц: — Ганс, вы задаете вопросы, на которые я не могу ответить. Наверное, да. Вы ушли на фронт, не было никаких известий. Потом прошел слух, что вы погибли. А ей, сами понимаете, как-то надо было строить свою жизнь…

Ганс Хофер: — Понятно. И где она сейчас?

Фрау Шульц: — Два месяца назад они уехали в Аргентину.

Ганс Хофер: — В Аргентину? Надолго?

Фрау Шульц: — Не знаю. Пока здесь все это не закончится.

Ганс Хофер: — Значит надолго. У вас есть ее адрес?

Фрау Шульц: — Адрес?

Ганс Хофер: — Да, адрес в Аргентине.

Фрау Шульц: — Адрес… Да, адрес… (смотрит перед собой, не двигаясь) Адрес… Где же адрес? Я не знаю…

Ганс Хофер: — Не знаете адреса собственной дочери?

(Фрау Шульц продолжает сидеть, глядя прямо перед собой.)

Ганс Хофер: — Тетушка Ингрид, вы меня слышите? Что с вами? Вы себя хорошо чувствуете?

Фрау Шульц: (медленно поворачиваясь к собеседнику) – Да, хорошо.

Ганс Хофер: — Ну так адрес-то есть? Они же вам его сообщили?

Фрау Шульц: — Адрес?

Ганс Хофер: — Тетушка Ингрид, вы что, издеваетесь? Адрес! Адрес! Они вам сообщили его заранее? Ну, или потом, письмом или там телеграммой…

Фрау Шульц: — Ах, да. Телеграмма… Была телеграмма… О чем она?

Ганс Хофер: — Тетушка, уж кто-кто, а я никак не могу знать, о чем телеграмма. Где она, куда вы ее дели?

Фрау Шульц: — Телеграмма… Куда я ее положила? На шкаф?

(Хофер встает и шарит на шкафу. Ничего не находит.)

Фрау Шульц: — Или в ящике стола, где счета…

(Хофер открывает ящик, выбрасывает из него счета, достает телеграмму. Читает.)

Ганс Хофер: — «Сообщаем, что паром «Герхардт фон Рютте», следовавший из Гамбурга в Буэнос-Айрес, сразу после выхода из дельты Эльбы, в районе острова Нойверк, был подвергнут бомбардировке англо-американской авиацией. В результате прямых бомбовых попаданий и полученных повреждений паром полностью затонул менее чем за 20 минут. Никому из пассажиров и членов команды спастись не удалось. Выражаем соболезнования по поводу гибели членов вашей семьи… Связаться с нами можно…»

(Хофер роняет телеграмму и медленно садится на диван. Фрау Шульц внезапно приходит в себя.)

Фрау Шульц: — Что я хотела? Ах, да! Надо приготовить кофе. (Встает и отправляется на кухню.) Так на сколько вы говорите, у вас отпуск? Скоро снова на фронт?

Ганс Хофер: — Скоро… Скоро.

(Встает и выходит из квартиры.)