Адепт Бога Тьмы. Том 2

Я не могу кидаться на всякую проблему лично. Пусть ребята учатся справляться с форс-мажорами. Коляну это особенно пригодится.

— Хорошо. — Он стал серьёзным и, кажется, наконец отвлёкся от прекрасных видов.

Чем вызвал разочарованные взгляды девчонок.

А я перешёл к следующему вопросу, адресованному Святу и Димону:

— Когда следующий поход?

Кузены немного подумали и ответили:

— Неделя потребуется. Ещё отбираем отряды, комплектуем. Но особого эффекта не ждите — это будет пробная вылазка. Недалеко. Только чтобы проверить ребят.

Я кивнул.

Дикие земли, даже если это Приграничье, таят в себе много опасностей. Команды должны быть сработанные, сильные, способные выходить из экстренных ситуаций.

Не у всех есть телохранители, чтобы шкура была цела. Случаи гибели студентов не так уж редки, насколько я знаю.

Но эта часть моей небольшой империи сулила самую большую выгоду. Я планировал монополизировать экспедиции и получать с каждого, кто выйдет за стену, свой процент. А регулярные отряды охотников смогут приносить куда больше прибыли, чем одиночки или случайные попутчики, связанные только на время.

А у меня остался последний вопрос. Наверное, самый важный из всех и адресованный Мирону:

— Какие настроения у людей? И что будет, если опустошим склады для Медведевых?

Апраксин сидел всё такой же нахмуренный. Его лисья ухмылка не появлялась на лице с самого начала совета, а теперь и вовсе её след простыл.

— Люди ещё в раздрае. Они ждут перемен, которые ты им обещал. Бойцы воодушевлены, рвутся в бой. Правда, иногда между собой — но это старые склоки. Ремесленники уже строят планы на увеличение прибыли и следят за реакцией Коваля. Алхимики на своей волне, но им тоже надоело работать за гроши и идею.

Он сделал паузу. Вздохнул. И, наконец, заключил:

— На пополнение запасов уйдёт много времени. Не уверен, что они с пониманием отнесутся к этому. Тебя выбрали, чтобы Восток окреп, а не продолжил пресмыкаться перед остальными. И сейчас эта вера — единственное, что сдерживает единство.

Мирон закончил говорить, и среди нас повисло молчание.

Ребята молодцы. Они выполнили свою работу на все сто процентов и продолжают её выполнять.

А мне нужно выполнить свою работу.

— Я принял решение.

Все взглянули на меня.

— Первыми от наших рук падут Медведевы. Готовьтесь к атаке.

?-?----??----?-?

Лучшая защита — это нападение.

Самая лучшая защита — внезапное нападение. Желательно ночью. Поэтому об озвученных на Совете планах никто не должен знать до самого последнего момента.

Пока ребята занимались мобилизацией ударных сил, я отправился узнать, что случилось с Адамом Никитичем Вициным.

Этот гениальный алхимик, если верить описанию девчонок, был, что называется, безумным учёным.

Скверный характер, странные привычки и повадки, раздражительность и вечное витание где-то в облаках.

Мне предстоял весёлый разговор, однако.

Я постучал в дверь лаборатории и прокричал:

— Адам Никитич! Откройте, это Александр Соловьёв!

В ответ — тишина.

Я постучал ещё раз. И в третий раз. Но эффекта всё равно не было, так что мне пришлось действовать по-другому.

Здание лаборатории было трёхэтажным и стояло на повороте. С двух сторон оно выходило в сторону улицы, а с двух других на узкие проулки, закрытые тенью. Там было грязно, с водопроводной трубы что-то капало, хотя в городе не было дождя, и попахивало чем-то химозным.

Туда я и зашёл.

Чтобы проверить, есть ли с этой стороны какие-нибудь щели или проходы, запустил туман Тьмы. Каждый выступ, камешек и скол на фасаде был для меня так же ясен, как потрескавшийся кирпич прямо перед глазами.

Магия тумана позволяла просканировать пространство вокруг до мельчайших деталей, и одна из таких деталей оказалась именно тем, что я искал.

Небольшое зашпаклёванное окошко. Грубо наложенная кладка так погрязла в грязи, что перестала отличаться от остальной стены. Но стоило мне чуть-чуть поднажать, и рыхлый цемент тут же распался на куски.

Я выгреб осколки и взглянул внутрь. Стекло было грязным, так что рассмотреть мало что удавалось, но стало понятно, что на минус первом этаже Вицин держал какую-то отдельную лабораторию.

Вдруг в окошке что-то сверкнуло. Изнутри раздался хлопок, помещение на секунду озарил ослепляющий свет, сопровождаемый грохотом, стекло вылетело, чуть не задев меня.

А затем всё затихло.

— Зараза… — вздохнул я.

Оглянулся — никого не было. С одной стороны проход загораживал контейнер, а с другой улица пустовала, так что свидетелей быть не должно.

И я нырнул через Тень в окошко.

Столы, стойки были раскиданы, местами поломаны. Колбы, трубы и прочая стеклянная утварь разбилась на мелкие осколки и трескалась под подошвой. Стойкий едкий запах пропитал помещение и не успевал развеяться через маленькое окно. Надо поскорее отсюда выбираться.

— Адам Никитич? — позвал я, не особо надеясь на ответ.

За хламом и беспорядком никого не было видно, поэтому я снова применил туман Тьмы и обнаружил алхимика заваленным кучей обломков. Он лежал без сознания и кровоточил от осколков на теле. Даже Источник пульсировал еле-еле.

— Срань Чернобожья!

Я быстро выгреб его из обломков, взвалил на плечи и понёс наверх. Света в помещении не было, но Тьма передо мной расступилась, и видел я всё как будто днём.

— Да что здесь произошло?! — спросил я в никуда, добравшись до первого этажа.

И уже почти добрался до выхода, как вдруг Вицин резко вздохнул, забрыкался, заорал.

— А-а-а-а! Почти получи-и-и-Кхгрха!

Он откашлялся сгустками крови и, похоже, не понимал, что происходит. Но продолжал дрыгать ногами и колошматить меня руками по спине.

— Эй, успокойтесь! — рявкнул я, ставя его на ноги.

Зря.

Алхимик покосился и едва не упал. Пришлось снова его подхватывать и тащить на диванчик в прихожей.

Адам Никитич был худой. Даже сухой, если честно. Ему на вид можно было дать от сорока до шестидесяти, потому что лохматые взъерошенные волосы уже полностью поседели, но по глазам он казался моложе.

Одет был в длинный белый халат, который теперь, правда, покраснел от порезов. Под халатом прятался костюм, а на ногах он носил тяжёлые ботинки на толстой подошве.