Адептус Механикус: Омнибус

— Текстон, черт возьми! Уводи своих людей отсюда, сейчас же!

Их крики боли остро задевали Малкольма. Он прекрасно знал, какой это ужас для человека из плоти, столкнуться с кровожадными убийцами. Он увидел, как одна тварь проткнула Хранителя насквозь, чтобы затем другая откусила ему голову. Громоздкие сервиторы молчаливо стояли, в то время как их яростно потрошили. Наемные рабочие немилосердно истерзанные, истекали кровью, изливающейся из кошмарных ран.

Бегущие к вратам мужчины и женщины, незамедлительно получали удар когтями в спину. Едкая кислота жгла их, а хитиновые шипы рубили ноги, не давая далеко убежать.

Гаунты убивали и пожирали всех, кто попадался на пути.

Стабберы Малкольма прорубили дорожки из перемолотого мяса, через тиранидский штурм. Каждый цельнометаллический снаряд орудия, разрывал одного гаунта на части. Их жизненная жидкость была черного цвета и маслянистой консистенции, некий чужеродный ихор заменявший им кровь.

Зов охотничьих горнов сообщил ему о расположении его рыцарей.

Гаррат следовал приказу, и пробивал свой путь к вратам. Фарримонд задерживал поредевшие группы врага, стрельбой из стаббера и взмахами меча. Ревущие зубья его лезвия разбрасывали ксеноплоть на пятьдесят метров вокруг.

Вассей удерживал заслонку штольни, чей блокирующий механизм оставался предательски открытым. Чужеродные существа вливались внутрь из-за пределов стен. Малкольм не знал, как они вообще нашли путь внутрь.

Каждый вход должен был быть опечатан.

Тем не менее, авангард их сил ворвался в Вердус Феррокс, и Малкольм не собирался пропускать их дальше. Будь он проклят, если позволит ксенорою добраться до Вондрак прайм и дома Кадмус.

Энох и Силиус появились возле него, их орудия раскалились до красна.

— Мы пойдем? — спросил Энох.

— Нанесем мощный ответный удар, — предложил Силиус. — Сдерживание и резня. Совсем как на Охоте.

Малкольм столь же страстно желал ринуться очертя голову в растущую массу чужих. Давить, резать и взрывать их до состояния однородной массы.

Но это совсем не походило на Охоту.

Там рыцари только и делали что убивали. Сейчас же у Малкольма была задача защищать тех, кто вокруг.

Роланд возложил на него долг, оказал ему честь, которую помогла ему понять Корделия. Будущее дома Кадмус было в руках Малкольма, хотя и не в том виде, в каком его обрисовала Корделия.

— Нет, — ответил он. — Защищайте Хранителей Текстона. Потеряем их, потеряем Кадмус. Наша основная задача защитить их, и предотвратить распространение этих проклятых тварей за пределы Вердус Феррокс.

Малкольм усилил важность поставленных задач, ярко описав предстоящую битву за Вердус Феррокс. Он отдал приказы на сжатом боевом наречии их родного мира, и рыцари разделились.

Они убивали тварей осаждающих Хранителей, расчищая путь аккуратными очередями стабберов и точечными ударами термального копья. Несколько своих были потеряны в заградительном огне, но лучше пожертвовать несколькими, чтобы спасти большинство.

— Прямо как первые рыцари, а? — сказал Вассей, расплющивая пробегающую группу гаунтов. — Как пастухи, оберегающие свое стадо от монстров.

— Ага, — согласился Малкольм, переключаясь на резервный боезапас. — Только я не планировал есть кого-то из этого стада.

— Здесь найдется несколько с лишним мясом, — смеялся Вассей, прорубаясь через группу гаунтов зашедших с фланга. — Возможно они могли бы…

Он никогда не закончит свое предложение.

Головная секция его рыцаря взорвалась в бурлящем шаре бело-зеленого огня.

— Император! — выругался Малкольм, глядя на сверкающие дуги электричества, бьющие из доспеха Вассея. Обугленное тело, охваченное разноцветным пламенем, выпало из рыцаря.

Призрачный след мерцающего огня шел из штольни, обрушенной им ранее. Огромные куски каменной стены, с невозможной легкостью парили вокруг нее в воздухе.

— Горны Райсы, что это? — сказал Энох.

Обрюзглое существо с извивающимся телом, висело посреди парящих камней. Голова представляла из себя вытянутый гидроцефалический кошмар пульсирующей плоти и сегментированных пластин. Атрофированные конечности и рудиментарные отростки, свисали с тела, дергаясь в судорогах.

Мерцающий туман пси-энергии, висел вокруг твари. Оружейный ауспик безуспешно старался зафиксироваться на ней.

— Зоантроп, — процедил Малкольм.

Он напряг энергосистемы брони, целясь в парящее существо. Оно повернулось в его сторону, обнажив клыкастую пасть и злобно сверкая глазами.

— Оставайтесь на станции! — приказал Малкольм. — Защитите Хранителей.

Его боевая пушка заревела вновь. Еще больше тел испарилось и развалилось на части. Те из них, кого не задело непосредственным взрывом, вывернуло наизнанку образовавшимся после взрыва сверхдавлением.

Зоантроп оставался невредим, огонь и ударная волна обтекали его тело, словно они существовали в его собственном пространственном пузыре. Группа гаунтов понеслась Малкольму навстречу, повинуясь воле морщинистого зверя.

Его «Жнец», широкими взмахами пожинал жизни тварей. Черный ихор брызгал из разделенных хитиновых тел. Огонь стаббера сдирал с них плоть, тела горели и взрывались изнутри, он с наслаждением слушал как они вопили прежде чем умереть.

Габариты Малкольма тоже служили оружием. Каждый его шаг, уничтожал группы мельтешащих под ногами существ.

Зоантроп уже близко, достаточно близко для удара.

Он увидел болезненную плоть зоантропа, пульсирующую некой внутренней иллюминацией. Тот же свет сверкал в глазах гаунтов, мечущихся вокруг него так, будто он питался какой-то живительной эссенцией от них.

Пронзительный выстрел того же бело-зеленого огня, убившего Вассея, копьем вылетел к Малкольму. Он поднял ионный щит и ощутил обжигающий жар столкновения. Малкольм задергался в конвульсиях на своем троне Механикус, его руки словно погрузили в мельта-пламя.

Дисплей взорвался потоком изумрудных искр, дождем упавших с потолка кабины. Хоть он и осознавал, что его руки из плоти были не задеты, симпатическая боль соединения была более чем реальна.

Его рыцарь зашатался, гиростабилизаторы работали, чтобы удержать его в вертикальном положении. Неуклюжие шаги раздавили пригоршню гаунтов, но еще больше окружало его с каждой проходящей секундой его замешательства.

Малкольм выпрямил рыцаря и взглянул чудовищу в глаза. В этих черных, бездушных пропастях, он увидел себя погибающим в тысячах смертей, разорванным на части стражами монстра и съеденным кусочек за кусочком. Он увидел Кассию, обглоданную до костей червеобразными тварями, сплошь усеянными зубами. Он увидел своих еще не рожденных детей, разрубленных пополам серповидным конечностями. Все, что было ему дорого, он увидел поглощенным внутренностями улья, каждый момент их существования подчинился монструозному сверхразуму.