Адмирал Империи 20

Точка пространства: сектор межзвездного перехода «Тарс — Эдирне».

Борт линейного корабля «Абдул Кадир».

Дата: 2 марта 2215 года.

— Ждите сигнала, — бросил я Кузьме Кузьмичу и его офицерам, перед тем, как первым взойти на линкор.

Не теряя времени, я на лифтовой капсуле проследовал до командного модуля, где на мостике встретил, восседавшего в командирском кресле будто на троне — Аркадия Эдуардовича Гуля, несмотря на то, что я вошел, даже не соизволившего подняться.

— Вы уже разговаривали с Хромцовой и Козицыным насчет того, что уходите из сектора? — задал я, основной интересующий меня к этому моменту времени вопрос, ибо именно он сейчас был самым актуальным.

Линкор «Абдул Кадир» я худо-бедно, но как-нибудь смогу утащить к султану, а вот заставить моих неуемных до жажды побед товарищей в лице Агриппины Ивановны и старика Козицына отказаться от сражения, было делом куда более сложным. И Гуль в этой задаче оказался ключевым звеном.

— Говорить я с ними, конечно же, не стал, — затараторил Аркадий Эдуардович, скрывая свое волнение за деловым видом и надменным лицом. — Но сообщение уже послал.

— Что сказано в этом сообщении? — спросил я.

— То, о чем мы с вами говорили, — нервно бросил Гуль. — Так и так, 27-я «линейная» в связи со сложной обстановкой уходит обратно к Адане-3…

— Хорошо, надеюсь, ваши коллеги поймут, что оставаясь на месте и начиная атаку на флот султана без вашей дивизии, им ничего не светит, кроме поражения, — кивнул я.

— А вы уверены, что они полетят за нами следом? — тихо, чтобы его никто из присутствующих на мостике не услышал, спросил Гуль, поднявшись с кресла и подойдя ко мне практически вплотную. — А если все-таки останутся?! Кого в таком случае я приведу к государю-императору — лишь одну свою дивизию?! А остальные где? — спросит он меня — Оставил умирать у перехода на «Эдирне», а сам убежал! Ну, тогда, вот тебе вместо погон вице-адмирала, лычки старшего матроса, Аркадий Эдуардович… Мне не очень-то нравится такой исход!

— Не переживайте, полетят за вами как миленькие, — усмехнулся я, похлопав своего подельника по плечу. — Хромцова и Козицын, а с ними и Хиляев с Беловым — отчаянные храбрецы, но точно не идиоты и не самоубийцы. Видя окончательный расклад сил в секторе, после ухода из него 27-ой «линейной», им ничего другого не останется, как последовать за нами…

— Так вы со мной, Васильков?! — еще раз переспросил Аркадий Эдуардович, которому сейчас крайне нужна была поддержка со стороны.

— Не думал, что когда-нибудь это скажу, но да, Гуль, я с вами, — похлопал я командующего по плечу. — А теперь нам нужно, чтобы расставить все точки над «и», лично связаться с мостиками: «Паллады» и «Сисоя Великого», чтобы у наших воинственных товарищей не осталось ни единого сомнения в том, что мы убираемся отсюда и решение это окончательное.

— Вы уверены, что это необходимо сделать? — нерешительно пролепетал Гуль.

— Абсолютно, — кивнул я, подталкивая его обратно креслу и указывая на пульсирующий красным цветом вызова монитор. — Видите, Хромцова уже как минуты три пытается до вас дозвониться. Не будем заставлять Агриппину Ивановну ждать… Включайте скорей канал связи…

Крайне эмоциональный разговор с Хромцовой, а затем, и с присоединившимся к нашему «веселому диалогу», Василием Ивановичем Козицыным я передавать в деталях не буду, слишком много в этой дружеской непринужденной беседе было отборного мата и угроз в адрес Гуля, который, то краснел, то бледнел, но держался… Да и в меня прилетело изрядно от этих двух, чьи планы действительно после решения Аркадия Эдуардовича покинуть расположение флота, летели ко всем чертям. По итогу, как я того и хотел, дивизионные адмиралы уже не сомневались в решении Гуля отступить, а главное отказались от попыток его сначала уговорить, а затем, когда это не помогло, запугать. Увидя меня рядом с командующим 27-ой, Хромцова и Козицын поняли, что решение командующего данной дивизии на отступление будет окончательным и бесповоротным.

Окрестив меня напоследок предателем и иудой, Агриппина Ивановна отключила канал связи с «Абдул Кадиром» и стала обсуждать свои планы с Козицыным и Хиляевым, как им быть в дальше. Злилась она на меня и Гуля по двум причинам, причем первая, а именно, — отменяющаяся атака на космофлот султана была в этом ряду не самой основной. Главной проблемой, которая возникала перед Хромцовой и ее командирами было — как в этом случае вытащить корабли Хиляева и Белова с таможенной станции на открытое пространство, ведь они по-прежнему были заблокированы и окружены вражескими кораблями.

Ладно, ее 5-ая «ударная», а так же корабли Козицына если уж так сложились обстоятельства и Гуль спраздновал труса, могли вслед за ним уйти из сектора, благо у адмирала-паши Бозкурта после нескольких стычек, легких галер, которые могли нашим помешать в отступлении, оставалось в наличии не слишком-то и много. Но как эскадра Хиляева сможет это сделать, полностью окруженная османами, Агриппина Ивановна абсолютно не представляла, от этого и клеймила меня последними словами, да, именно меня, потому, как понимала, кто стоит за решением Гуля. Но, это я как-нибудь переживу, тем более, что развязка близко, и как только закончу с «Абдул Кадиром» тут же свяжусь с Хромцовой и объясню свои действия, а также успокою ее и Козицына насчет кораблей, заблокированных на станции. На слово султана Селима я все еще надеялся…

— Отлично держались, Аркадий Эдуардович, — похвалил я, Гуля, после того, как мы закончили беседу с дивизионными адмиралами.

— А слышали, как я им жестко отвечал? — заважничал командующий.

— Оооо, да! Уверен, вы их сильно напугали…

— Вы так, считаете? Что ж, пусть знают свое место! — осмелел Гуль, вальяжно откинувшись на спинку кресла. — Так, что теперь делаем?

— Передайте капитанам кораблей дивизии четкий приказ на отбытие к Адане-3, — сказал я.

— Такой приказ необязателен, — мотнул головой Аркадий Эдуардович. — Дивизия уже развернулась и идет походной колонной в кильватере моего флагмана…

— А как вы прошли сквозь минные поля, господин контр-адмирал? — неожиданно спросил я своего непосредственного начальника, от чего тот аж подскочил с места.

— Какие минные поля?! — воскликнул он, хлопая глазами. — Где?!

— Вам Хромцова разве не передавала номера квадратов, в которых были замечены османские мины? — пожал я плечами, делая озабоченное лицо. — Странно, очень странно. Я бы даже сказал это преступная халатность с ее стороны…

— Да о чем это вы, Александр Иванович? — еще сильней засуетился Гуль, бегая пальцами по клавиатуре и пытаясь найти информацию со сканеров. — Приборами «Абдул Кадира» не замечено ни одного опасного объекта за все время перехода…

— А когда это корабль противоборствующей стороны мог разглядеть спящие мины? — пожал я плечами. — Вы этого не знаете, но адмирал Бозкурт, отступая и пытаясь обезопасить эвакуацию собственного космофлота в соседнюю звездную систему, до того как был атакован Хиляевым и Козловым, засеял все ближние квадраты огромным количеством мин, находящихся в спящем режиме и активирующихся лишь в самый последний момент, когда от корпуса корабля противника до нее остается не более сотни километров.

— Такие мины мне известны, и они крайне опасны, — закивал Гуль, видимо, наконец, поверив моему рассказу.

— Кстати, неудача эскадр Козлова и Хиляева, а также гибель одного из них, связана именно с тем, что во время навала на криптотурок, их дивизии напоролись на одно из таких полей, — продолжал я врать, не щадя нервной системы Аркадия Эдуардовича, благо времени чтобы проверить эту информацию у Гуля по моим расчетам уже не оставалось.

— Черт, а что же делать? — растерялся командующий 27-ой. — Так… Так, надо срочно перестраивать колонну, — Гуль при этом покосился на меня, не сильно ли явно он сейчас показывает свой испуг.