Адмирал Империи 23

— Выводите дивизии вперед, джентльмены, — приказал Дэвис, еще раз взглянув на тактическую карту и оценив всю сложившуюся картину боя, — не форсируйте, просто выстройтесь в «линию» и начинайте движение по направлению к «каре» вице-адмирала Уоррен… Задача — выдавить из сектора и заставить русских отступить ближе к орбите Херсонеса… Выполняйте…

— Сэр, с Уоррен все понятно, ее мы вытащим из мышеловки при любом раскладе, — задал вопрос Айзек Джума. — А как насчет поляков? Их тоже нужно выручать? Тогда нам необходимо разделиться и хотя бы двум дивизиям взять на тринадцать градусов правее…

— Общее построение не разбивать! — строго приказал Коннор Дэвис, отрицательно покачав головой. — Если в направлении русского флота пойдет половина наших кораблей, Дессе может не испугаться и остаться на прежних координатах, тем более что мы находимся далеко, и времени на перегруппировку и подготовку к обороне у него будет достаточно. В этом случае корабли 4-го «вспомогательного» обречены, «раски» дожмут «каре» Уоррен… Что касаемо поляков, их дерзкий командующий сам подписал себе приговор, поэтому пусть выкручивается самостоятельно…

— Ясно, сэр… Разрешите выполнять?

В это время сражение за Херсонес фрагментировалось на два сегмента, в первом дивизии 4-го «вспомогательного» космофлота Элизабет Уоррен из последних сил и мощностей энергополей продолжали защищать собственное «каре», по которому вели огонь почти восемьдесят наших кораблей. Американцам внутри оборонительной «сферы» было ой как несладко, вице-адмирал Уоррен, а вместе с ней и Дюк Фланнаган с Дорси и Джейком Кенни рисковали сгореть со всеми своими кораблями в бесконечном потоке плазмы, выпускаемой орудиями флота Дессе, причем погибнуть «янки» могли бесславно, не сумев прихватить с собой на тот свет даже парочку кораблей противника.

Павел Петрович Дессе после первых минут хаотичного боя, когда «конус» 4-го «вспомогательного» врезался и прошил его оборонительное построение, уже навел порядок, во-первых, окружив корабли Уоррен со всех углов, во-вторых, отведя на дальние дистанции легкие корабли поддержки, что могли не выдержать накала артиллерийской дуэли, и в третьих, сумев правильно расставить собственные дредноуты первого класса, чтобы полностью подавить всякое сопротивление «янки» в начавшейся перестрелке.

Американцам, сжатым в тесное «каре», где работать по врагу имела возможность в лучшем случае лишь половина палубных орудий, противостояло вдвое большее количество вымпелов, к тому же ведущих огонь из всех своих батарей. А еще эти самые плотные порядки американских кораблей являлись прекрасной мишенью для наших канониров, которые особо не целясь, пуляли один за другим заряды плазмы в одни и те же координаты, не особо боясь что выстрелы не найдут цели. В такой толчее, что устроили корабли Элизабет Уоррен и ее дивизионных адмиралов на мизерном клочке пространства, в кого-либо из них точно попадешь. В отличие же от нас, американские артиллеристы вынуждены были выцеливать каждый свой выстрел, потому, как русские дредноуты, разбросанные по внешнему периметру, отстояли друг от друга на приличном расстоянии, что сильно усложняло работу канонирам «янки»…

В общем, времени у американского 4-го космофлота оставалось не так много, как ранее рассчитывала вице-адмирала Уоррен, а именно — минут пятнадцать-двадцать, после чего все защитные фронтальные поля ее линкоров и тяжелых крейсеров будут благополучно обнулены, а дальше неминуемая и мучительная смерть в огненной лавине плазмы этих проклятых «раски»…

В то же самое время в миллионе километров от обороняющегося «каре» Уоррен происходила то ли битва, то ли маневренная война между польскими хоругвями Адама Вишневского и дивизией Александра Михайловича Красовского, что так рьяно бросился в бой, пообещав императору разбить коронный космофлот без особых усилий. Контр-адмирал Красовский любил, извините за каламбур, покрасоваться на публику, но когда подвел свои корабли ближе к месту действий, понял, что некие усилия для того, чтобы опрокинуть поляков ему все же применить необходимо.

Вишневский-старший снова, как мы знаем, заартачился, чем доказал врожденное упрямство поляков, и нарушив все планы Коннора Дэвиса, отменил атаку на флагманский линкор императора Константина Александровича а вместе с этим и на разбросанное по пространству построение объединенной русской эскадры. Вместо этого польские крейсера остановились и начали быстро разбивать «конус», перестраивая его в некоторое подобие «фаланги», направленной лицом к приближающимся кораблям Красовского.

Напомню, у Александра Михайловича под рукой находилось всего четырнадцать вымпелов, включая его флагманский авианосец «Екатерина Великая» абсолютно не имеющий в своих ангарах ни одного истребителя, которые, как известно Красовский оставил у перехода «Таврида-Тарс», доверившись своему комэску полковнику Винтеру, почему-то решившему действовать самостоятельно. Сейчас абсолютно лишенный не только палубников собственного авианосца, но и не имея вообще ни одного истребителя в составе дивизии, Александр Михайлович Красовский сильно злился на Гордона Винтера. Ну, а на кого, не на себя же…

Поляков развернувшихся к нему без навала сотни — другой МиГов уж точно невозможно опрокинуть. Достаточно было сравнить количество кораблей у Красовского и у Адама Вишневского, четырнадцать против сорока четырех. А еще в хоругвях 1-го Коронного космофлота оставались около полутора сотен тяжелых истребителей класса «Гусар», способных своей мощной атакой обнулить защитные поля только уже на вымпелах Красовского, чья 10-ая «линейная» продолжала мчаться на всех парах, похоже, к своей бесславной гибели…

Глава 7

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен — спорный сектор пространства.

Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства: орбита центральной планеты Херсонес-9.

Дата: 4 марта 2215 года.

Александр Михайлович нервно покусывал губу, ругая свой длинный язык за то, что надавал невыполнимых обещаний. Как теперь ему разобраться с польскими крейсерами, которых в три раза больше и которые готовились, судя по показаниям сканеров оптического наблюдения, не просто к обороне, но и контратаке. Изначально контр-адмирал Красовский, когда пафосно заявлял царю, что через полчаса разделается с панами-адмиралами и отчистит от их присутствия весь сектор, рассчитывал ударить по «конусу» Вишневского, когда тот уже врежется в оборонительные порядки командующего Дессе. Вот тогда Александр Михайлович на белом коне, он же авианосец «Екатерина Великая», вступит в сражение, атакует вражеский «конус» с «тыла» и действительно в этом случае без особых усилий и потерь опрокинет поляков, а там добить разлетающиеся в разные стороны корабли противника будет делом техники…

Но сейчас ситуация в секторе намечавшегося боя кардинально изменилась, пан Вишневский почему-то не захотел умирать как мученик за дело Сенатской Республики и повернул свои сорок четыре вымпела прямиком на дивизию Красовского. Александр Михайлович желал покинуть этот свет не сильней Вишневского и его адмиралов, поэтому заерзав в командирском кресле, приказал капитанам своих кораблей начать постепенно замедлять ход, а за это время пытался найти решение, вернее, оправдание перед императором, почему его дивизия вдруг решила ретироваться и удрать из сектора…

— Похоже, вице-адмиральских погон мне на своих плечах не увидеть, тут бы контр-адмиральских не лишиться, — мрачно пробубнил себе под нос Александр Михайлович, уже собираясь отдать приказ на разворот и уход с линии атаки.

Как снова Красовскому помог случай, все-таки госпожа удача иногда бывает крайне неразборчива. Александру Михайловичу в этот самый момент на помощь пришли две сотни МиГов гвардейской «Преображенской» дивизии, что собрал в единый «рой» командующий Дессе, изначально отправивший эскадрильи на помощь флагманскому линкору императора. Теперь после самоотвода поляков эта помощь линкору «Москва» уже была ни к чему, но истребители находились в секторе и с налета бросились для начала на польские «гусары».