Адмирал Империи 42

— Плевать мне на твою биографию, — покривился Красовский.

— Не ругайтесь, господа, — остановил я обоих, — мне не нужны ваши жизни и я не собираюсь их отнимать.

— Слава Всевышнему! — Винсент молитвенно сложил руки на груди. — А вы не передумаете, господин контр-адмирал?

— Вы оба, впрочем, как и ваши люди, достойно сражались и отчасти достойно себя вели, но в данной битве проиграли, — продолжал я. — То, что вы сдались и благоразумно приказали сложить оружие всем остальным — я это оценил. То, что вице-адмирал Красовский пошел на сотрудничество с нами и помог захватить крепость Кронштадт, я тоже беру во внимание…

— Значит, вот кто открыл центральные пневмо-ворота?! — с ехидством посмотрел на своего адмирала, Винс Моро. — А теперь стоя здесь пафосно рассуждает о чести и достойной смерти настоящего воина! Что же вы не приняли эту самую смерть, когда вас брали в плен, а господин командующий?

Александр Михайлович молча исподлобья прожег ненавидящим взглядом своего болтливого капитана-командора, но удержался от ответа.

— Абсолютно уверен, что господин Красовский помогал нам не из-за страха за собственную жизнь, — сказал я, смотря в глаза Александра Михайловича, которого я действительно знал очень давно, но о высоких моральных качествах этого человека до последнего момента не подозревал. Я и в самом деле был крайне удивлен поведению Красовского, который со слов Таси защитил ее в конфликте с османами. Да и в остальном Александр Михайлович своим так называемым сотрудничеством очень сильно помог выполнить нашу миссию, и на этапе когда дал нам ключи доступа к системам безопасности крепости, и вот сейчас — когда приказал своим штурмовикам сложить оружие. Как вы понимаете, все это я не мог ему сейчас не отплатить той же монетой.

— Что же, если не страх? — покривился капитан Моро, в свою очередь полностью разочаровавшись в командующем 10-ой «линейной».

— Скорее всего, ваш адмирал сделал это, понимая, что под моей защитой императорская семья будет в большей безопасности, — предположил я, хотя сам особо в это не верил, но не стал показывать свои сомнения, старясь вернуть авторитет Красовскому в глазах его подчиненных. — Александр Михайлович был и остается имперским адмиралом, хоть и служит Империи, так скажем, очень своеобразно. Жизнь и свобода государя-императора для него не пустые слова, только поэтому он и пошел с нами на сотрудничество. Я очень рад тому, что господин Красовский поступил достойно…

— Оставьте лирику, Васильков, — огрызнулся Красовский, которому с одной стороны были приятны мои слова, а с другой, он старался сейчас играть роль обиженного и оскорбленного.

— Хорошо, никакой больше лирики, — улыбнулся я в ответ. — Итак, вы и ваш «храбрый» капитан-командор с этой минуты свободны. Ваши «морпехи» также будут освобождены, конечно же, только после того, как мы покинем терминал станции, чтобы ни у кого из них не возникло желания выстрелить нам в спину или напасть из-за угла…

— Могу поклясться в том, что никто из моих подчиненных этого не сделает, — медленно и с расстановкой произнес, явно пораженный благородством своего врага, Александр Красовский.

— Я же говорил, что он святой, — толкнул своего командующего в плечо Винсент Моро.

— Александр Иванович, что нам делать со всеми этими псевдо-министрами? — спросил меня, подошедший в этом время к нам Яким Наливайко.

Я посмотрел на перепуганную кучку трясущихся от страха и жавшихся друг к другу сановников, взятых в плен Якимом и Наэмой.

— Прихватим господ министров с собой на всякий пожарный, — ответил я, давая приказ своим штурмовикам с «Одинокого». взять под руки профессора Гинце, которому явно была нужна срочная медицинская помощь. У меня на крейсере в регенерирующей капсуле медики старика быстро подлатают…

— Добро, — кивнул Яким, повернулся и громовым голосом крикнул штурмовикам, находящимся сейчас в зале:

— Всем строиться, покидаем жилой модуль через главный вход. Щитоносцам взять полукружие и охранять императора, как своего собственного ребенка! Все поняли?! Тогда пошли…

Мадьяры, отряд которых мне для захвата станции передала Доминика Кантор и которые так помогли в рукопашной, молниеносно выполнили приказание Наливайко, и вся процессия быстро двинулась к дверям. Я шел рядом с великой княжной, которая продолжала вести под руку своего брата…

— Ну и что ты там обо мне протявкал?! — подбоченившись, спросил Александр Михайлович Красовский, грозно глядя на своего капитана-командора, когда они остались одни в опустевшем помещении.

Быстро соображающий в критических ситуациях Винсент Моро предпочел не отвечать, а со всех ног бросился вслед за выходящим из отсека отрядом «северян». Красовский сам под впечатлением от всего происшедшего даже не стал его задерживать, вице-адмирал устало опустился на одну из ступеней лестницы и печально посмотрел на жалкие остатки своего отряда. Его верные солдаты растерянно смотрели на командующего, мало что понимая в происходящих событиях…

* * *

Когда наша группа двигалась по широкому коридору, ведущему из бокового крыла жилого комплекса станции к ее центральному корпусу, мое переговорное снова заговорило. На связи был контр-адмирал Зубов.

— Похоже, атакующим нас князьям не так нужна победа, как желание во что бы то ни стало попасть внутрь крепости, — усмехнулся Демид Александрович. — Эти ребята маневрированием пытаются оттеснить наши корабли подальше от ворот, но не ввязываются в тяжелый ближний бой. Действуют наскоками, как космические кочевники…

Из сообщения Демида я понял, что целью Трубецкого и князя Михаила Князь было, проникнув за «зеркальные» стены Кронштадта, как можно быстрей добраться до обитаемых модулей станции и взять под контроль императора. Это желание князей просматривалось в их действиях невооруженным взглядом. Дополнительным стимулом являлось — техническое хранилище, которое было до отказа забито контейнерами с имперской казной, и хоть открыть эти сундуки с сокровищами наши князья не могли, но одно лишь обладание столь огромным богатством, являлось великолепным стимулом, чтобы изо всех сил рваться внутрь…

— Сколько там контейнеров с империалами? — спросил я у Якима, кивая в сторону громадного модульного здания хранилища, которое было видно из панорамных окон коридора по которому мы сейчас шли.

— Несколько сотен, но это только то, что я видел собственными глазами на первом верхнем ярусе, — ответил тот, качая головой и прицокивая. — Несметные богатства, дружище, просто несметные!

— Ладно, будем надеяться, что эти жадные до денег скупердяи из древних аристократических родов клюнут именно на бриллиантовые империалы и хотя бы на время оставят нас в покое, — сказал я и включил обратную связь с Демидом:

— Я не хочу подвергать наши подразделения лишним потерям в уже ничего не значащем сражении. Поэтому, контр-адмирал Зубов отводите в сторону корабли и не препятствуйте входу в крепость эскадрам князей. Пусть наши противники заводят свои корабли внутрь «сферы» — Кронштадт с этой минуты нам больше не нужен. Повторяю — не мешайте им это сделать, берегите наши экипажи… Хорошо ли вы меня услышали?

— Это абсолютно непонятный для меня приказ, но и его я выполню беспрекословно, адмирал, — после секундной паузы ответил мне Демид Зубов.