Адмирал Империи 42

По пустым полутемным переходам 4-го технического модуля крепости Кронштадт быстрым шагом шла группа людей. Возглавляли ее два члена так называемого временного правительства. Впереди широко шагал наш старый знакомый бывший канцлер Империи в данный момент занимающий пост первого министра Юлиан Шепотьев. Рядом с ним семенил на коротких толстеньких ножках министр Божко, один из новоизбранных членов Государственного Совета. Совет был восстановлен на Санкт-Петербурге-3 еще Иваном Федоровичем Самсонов, но теперь после смерти диктатора-регента состоял сплошь из ставленников адмиралов Черноморского флота — сегодняшних недолгих правителей планеты и системы «Ладога».

Юлиан Николаевич Шепотьев, этот хитрец и лицемер, сумел не только сохранить свою прежнюю должность при новой власти, но и вернуть себе на грудь электронный жетон первого министра Российской Империи. Он радостно принял столь почетный титул, демонстрируя полную покорность своим новым хозяевам, чем и заслужил себе их благосклонность. К тому же Шепотьев был единственным человеком, кто оставался на Санкт-Петербурге-3 из прежнего состава Госсовета, который, как мы знаем, ранее находился в столице Новой Москве-3. Остальные члены совета, либо были убиты еще Самсоновым, либо бежали кто куда, спасаясь от мести диктатора…

Поэтому, кому как ни Шепотьеву Красовским и Хиляевым было предложено возглавить новое правительство, которое, конечно же, являлось абсолютно нелегитимным и не признавалось никем, кроме как на данной планете и прилегающему к ней небольшому сектору пространства. Адмиралы Черноморского флота были людьми непривередливыми и в политике, за исключением Александра Михайловича Красовского, особо не разбирающимися, поэтому их вполне устраивал такой исход. В свою очередь уже по рекомендациям первого министра Шепотьева был утвержден новый Государственный Совет Десяти из никому неизвестных имперских сановников, ранее занимавший не самые видные должности…

Юлиан Шепотьев подбирал себе министров и помощников не по деловым качествам, а по степени лояльности и верности лично ему. Тот же Божко из простого канцелярского советника превратившись в одночасье в целого министра снабжения сектора контроля Российской Империи, был именно таким клиентом первого министра, как и большинство остальных членов правительства, Сената и Государственного Совета, целиком и полностью зависимым от этого паука Юлиана Шепотьева…

— Хотя бы один из этих бездельников должен трудиться, — подумал новоявленный первый министр, когда утверждал список своего марионеточного правительства. — К тому же этот увалень не способен меня предать, не знаю из-за страха быть наказанным или из-за своего простодушия. Хотя, какое может быть простодушие у имперского чиновника в наше-то время…

Однако сейчас первого министра куда больше интересовал другой человек, не входящий в Государственный Совет и на первый взгляд, казалось, далекий от политики.

— Старика уже привели? — спросил через плечо Шепотьев своего спутника.

— Да, господин премьер-министр, — залопотал толстячок, семенящий рядом. — Профессор Гинце уже находится непосредственно в хранилище… Там же нас ждет и министр Кирсанов.

— Хорошо, — кивнул Шепотьев, ускоряя шаг. — Времени у меня совсем мало… Сражение за «Ладогу» приняло непредвиденный оборот. Не хочу тебя напрасно пугать, Алексей Павлович, но судя по всему, наш прославленный Черноморский флот и его союзники терпят в этом бою жестокое поражение…

— Этого не может быть! — в ужасе воскликнул Божко, быстро перекрестившись. — Как такое могло случиться, ведь «черноморские» дивизии и храбрые османы адмирала Бозкурта были невероятно многочисленны и сильны? Такую непобедимую армаду просто невозможно просто так рассеять!

— Никакая это не армада, — нервно бросил Шепотьев, — а сборище мародеров и космических солдат удачи! Ты видел, что эти вояки сделали с полисами Санкт-Петербурга-3 после того, как высадились на планету? Сколько домов и особняков богатых колонистов они разграбили и сожгли?! Это настоящие космические пираты, а янычарах Ясина Бозкурта я вообще молчу — убийцы и насильники, на которых клейма ставить негде… Любая имперская власть, кому бы она ни принадлежала, просто обязана повесить этих мерзавцев первым же своим указом!

— Да, но сейчас власть — это мы, — робко вставил Божко, покосившись на своего хозяина. — и выходит, что…

— Не продолжай, я даже не хочу об этом думать, — прервал его, Юлиан Шепотьев. — Да, нам приходится мириться с присутствием рядом с собой людей подобных Бозкурту и остальным, но то вынужденная и временная мера. Как только Государственный Десяти получит полные исполнительные права, мы сможем набрать в секторах контроля Российской Империи новые дивизии из верных нам солдат. О, Господи, — Шепотьев ударил себя по лбу, — я постоянно забываю, что наши жизни в данный момент висят на волоске! Пусть будут прокляты эти неумелые вояки, называющие себя дивизионными адмиралами, которые только и знают, что кричать о своем героизме, а как доходит дело до драки — то вот он результат!

— Так вы говорите, что Черноморский флот терпит поражение? — переспросил министр Божко.

— По последним данным, которыми я располагаю, несколько знакомых нам с тобой адмиралов уже мертвы, а славный в кавычках Черноморский космический флот держится из последних сил, тая под натиском «желто-черных» дивизий проклятого Птолемея, — раздраженно бросил Шепотьев.

— Поэтому мы так спешим?

— Именно, — первый министр был мрачнее тучи. — Как ты знаешь, я не военный, но в данной ситуации даже мальчишка поймет, что часы власти адмиралов-черноморцев над этим сектором космоса сочтены. Не знаю, кто придет им на смену: Птолемей Граус, Поль Дессе или кто-либо еще, но в любом случае, ни мне, ни тебе при новой власти не сносить головы. Для всех этих людей мы преступники и смертельные враги, которые, к тому же очень много знают…

— Тогда, мы пропали, — задрожал всем своим телом толстяк-министр.

— Выход всегда есть, — успокоил скорей себя, чем своего спутника, Юлиан Шепотьев, — и этот выход для нас — доступ к императорской казне, добрая часть которой теперь хранится именно здесь в четвертом техническом терминале крепости. Две сотни сундуков-контейнеров за последние сутки были переправлены с планеты под прикрытие «зеркальных» стен Кронштадта, и именно в них сейчас находится наше спасение и будущее.

— Соглашусь с вами, но лишь в том случае, если мы сможем их открыть, — неуверенно покачал головой Божко. — Но, ведь это невозможно, господин премьер-министр. Как ни старались наши специалисты по генетическим кодам активировать считывающие устройства на данных контейнерах — ничего у них не вышло… Замки начинают светиться, активируется таймер на стандартные 24 часа на операцию, а дальше все — конец…

— Черт подери, — выругался Шепотьев, — мне и без тебя это известно, болван! Я уже натер палец, на который надет мой перстень-ключ… Сам не понимаю почему замки не открываются, ведь все правила соблюдены — перстни прикладывают одновременно три министра Государственного Совета, которые перед этим получили генетические коды доступа… Все как написано в инструкции… Мне говорили, что возможно это связано с тем, что перстни принадлежали прежним владельцам и сняты были с них насильно, когда те уже были мертвы…

— И мой тоже?! — Божко в ужасе попытался сорвать массивный железный перстень-печатку, но не смог этого сделать из-за своих пухленьких пальчиков.

— Не волнуйся, именно твой достался тебе с руки пока еще живого министра, — засмеялся Шепотьев, наблюдая за реакцией своего не на шутку перепуганного подчиненного. — Твой бывший коллега самолично сдал свои регалии, в том числе и перстень в Канцелярию, когда лишился своего поста. К сожалению, поступили так же разумно лишь немногие члены прежнего Совета. Остальные заартачились и поплатились жизнью — Иван Федорович Самсонов был не тем человеком, кто долго будет упрашивать…