Адмирал Макаров

В это время неподалеку показался другой неприятельский броненосец. В течение 7 минут все катеры были подняты. «Константин» дал полный ход и ушел от преследования.

За эту успешную операцию Макаров и другие участники получили награды.

Пароход был снабжен, наконец, минами Уайтхэда, и командиру не терпелось испробовать их в действии. В декабре он предпринял новую экспедицию. На этот раз Макаров выбрал объектом атаки суда, стоявшие в Батуме, рассчитывая на то, что в случае нападения глубина рейда затруднит подъем затонувших судов.

Четыре катера атаковали турецкий броненосец «Махмудие». Послышались два глухих взрыва. Но, как выяснилось впоследствии, обе выпущенные мины, пройдя вплотную подле судна, ушли на берег.

Макарову через некоторое время удалось взять реванш за эту неудачную атаку. В январе 1878 года, согласно полученному им приказу сделать демонстрацию у восточных берегов Черного моря, он подошел к Батуму на расстояние 4–5 миль от берега. С борта «Великого князя Константина» были спущены катеры «Чесма» и «Синоп» под общим начальством лейтенанта Запаренного. Оба катера имели на вооружении мины Уайтхэда. Стлавшийся по воде туман затруднял действия; все же, когда взошла луна, с тихо скользивших катеров разглядели семь судов, стоявших в бухте. Избрав объектом атаки двухмачтовый винтовой пароход (как оказалось впоследствии, «Интибах»), Зацаренный подвел катеры на дистанцию в 40 саженей, после чего с обоих катеров одновременно были выпущены мины Уайтхэда. Обе мины попали в цель. Пароход свалился на правую сторону и быстро погрузился в воду, причем б'oльшая часть экипажа не успела спастись. Катеры пытались подобрать утопавших, но винты путались в плававших обломках.

С береговой батареи открыли огонь, но катеры благополучно вернулись и были подняты на борт «Константина».

Это было последнее «дело» Макарова в турецкую кампанию. Через неделю было заключено перемирие; война окончилась.

Макаров был к тому времени уже капитаном 2-го ранга, имел ордена и отличия. Его смелый план минных атак, казавшийся многим безрассудным, увенчался блестящим успехом. В статье «Дедушка минного флота» В. И. Семенов справедливо указывал:

«Несколько атак, частью неудачных, частью таких, удача которых является сомнительной; уничтожение нескольких коммерческих судов, по требованию начальства, помощь отряду Шелковникова… причем успех был делом случая.

А что, спросит читатель, кроме того им было сделано?

Ответ на такой вопрос у меня готов:

Черное море очищено от неприятельского флота, который при объявлении войны считал себя полным его хозяином и, ежедневно появляясь в виду наших портов, грозил нашему побережью.

Это сделал пароход «В. Кн. Константин» под командой С. О. Макарова.

Важен был успех, и этот успех был достигнут. Не все ли равно, каким путем — удачными или неудачными атаками, или даже одною угрозой их возможности…

Факт тот, что неприятельский флот, начавший войну блокадой наших портов, попрятался по своим портам, да и там не чувствовал себя в безопасности».

В цитированных строках дается правильная оценка оригинального, отлично продуманного замысла Макарова и энергичного, умелого осуществления его.

Думается, что к ним можно ничего не прибавлять [2] .

3. Научные исследования

Еще в течение некоторого времени после заключения перемирия Макаров плавал на Черном море, выполняя разнообразные поручения, изучая вопрос об отклонении мин при течении и способствуя обратной перевозке морским путем в Россию из Турции русских войск.

2

Приводим справку о минных атаках, произведенных Макаровым:

1877 год — 30 апреля — Батум (неудачная атака).

— 14 мая — Устье Дуная (взорван броненосец «Сейфи»).

— 28 мая — Сулин (подорван корвет «Иджалие»).

— 12 августа — Сухум (поврежден броненосец «Шевкет», но незначительная глубина спасла от потопления).

— 16 декабря — Батум (впервые применил мины Уайтхэда, но обе мины не попали в цель).

1878 год — 14 января — Батум (минами Уайтхэда потоплен винтовой пароход «Интибах» в 700 тонн водоизмещения).

Осенью 1879 года Макаров женился.

Однако брак мало отразился на его образе жизни: попрежнему он считал, что для моряка дом — это его корабль. Он имел к тому времени установившуюся боевую репутацию и очень недурное положение (был произведен даже во флигель-адъютанты), особенно если учесть его возраст. Жена Макарова полагала, что дальнейшая карьера мужа обеспечена, теперь он может не рисковать собой, а строить «гнездышко» и завязывать полезные связи в столице.

Ей пришлось разочароваться: через несколько месяцев после свадьбы Степан Осипович был уже снова на борту военного корабля.

В это время царское правительство организовало экспедицию против туркменского племени ахал-теке, обитавшего поблизости от Каспийского моря. Начальник этой экспедиции М. Д. Скобелев, познакомившийся с Макаровым во время русско-турецкой войны и высоко оценивший его, предложил ему пост командующего флотилией. На обязанности Макарова лежала организация сообщения между восточным берегом Каспийского моря и Астраханью и Баку.

Во время ахал-текинской военной экспедиции русские солдаты сражались с обычной храбростью. Перенеся все трудности похода, они взяли штурмом (в январе 1881 г.) крепость Геок-Тепе. Бок-о-бок с ними во время этого штурма сражался отряд моряков под командой Макарова.

«Участвуя во всех крупных делах экспедиции, морская батарея показала себя на высоте доблестных преданий нашего флота и кровью закрепила за собой свою заслуженную славу», — писал в приказе по войскам генерал Скобелев. Прощаясь с Макаровым, он обменялся с ним георгиевскими крестами.

Отгремел гром орудий. Снова вступила в права мирная жизнь. Макаров получил назначение в Константинополь, был направлен в распоряжение русского посла и, прибыв на место, принял команду над «стационаром» — пароходом «Тамань». Вероятно, русское правительство имело свои цели, посылая в турецкую столицу человека, вчера еще наводившего страх на весь турецкий флот. Как бы там ни было, самому Макарову это назначение должно было улыбаться: новая обстановка, живописная местность, отличное общественное положение и — согласно общему мнению — приятное ничегонеделание. Но именно в этом последнем пункте общие ожидания не оправдались. Едва Макаров, фигурально выражаясь, сменил меч на орало, как начал интенсивно работать в новой области.

«Особенно ценны в его трудах новые мысли, инициатива и разносторонность предпринимаемых задач, настойчивость в доведении исследования до конца, — писал о Макарове академик Рыкачев. — Это был высоко талантливый исследователь» [3] .

Живя в Константинополе, Макаров услышал как-то от местных жителей, будто в проливе Босфор наряду с сильным течением из Черного моря в бассейн Средиземного моря — течением, которое он лично наблюдал, плавая в Босфоре, — наряду с этим имеется «подводное» течение: на некоторой глубине вода устремляется в обратную сторону, из Мраморного моря в Черное.

3

«Известия Академии наук», т XX, 1904. Некролог о С. О. Макарове.

Как остроумно заметил один из биографов С. О. Макарова, прогресс науки главным образом обусловлен тем, что люди проницательные умеют во-время удивляться. Научная любознательность была слишком сильно развита в Макарове, чтобы он мог пройти бездеятельно мимо непонятного явления.

Приступив к изучению заинтересовавшего его вопроса о «подводном» течении, Макаров установил, что компетентный исследователь, английский капитан Спратт, решительно отвергает наличие нижнего течения. Но первые же изыскания самого Макарова убедили его в обратном. «Очевидность нижнего течения была поразительная, — писал он, — ввиду того что существование его многими не признается, мне казалось чрезвычайно интересным сделать такие наблюдения, опубликование которых могло бы положить конец сомнениям в действительности нижнего течения в Босфоре».

Началась напряженная работа. Недавний боевой капитан с головой погрузился в гидрологические исследования. У него не было никаких приборов, не было знающих помощников. Он собственным трудолюбием и талантом возмещал все это.

«Как при выборе инструментов, так и при исследовании их и при обработке материала, Степан Осипович не довольствуется употреблявшимися до него способами или обычной проверкой инструмента в компетентном учреждении. Он самостоятельно рассматривает, насколько удовлетворительны и точны общепринятые способы. Не найдя, например, удовлетворительного батометра, он вводит в нем усовершенствования и строит свой», — отмечал академик Рыкачев.