Адмирал Ушаков. Письма, записки

Между тем же с самого начала прибытия нашего в Неаполь всевозможные способы употреблены о приуготовлении войск неапольских и с эскадр, мне вверенных, высаженных в десант к отправлению в Рим и Чивита-Веккию. Для осады и овладения оными заготовлены потребные снаряды, артиллерия, всякого рода амуниция и съестные припасы посланы по станциям, к Риму простирающимся. И как скоро все оное приведено в готовность, начато отправление войск.

Но в то же самое время, когда мы спешили приуготовлениями о походе войск к Риму, кардинал Руффо, королевский наместник в Неаполе, получил письмо предупредительно прихода моего с эскадрами от маршала Буркарди, с одной тысячью человек войск неаполитанских к Риму посланного и в сие только настоящее время приближение к Риму начинавшего, в котором объясняется он о начинании своих дел и о полученных письмах от аглинского командора Трубрича, с одним кораблем и двумя фрегатами крейсирующего против Чивита-Веккии, о предложении между ими и французским генералом Гринье, с гарнизоном в Риме находящимся, о начатом переговоре и капитуляции, касательной до сдачи городов и крепостей Рима, Чивита-Веккии и прочих, в Римской области находящихся.

Кардинал Руффо объявил мне их письма и переговоры, с которых точные копии всеподданнейше подношу. Переговоры сии с торопливостью последовали в предупреждение действиев наших чрез господина аглинского командора Трубрича и неаполитанского маршала Буркарди с замыслами, не соответственными искренности дружелюбия, и должны быть общим действием. Единственно оба ожидали они прибытия эскадр, мне вверенных, по сведениям, что войска с оных эскадр соединенно вместе с войсками неаполитанскими и превосходной силою пойдут для освобождения и взятия Рима и Чивита-Веккии. Доказательно сие тем, что прежде прибытия эскадр в Неаполь два фрегата аглинские крейсировали против Чивита-Веккии, не начиная никакого действия на оную, а командор Трубрич ожидал с кораблем своим эскадр, мне вверенных, при Неаполе.

Как скоро я пришел на рейд Неаполя, виделся он со мною и объявил, что тот же час идет с своим кораблем в путь, ему принадлежащий. Я любопытствовал спросить, куда он пойдет и где находиться будет, дабы по дружелюбному содействию нашему известны мне были бытность его и предприятия. Сначала объявил он мне, что идет к северу, а на повторительный вопрос сказал — к Чивита-Веккии, взять оттоль с собою крейсирующие фрегаты, и пойдет с ними в Палермо. Но из последствия явственно имел он непосредственные замыслы и спешил произвесть в действо, воспользоваться случаем прихода к Неаполю морских сил вашего императорского величества, имеющих быть в десанте. По мнению моему, что и действительно быть должно, устрашили они французов оным (как и в письме кардинала Руффо значится) и предложили и подали средства французам к избавлению от оных сдачею им крепостей Чивита-Веккии, Рима и прочих на капитуляцию, по которой явственно величайшая выгода для французов, и что отвезены будут они во Францию не яко военнопленные, но даже с ружьем и всею военною амунициею, экипажем и многими разными неприличностями.

Как скоро от кардинала Руффо получил я уведомление и копии с тех писем, объяснился ему, что договоры и капитуляции начаты и производятся не только в великую и неприличную пользу французов, но даже вредны союзным державам, а особо войскам вашего императорского величества и австрийским, блокирующим Геную, ибо по отвозе их со всею военную амунициею во Францию, в ближние места к Генуе, могут они там быть достаточным сикурсом против войск союзных, а ежели высажены будут в остров Корсику, то весьма умножат в нем свой гарнизон и затруднительно будет освобождение оного острова. Кардинал Руффо уверил меня наисовершенно, что он сей же час посылает повеление к маршалу Буркарди, чтобы он таковые неприличные договоры прервал и не производил, ожидал бы повеление и войска, с эскадр, мне вверенных, в десант высаженные и соединенно с неаполитанскими войсками следующие на действие против неприятеля, которые в состоянии будут Рим и Чивита-Веккию освободить от неприятелей силою и, забрав их пленными, заключить выгодную и полезную союзным державам капитуляцию.

Будучи в таком достаточном уверении, посоветовавшись с господином Италинским и вице-адмиралом Карцевым, поспешили мы отправление войск. С вверенной мне эскадры послано разных чинов 818 человек под командою господина полковника Скипо-ра, неаполитанских войск: конницы, инфантерии и артиллерии — всего разных чинов более 1500 человек, которые после надлежащих приуготовлений из Неаполя выступили вчерашний день поутру.

А сего дня получено известие от генерала Буркарди, что он о сдаче французами Рима подписал капитуляцию (хотя о сем весьма невероятно). Присланы от него одни только переговоры и предложения французского генерала Гринье во множестве весьма неприличных пунктов и в соответствии на оные пункты, назначаемые командором Трубричем, а настоящая капитуляция не прислана. По замечанию моему и по обстоятельствам в рассуждении подающих сумнение поступков кардинала Руффо, полагаю, что она еще не сделана и не заключена и медлится от невозможностей и неприличных предприятиев.

За всем тем во избежание, дабы не войтить в какие-либо важные последствия, намерился я войска, от меня отправленные, возвратить на эскадру, объявя кардиналу Руффо все подробные обстоятельства о производимых против поведения нашего несоответствия. Как скоро получил он от меня через господина Италинского объяснение, что я войска российские, от меня посланные, возвращаю, наиубедительно просил оных не возвращать, а паче, чтобы приказал я им с наивозможной поспешностью туда следовать, объясняя, что Рим в теперешнем положении не только не покорен оружию союзных держав, но паче состоит в чрезвычайной расстройке, в тревожностях и предприятиях военных, даже бунтующие обыватели и якубинцы предприняли твердое намерение, как скоро выступят французы из крепости Сант-Анжело, овладеть оною и всем городом и защищаться до последней крайности и не впускать войска, ныне его осаждающие.

Кардинал Руффо объяснялся словесно, что неаполитанские войска не только не в состоянии войти в город Рим и в крепость и удержать оные, даже состоят в опасности быть атакованы и прогнаты, и, ежели я не успешу таковые худые последствия предупредить силою войск, мне вверенных, непременно последуют весьма худые и вредные обстоятельства. Посему требовал я, чтобы о таковом состоянии и требовании дать мне письменно, и тот же час от кардинала Руффо получил письмо с выключением в нем некоторых слов, объясненных им господину Италинскому словесно; с оного письма точную копию всеподданнейше подношу. Получа я оное и почитая, что все таковые производства капитулу-ющих есть одни замыслы и искательство собственной своей пользы и что без достаточных сил регулярных войск совершиться не могут, кроме худых последствиев, повторил повеление командующему десантными войсками полковнику Скипору походом к Риму как наивозможно поспешить и исполнять данные ему от меня предписания о взятии Рима и Чивита-Веккии, ежели она еще не взята. Для блокирования Чивита-Веккии от 18 числа сего месяца послал я к оной фрегат «Поспешный» и судно «Панагия Апотуменгана» под командою флота капитан-лейтенанта Эль-финстона.

К командору Трубричу, к маршалу Буркарди и к кардиналу Руффо какого содержания посланы от меня письма, также какая прокламация послана от меня с полковником Скипором к римлянам и всему народу Римской области во многом количестве листов напечатанных копий, при сем всеподданнейше подношу. И если удобное время и обстоятельства позволят, от Рима отделю я достаточное число войск и пошлю их к Анконе для вспоможения блокирующей оную эскадре под командою флота капитана графа Войновича, дабы ускорить взять оный [город]. И все, что впредь производимо будет, со всякой подробностью вашему императорскому величеству всеподданнейше доносить наипрележнейшее старание иметь буду.

РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА ПАВЛУ I О БЛОКИРОВАНИИ ЭСКАДРОЙ Н. Д. ВОЙНОВИЧА АНКОНЫ И ВЗЯТИИ ИМ КРЕПОСТЕЙ ФАНО И СЕНИГАЛЛИЯ С ПРИЛОЖЕНИЕМ ТЕКСТА КАПИТУЛЯЦИИ КРЕПОСТИ ФАНО

20 сентября 1799 г.

Кардинал Руффо, королевский наместник, в Неаполе находящийся, доставил ко мне письмо, присланное к нему флота от капитана графа Войновича, блокирующего с отделенною от меня эскадрою Анкону, о успехах, производимых им десантными войсками против крепости Анконы, и о взятии действиями же сих войск замков или крепостей Фано и Сенигаллии и о прогнании французов из местечка Фьюмезино. С оного письма и с капитуляции о взятии крепостцы Фано и из оной французского гарнизона военнопленным копии всеподданнейше вашему императорскому величеству подношу. Я по прибытии с эскадрами к Неаполю послал к нему повеление уведомить меня обстоятельно обо всех его действиях и нужно ли еще ему вспоможение, которое могу доставить из своих войск, посланных к Риму, о чем сим всеподданнейше доношу. Капитуляция, заключенная между капитаном и кавалером графом Войновичем, командующим соединенною эскадрою и десантными войсками под городом Фано, и гражданином Шевалье, командующим французским гарнизоном в том же городе.

Артикул 1-й. Гарнизон выступит с военными почестями и своим багажом и в ста шагах положит оружие, сделавшись военнопленными.

Артикул 2-й. Вся артиллерия и амуниция, которые найдены будут в крепости, сдаваемы будут офицерам, определенным от начальника российских войск. При офицерах гарнизона оставлены будут их шпаги и имущество и отправлены [они будут] на их счет в сопровождении россиян и их союзников во Францию. Взят от оных честный пароль не служить до совершенного их размена.

Артикул 3-й. До отправления французских войск из крепости гарнизон не будет вводим, как только российскими и немецкими войсками.

Артикул 4-й. Со всеми французскими военнослужащими, находящимися ныне в госпитале Фано, поступлено будет со всевозможным человеколюбием, равномерно как и офицеры, в том же госпитале обретающиеся, пользоваться будут теми же выгодами, относясь к 2-му артикулу. Все отпущенные офицеры отправятся на честный пароль не принимать оружие против союзных держав до настоящего их размена.