Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2

под горизонта и ежели бы на оном месте его дожидать в

соединение, то до самой ночи не успел бы он ко мне подойтить, также

крейсерские суда, следуя за мною, все были рассыпаны назади

весьма отдаленно и опасался я, ежели продолжу погоню за

неприятелем, то многих могу потерять из виду, а особо настояла

опасность, ежели флот неприятельский ночью поворотит на

другой галс, то мог бы всех их отрезать, а как время оставалось до

вечера столь мало, что я, идучи за уклоняющимся флотом,

догнать его никак надежды не имел, потому и возвратился в соеди-

нение к кораблю «Леонтию», также и для собрания всех прочих

судов ко флоту. Во сие ж время флот неприятельской, продолжая

курс свой к западной стороне, из виду от меня закрылся на румб

SW 65-00.

В 6 часов пополудни корабль «Леонтий», следуя ко мне

встречу, пришел в соединение со флотом, также и крейсерские

суда большею частью собрались ко флоту, а прочие находились

уже в недальнем расстоянии.

По сим обстоятельствам, в рассуждение тяжелости некоторых

кораблей, а особо корабль «Леонтий» оказался столь в ходу

нелегок, что наносит беспрестанную флоту остановку и что, имев

его с собою, никогда неприятеля к бою принудить будет

невозможно. Ко замечанию ж моему флот неприятельский из-под ветра

дать мне баталию не намерен и всегда уклоняется от оной. При

том же во время бывшего 13 числа крепкого ветра, весьма

великого волнения и качки на корабле «Св. Павле» сломлен частью

бушприт, на бригантине «Климент папа Римский» в погоне за

неприятелем надломилась фок-мачта, с которой в сие время

сигналом знать дано о ее повреждении, да и еще на некоторых

крейсерских судах сделались повреждения ж, потому я далее за

неприятелем погоню продолжать уже не мог и решился, возвратясь

к Севастополю, корабль «Леонтий» оставить при порте, а ежели

успею, переправить его погрузку интрюма; на корабле «Павле»

переменить бушприт новым, ибо благовременно послано от меня

повеление к капитану над портом стараться в самой скорости,

вместо оного сделать новый. Для сих обстоятельств, следуя

обратно к Севастополю, сего числа со всем флотом вошел на рейд,

дабы исправить разныя повреждения и взять потребных

припасов, имея надежду, что не более, как через три или четыре дни могу

выйтить вторично. А в сие время уповаю, что флот

неприятельский, будучи весьма в превосходных силах, получа способный

, ветр, покажется к нашим берегам, ибо по обстоятельным

известиям чрез присланного ко мне взятого в Анапе капитана-пашии-

ского кирлангича чауша известно, что флот неприятельский при-,

шел к нашим берегам единственно с тем намерением, чтобы

непременно с нашим флотом дать решительную баталию и без того

возвратиться не намерен.

Я, с моей стороны, усердно желаю тож исполнить данные мне

повеления, соображая только иметь выгодные случаи к решению

сего дела.

По объявлению пленного чауша, означенные выше сего

флагманы составляют каждый особые эскадры, в числе которых особо

состоят алжирская, тунисская, трипольская и Константинополь*

екая эскадры. На всех кораблях имеется великий комплект

людей, а особо все большие и малые фрегаты и прочие из лучших

мелкие суда наполнены отборными людьми и большей частью

алжирцами для абордажей, с тем намерением, когда флот будет

в бою, чтобы тогда с некоторыми отдельными начальниками^ при

больших кораблях находящимися, отделиться и абордировать

наши корабли, на флангах находящиеся. По сим обстоятельствам

флот неприятельский и удаляется, чтоб, будучи под ветром,

баталии не давать, опасаясь неудачи своего предприятия, что

в построениях неприятельского флота и мною замечено; несколько

сходно против таковых его предприятиев я буду употреблять

старание ко отвращению оных и до абордажа не допущать их

пушками, в чем и имею верную надежду на помощь божию. За

всем сим в самой скорости пойду искать флот неприятельский,

нимало не умедля.

Контр-адмирал и кавалер Федор Ушаков

В ордере, полученном мною сейчас, между прочим, означено,

что в. св. вознамерились осчастливить присутствием своим флот,

мне вверенный; не могу изъяснить удовольствия чувств моих,

сколь сим я обрадован; прошу и молю всевышнего, да

благословит сим счастливым случаем, в котором с начала моего

командования и навсегда единственную и всю мою надежду, желание и

истинное благополучие почитаю, ибо таковой только случай может

во всем меня оправдать пред в. св. и оказать, что ничего к

неудовольствию по команде не заслуживаю, кроме неусыпного обо всем

попечения, отличного усердия и ревности к службе; в

рассуждении оных, требуя я того ж всегда и от прочих, может быть навел

некоторым, но не многим, иногдашними легкими выговорами

небольшое неудовольствие; но сие, ежели что и случилось, то

единственно служит к сохранению дисциплины, без которой обойтись

никак нельзя и никакой пользы в делах быть не может. Доношу

в. св. мне как предписано, из границ же благопристойности ни в

чем отнюдь я не выхожу, и команда мною вся довольна-, кроме

разве немногих таковых, которые боятся ревности к службе и

военного порядка; довольными сделать всех никто не может. Сей

счастливый для меня случай, ежели могу только себя оным ласкать

в присутствии в. св., обличит всякую против меня хитрую

неправду и за величайшие заслуги, если бы всевышний мне их