Адмиралы России. Гордость Императорского флота

«Для охранения берегов Наших, обеспечения подвозов и вообще мореплавания Наших подданных и пособия в действиях гребного флота Нашего, признали Мы за нужное иметь особую резервную эскадру, назначая к составлению ее, сверх двух 66-пушечных кораблей и двух фрегатов, отправленных уже к Ревелю, и сверх тех судов, которые главнокомандующий флотом Нашим в Балтийском море адмирал Чичагов заблагоразсудит оставить при дальнем его отплытии, еще один 100-пушечный корабль, 4 большого рода шебеки, 10 легких судов, построенных на санкт-петербургской городской верфи и в Олонецкой губернии, и 2 катера, купленные по Нашему соизволению генерал-фельдмаршалом князем Потемкиным-Таврическим, повелевая помянутые суда вооружать по мере возможности и как число людей то дозволит и отправлять к той эскадре; на оную назначаются 2 батальона эстляндского егерского корпуса вскоре сюда ожидаемые, також из мушкетер и адмиралтейских потребное число, по сношению Адмиралтейской коллегии вице-президента графа Чернышева с генералом Салтыковым. Начальство над назначенною эскадрою поручаем вице-адмиралу Крузу, которому и дано будет от нас наставление».

Накануне, 16 июля, появился правленный рукой графа A. A. Безбородко проект высочайшего рескрипта Крузу, более детально определяющий задачи резервной эскадры. Кроме охранения берегов и судоходства, эскадра из трех кораблей, двух фрегатов и двух больших шебек должна была служить резервом главных сил. Так как два корабля и два фрегата уже были направлены Чичагову для крейсирования в Финском заливе, вице-адмиралу следовало выйти в море и принять командование. Если бы шведский флот, несмотря на появление Чичагова перед Карлскроной, решился послать корабли и фрегаты в Финский залив, A. И. Крузу предстояло нанести ему поражение, а при успешных действиях русской армии и флота совершать диверсии против противника. Было предписано также учредить пост при Поркалауте и овладеть позицией у Гангута, укрепленной шведами за зиму. По согласованию с B. П. Мусиным-Пушкиным и новым командующим гребной флотилии принцем К.-Г. Нассау-Зигеном следовало поддерживать их с моря, а при наступлении — действовать к Або (Турку), Аландским островам, Ботническому заливу и даже шведским берегам. Вице-адмирал подчинялся адмиралу Чичагову и должен был посылать ему донесения. Но многообразие порученных задач ставило Круза в зависимость и от Нассау-Зигена, что создавало двойственное подчинение. Фактически верховное руководство оставляла за собой Императрица, но ее управление на расстоянии не могло быть эффективным из-за запаздывания приказов, что в дальнейшем вызвало трение равных в чинах Нассау-Зигена и Круза.

Средств для осуществления поставленных задач также оказывалось недостаточно. Первоначально резервную эскадру должны были составить линейные корабли «Святой Николай», «Не тронь меня», «Ианнуарий», «Европа», фрегаты «Патрикий», «Симеон», 2 бомбардирских корабля и прам, 4 шебеки, 10 полушебек, 2 катера и брандвахтенный фрегат «Богемия». Но и эти небольшие силы все более дробились и разбрасывались.

Уже 19 июня записка генерал-провиантмейстера Маврина о появлении у Гогланда судов, идущих из Риги с провизией для армии, и их захвате вызвала тревогу. Ввиду неготовности резервной эскадры, В. Я. Чичагову было предписано выделить фрегаты «Симеон» и «Патрикий» для охраны судоходства. 21 июня, по донесению И. Г. Чернышева, был издан указ об отправке к Гогланду корабля «Не тронь меня» с несколькими судами, пока не будут готовы «Святой Николай» и другие суда эскадры Круза. 27 июня «Не тронь меня» отправился в путь. Сопровождавшая его для посылок новая шебека «Минерва» вскоре вернулась из-за недостатков конструкции. В тот же день последовал высочайший указ о передаче 2 шебек и 4 более мелких судов, предназначавшихся Крузу, в гребную флотилию; на замену им определялся 1 фрегат, а для пополнения экипажей резервной эскадры было предписано нанять в столице 400 водоходцев (вольнонаемных моряков из числа тех, кто ранее служил на речных или морских судах). Императрица торопила снаряжение эскадры, чтобы та по прибытии егерского батальона могла выйти в путь.

Тем временем первые вышедшие в море корабли резервной эскадры заняли боевую позицию. 30 июня В. Я. Чичагов сообщал, что поставил корабли «Ианнуарий», «Европа», фрегат «Святой Марк», катера «Счастливый» и «Летучий» под командование (до прибытия Круза) капитана 1-го ранга Глебова. «Патрикий» и «Симеон» он в соответствии с указом от 21 июня отправил крейсировать между Гогландом и Сескаром.

Пока готовились суда резервной эскадры, прибыла записка Нассау-Зигена от 5 июля о невозможности наступления гребной флотилии. Крузу было приказано, передав Нассау-Зигену все гребные суда, причисленные к резервной эскадре по указу от 17 июня, спешно выходить с наличными кораблями. 7 июля вице-адмирал вышел из Кронштадта с единственным кораблем «Святой Николай» и 10 июля прибыл к Ревелю. По пути он встретил у Гогланда «Не тронь меня» и «Патрикий», а на Ревельском рейде застал «Симеон», готовившийся конвоировать 3 судна с мясом. Здесь Круз получил предписание Чичагова о прекращении передачи сведений от отряда у Поркалаута к Нассау-Зигену, гребная флотилия которого располагалась западнее Фридрихсгама. В Ревеле же вице-адмирал узнал о нападении шведов на галиот «Олонец».

Вечером 8 июля галиот был у Гогланда. Командовавший им подшкипер Федор Пупов увидел в стороне островов Аспэ 2 судна, которые обстреляли и захватили шлюпку, направленную с судна на берег за лоцманом. Пупов встал на якорь, но выстрелами из орудий шведы заставили его обрубить канат и следовать за ними. Однако при движении к островам Аспэ подшкипер заметил, что неприятельские суда ушли вперед, и укрылся за Гогландом до рассвета, после чего взял лоцмана и пришел в Ревель с кораблями Круза.

Донося И. Г. Чернышеву об этом происшествии и о предписании Чичагова, А. И. Круз отметил:

«Из предписания адмирала ваше сиятельство изволите увидеть, что по нужному расположению корабли, фрегаты и прочие годные, мелкие суда оставлены на своих местах и не остается ни одного исполнить оный пункт, не только, чтобы еще предпринять чего к исполнению по силе данной мне инструкции, о которой вашему сиятельству не безызвестно».

Очевидно, что с наличными силами (в Ревеле удалось обнаружить, кроме «Симеона», лишь четыре непригодных для боевой службы малых брандера) Круз не мог выполнить всех поставленных ему задач. Происшедшие вскоре события еще более осложнили деятельность резервной эскадры, и связано это было с гребной флотилией и ее начальником К.-Г. Нассау-Зигеном.

Преодолевая неблагоприятные ветры, гребная флотилия к началу июля достигла Выборгского залива. Тем временем шведская гребная флотилия сосредоточилась недалеко от устья реки Кюмени, у острова Котка. Принц, лично осмотрев расположение противника, вечером 5 июля предложил Мусину-Пушкину три варианта атаки: артиллерией с островов, атакой артиллерийских кораблей с юга и, наконец, блокадой шведов с суши и моря. Эти варианты вице-адмирал направил Императрице, а 7 июля послал ей выработанный им план атаки неприятеля на рейде Роченсальма. Он предлагал поставить эскадру Круза между островами Муссало и Лехма, а сам намечал атаковать с другой стороны, чтобы неприятель оказался между двух огней.

Уже 8 июля это донесение прибыло в столицу. 9 июля военный совет составил новые обширные инструкции для Круза.

Они требовали охранять Поркалаутский пост, оставить два корабля для наблюдения за неприятельскими судами, самому Крузу с фрегатами «Симеон» и «Патрикий» идти к островам Аспэ, где собирались и остальные суда резервной эскадры с целью занять позицию между островами Муссало и Лехма для содействия Нассау-Зигену в разгроме шведского флота. А. И. Крузу следовало сноситься и действовать согласованно с Нассау-Зигеном, но подчиняться Мусину-Пушкину. Следовательно, оба адмирала имели равные права, и координация действий на море зависела лишь от их доброй воли. Со временем отсутствие единого командования сказалось на проведении операции.

Круз получил эту инструкцию 13 июля, когда стоял в Ревеле с единственным кораблем в полный штиль и не мог двинуться. Тем временем сообщение о нападении шведов на галиот «Олонец» и письма Нассау-Зигена заставляли Санкт-Петербург беспокоиться. Екатерина II дала указ Чернышеву как можно быстрее отправить к острову Аспэ капитана 1-го ранга Винтера с двумя шебеками, четырьмя полушебеками и несколькими малыми судами, чтобы ожидать указаний Круза и Нассау-Зигена. В тот же день был подготовлен рескрипт Крузу, которым предписывалось, присоединив отряды Винтера и второй отряд капитан-лейтенанта Штенгеля из Кронштадта, использовать корабль «Не тронь меня», фрегаты «Симеон» и «Патрикий» и оба отряда для борьбы с неприятельскими морскими силами у Аспэ.

16 июля был подготовлен новый рескрипт, дававший ряд указаний по подготовке уничтожения шведского гребного (армейского) флота. Автор рескрипта исходил из того, что Круз с кораблем, 2 фрегатами, катером, Винтер с вышеуказанными судами и отряд Штенгеля из 2 больших шебек, 4 полушебек, катера, 2 кайек, дубель-шлюпки должны соединиться у Аспэ, после чего вице-адмиралу следовало по соглашению с Нассау-Зигеном приступить к действиям. Для согласования операций к Крузу должен был прибыть генерал-майор П. И. Турчанинов, доверенное лицо Императрицы. На следующий день капитан-лейтенанту Штенгелю была написана инструкция, предписывавшая у Аспэ присоединиться к Крузу, Винтеру или при отсутствии обоих донести о прибытии Нассау-Зигену; И. Г. Чернышев сообщал капитан-лейтенанту, что русский галерный флот стоит в шести верстах от Фридрихсгама, а шведы западнее, не далее 12 верст, у островов в виду русских судов. Таким образом, русские силы постепенно стягивались для атаки шведского гребного флота.

13 июля Круз, как известно, получил рескрипт от 9 июля, но выполнить его не мог, ибо стоял в безветрие на рейде с единственным кораблем; прибывшие 17-го и 18 июля два напоминания из столицы не могли ничего изменить. Тем не менее вице-адмирал не терял времени даром. Он задержал в Ревеле транспорт «Буйвол» и пакетбот «Поспешный», вооружив их каронадами и фальконетами. 18 июля флагман отправил пакетбот за фрегатом «Симеон», а сам 19 июля, воспользовавшись легким ветром, вышел в море и в пути присоединил корабль «Не тронь меня», тогда как фрегат «Патрикий» присоединился у Аспэ позднее, 20 июля, после разгрузки муки.