Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность
Шрифт:
Государства для Гитлера, как и для Александра фон Мюллера или Якоба Буркхарда, — это биологические организмы, которые подчиняются законам природы, а по взглядам Мюллера и Гитлера еще и «укореняются в земле и связаны определенными естественными границами». В то время как Буркхард переносил биологические закономерности на историю народов, которым он отводил срок жизни в 1200 лет, для Гитлера история государства заканчивается лишь тогда, когда народ перестает бороться и, таким образом, выступает против законов природы, гарантирующих его выживание. «До тех пор, — говорил он 27 января 1942 г., — пока несколько тысяч человек будут готовы пойти в тюрьму за идею, дело еще не проиграно. Лишь когда отчается последний человек, все будет кончено… Я и здесь непоколебим: если немецкий народ не готов бороться за самосохранение, ну что ж, тогда он должен исчезнуть!» Перенаселенность, борьба и войны являются теми факторами, которые должны обеспечить сохранение немецкого народа.
Томас Роберт Мальтус, умерший за 65 лет до рождения Гитлера, отстаивал быстро завоевавшую популярность мысль, что численность населения растет быстрее, чем урожайность земли, вследствие чего неизбежно должны наступить голод, войны и эпидемии. В преломлении идей Гитлера проблема перенаселенности также представляется важным фактором, но он рассматривает ее иначе, чем Мальтус. В то время как Мальтус рекомендовал в качестве выхода из этой дилеммы поздние браки,
176
Слова Гитлера, произнесенные им 28.1.1942 г. в «Вольфсшанце».
177
Гитлер 3.3.1942 г. в «Вольфсшанце» заявил: «Не нужно вообще учить человека больше, чем это необходимо! Это только отягощает его! Лучше демонстрировать ему прекрасное… Школьное образование должно давать только общие основы, на которых можно затем построить специальные знания. Самое главное — это воспитание… Зачем мальчику, который хочет учиться музыке, геометрия, физика, химия?.. Я вообще учил не более 10 % того, что учили другие… Боже мой, одному это дано, а другому нет». Похожие высказывания можно встретить и в «Майн кампф».
Последние исследования по вопросам перенаселенности привели к результатам, предстающим в особенно интересном свете, если их сопоставить с поведением Гитлера. Так, например, шотландский психиатр Джордж М. Карстерс из Эдинбургского университета заявил на 8-й конференции Международного общества по планированию семей (International Planned Parenthood Federation — IPPF), проходившей в 1967 г. в Сантьяго, что многие люди в перенаселенных местностях ведут себя подобно животным в клетке и либо ведут апатичный образ жизни, либо вследствие проснувшихся огромных иррациональных сил, имеющих взрывной характер, рвутся из «клетки» с применением силы. Эмоциональные реакции Гитлера при рассмотрении вопросов, связанных с проблемами войны и завоевания территорий, хорошо известны. Где бы только он ни начинал говорить о «народе и пространстве» или о войне, он становился пугающе резким и производил впечатление психопата, который действует инстинктивно и находится в трансе. Кровь приливала к его лицу, тело напрягалось, грудь выпячивалась, руки протягивались вперед, как будто он хотел ударить или схватить противника. В его голосе появлялись нотки угрозы, и сам он становился олицетворением агрессии. В какой мере здесь играли роль его слишком высокое кровяное давление и воздействие лекарств, которые он постоянно принимал, с точки зрения медицины нельзя установить с математической точностью.
Особое отношение Гитлера к войне и представления о том, как следует поступать со слабыми и больными в рамках его мировоззрения и понимания истории, ясно указывают на тех, кто служил ему примером. Одним из них был признанный немецкий медик Альфред Плётц, который в своей книге «Достоинства нашей расы и защита слабых», которую Гитлер, очевидно, прочел в Вене, с озабоченностью указывал на опасности, «грозящие нашей расе ввиду защиты слабых» и при этом имел в виду исключительно «арийскую расу». Взгляды Плётца, который после 1933 г. стал титулярным профессором, способствовал распространению в Германии идей евгеники и дал ей название «расовой гигиены», были удивительно схожи с мыслями Гитлера, что наглядно доказывает следующая цитата: «…Человек, проповедующий расовую гигиену, вряд ли будет иметь что-либо против войн, так как они является средством борьбы народов за существование… Во время войны было бы целесообразным собирать вместе неудачные особи и направлять их в такие места, где нужно только пушечное мясо и не требуется особых индивидуальных качеств».
Так как война занимала во взглядах Гитлера центральное место, [178] возникает вопрос, не повлияло ли на формирование его мировоззрения интенсивное изучение трудов Карла фон Клаузевица. В специальной литературе, которая либо намеренно обходит молчанием тему «Гитлер — Клаузевиц», [179] либо лишь поверхностно касается ее, по этому поводу нет единства. Военные после 1945 г. сформулировали в общих чертах все, что они знали об отношении Гитлера к Клаузевицу или считали нужным сказать по политическим и сословным соображениям. Так, генералы Блюментритт, Варлимонт и Хаук утверждали, что при Гитлере не разрешалось даже упоминать об изучении Клаузевица, причем Хаук с необычайно заносчивым для военного его ранга видом отстаивал мнение, что изучать Клаузевица можно было только под профессиональным руководством и что его можно было понять «только в ходе интенсивного рассмотрения по меньшей мере одной военной кампании». Генерал-фельдмаршал Кейтель, который не только вплоть до самой смерти Гитлера восхищался его полководческим искусством, но и отмечал его перед военным трибуналом союзников, давал показания в Нюрнберге, что «Гитлер даже во время войны… по ночам изучал великие труды Генерального штаба, принадлежавшие Мольтке, Шлиффену и Клаузевицу». Изучение высказываний ведущих военных специалистов «третьего рейха» дает следующую картину: «тщательно изучал» (генерал-фельдмаршал Кейтель), «читал», но «не изучал и не обдумывал» (генерал Гюнтер Блюментритт), «не читал» (генерал-майор УльрихЛисс), читал «кое-что» (генерал-полковник Франц Гальдер), «возможно, что-то читал, но не много» (генерал Альфред Гаузе), возможно, читал, поскольку он «без сомнения был настроен на получение знаний по военной истории» (генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн), «не исключено» (генерал Вальтер Варлимонт).
178
30.5.1943 г. Гитлер заявил, ссылаясь на Гераклита («война — это мать и королева всех вещей»): «Высказывание одного из великих военных философов гласит, что борьба, а следовательно, и война — это королева и мать всех вещей». Можно быть относительно уверенным, что под «великим военным философом» он, очевидно, имел
в виду Клаузевица. Шмундт утверждал, что в 1938 г. Гитлер сказал ему: «Клаузевиц совершенно прав, война — это мать всех вещей». Для Клаузевица война была «актом насилия, чтобы вынудить противника к исполнению нашей воли».179
Характерным представляется тот факт, что студент Кёльнского университета Норберт Крюгер, которому Теодор Шидер поручил исследовать отношение Гитлера к Клаузевицу, не смог найти никого, кто согласился бы опубликовать написанную им в 1963 — 64 гг. работу по этой теме. Лишь в 1968 г. отрывок из нее был опубликован в журнале «Вервиссеншафтлихе рундшау» в Берлине и Франкфурте-на-Майне. Письменная информация, полученная Крюгером от видных военных того времени, в рамках статьи не цитировалась.
Вальтер Герлиц, Честер Уилмот и Курт Центнер, чтобы назвать здесь хотя бы нескольких из важнейших публицистов, которые задавались вопросом об отношении Гитлера к Клаузевицу, вероятно, отдавали предпочтение данным Кейтеля, не приводя убедительных доказательств и надежных источников для подобных выводов. Вернер Хальвег, которого в первую очередь интересовало не отношение Гитлера к Клаузевицу, а сам Клаузевиц, критиковал Гитлера в 1969 г.: «Определяемая Гитлером практика ведения войны в 1939—45 гг. показывает… что он вряд ли воспринял идеи Клаузевица. Хотя Гитлер постоянно упоминал военных философов, чьи мысли он якобы изучал, но это делалось вне всякой связи с конкретными вопросами ведения войны на принципиальном уровне». Хальвег не приводил точных доказательств ни в 1952 г. в своем предисловии к книге Клаузевица «О войне», ни в 1969 г. в написанной им биографии Клаузевица. Точно так же они отсутствуют в предисловии Корфеса к изданию Клаузевица 1957 г., в котором он всего лишь утверждает: «Фашистское милитаристское руководство часто ссылалось на Клаузевица». Довоенное высказывание Хорста фон Метча, что взгляды Гитлера «просто классически совпадали со взглядами Клаузевица», точно так же ничего не говорит для исторического исследования, как и утверждение Буххайта, что Гитлер «хотя якобы и читал Клаузевица, но определенно ничего не понял в нем». Замечание Буллока, основанное на одном из высказываний Франца Гальдера, что Гитлер цитировал Ницше и Клаузевица, чтобы обосновать свои «героические полководческие решения», не подкрепляется фактами. Точно так же не соответствует действительности и сделанное в 1961 г. заявление фон Шрамма, что Гитлер «никогда близко не знакомился с Клаузевицем и не воспринимал его теории».
Известно лишь, что Клаузевиц был знаком Гитлеру еще до первой мировой войны. Эрнст Ханфштенгль, видевший в 1923 г. главный труд Клаузевица «О войне» в библиотеке Гитлера, вспоминает, что Гитлер уже в то время мог «цитировать наизусть целые страницы из Клаузевица». Можно легко доказать, что молодой партийный лидер Гитлер, испытывавший, по словам Ханфштенгля, «безграничный восторг» перед Клаузевицем, использовал его не только для того, чтобы подавлять своих критиков и врагов, и не только для придания себе важности. Известно, что он в деталях знал многочисленные специальные книги по военной истории и военной технике, хотя в публикациях, где об этом говорится, нигде (за исключением Ханфштенгля) не упоминаются конкретные названия. При этом не столь уж важно, что Дениц, Блюментритт Гаузе, Манштейн и Лисе никогда не слышали из уст Гитлера цитат Клаузевица на совещаниях и в докладах, и даже Варлимонт в отличие от Гальдера не мог вспомнить, чтобы Гитлер где-нибудь ссылался на Клаузевица.
В пользу детального знания теорий Клаузевица может говорить и тот факт, что Гитлер в отличие от других духовных отцов своего мировоззрения постоянно упоминает о нем как об источнике своих решений и оправдывает их именем Клаузевица. Он ссылается на него в своих речах и публикациях, например в речи 18.9.1922 г., в заключительном слове на суде в Мюнхене 27.3.1924 г., в «Майн кампф» (1924 — 25), в своей второй книге в 1928 г., в публичных речах 27.1.1932 г., 1.9.1933 г., 8.11.1934 г., 14.9.1936 г. и 8.11.1938 г., в прокламации партийного съезда, зачитанной гауляйтером Вагнером в 1938 г., в радиограмме генерал-полковнику Паулюсу 30.1.1943 г., в радиообращении (предварительно записанном на магнитофон) 10.9.1943 г., на совещании 25.4.1945 г. и в своем политическом завещании 29.4.1945 г.
8 ноября 1934 г. в мюнхенском ресторане «Бюргерброй» Гитлер сделал упрек аудитории: «Все вы не читали Клаузевица, а если и читали, то не можете использовать его в интересах современности». [180] Обращаясь к генералам 25 августа 1941 г., он сказал: «Мои генералы знают Клаузевица, но ничего не понимают в военной экономике. Кроме того, я тоже знаю Клаузевица и его изречение: "Сначала надо разбить полевые армии противника и только потом занимать его столицу"». Начальник Генерального штаба Хайнц Гудериан рассказывал о следующем высказывании Гитлера в 1944 г.: «Я изучал Клаузевица и Мольтке и читал все стратегические планы Шлиффена. Я лучше разбираюсь в этом, чем вы». Все это наряду с заявлением Кейтеля в Нюрнберге и сведениями Ханфштенгля свидетельствует о том, что Гитлер не только читал, но и основательно изучал Клаузевица.
180
Гитлер заявил: «Движение… выполнило историческую задачу, и нынешним всезнайкам можно сказать только одно: вы все не читали Клаузевица, а если читали, то не поняли, как можно применить его к современности. Клаузевиц пишет, что после героической гибели всегда остается возможность возрождения. Лишь трусы сдаются сами, и это действует как медленный яд. И люди все больше осознают, что в случае необходимости всегда лучше принять ужасный конец, чем выносить ужас без конца».
В рамках своих исторических представлений Гитлер, как и его бывший учитель Александр фон Мюллер, отводит евреям роль разлагающего фермента и исповедует биологический антисемитизм, реализацию которого он возводит в ранг беспощадной борьбы за существование. «Неужели, — заявил он 1 декабря 1941 г., — природа создала его (еврея. — Прим. автора) только для того, чтобы он своим разлагающим влиянием приводил другие народы в движение? Если это так, тогда апостол Павел и Троцкий достойны наивысшего уважения, поскольку они внесли самый большой вклад в это дело. Своими действиями они вызывают к жизни защитцре реакции. Защита следует за их делами, как бацилла за телом, которое будет ею побеждено». По его убеждению, еврейство является «смертельным врагом любого света», «отравляет кровь других народов», «высасывает из них жизнь», обманывает, вводит в заблуждение, угнетает, отвлекает их от необходимой борьбы за существование и стремится к «победе демократии», которую оно использует как средство разрушения наций.
Гитлер сам достаточно подробно объясняет, каким образом пришел к такому примитивному и искаженному пониманию, которое он называет победой разума над чувством. Стоит почитать его рассуждения. «Сегодня мне трудно сказать, — пишет он в "Майн кампф", — когда слово «еврей» заставило меня впервые задуматься. В родительском доме я вообще не помню, чтобы при жизни отца произносилось это слово. Я думаю, что он считал культурной отсталостью уже тот особый оттенок, с которым люди произносят это слово… В школе у меня тоже не было повода, чтобы изменить это унаследованное от отца мнение.