Весть из прошлого

"Послушай меня. Я расскажу тебе правду о жизни мужчины. Я расскажу тебе правду о его любви к женщинам. О том, что он не может их ненавидеть…"

М. Пьюзо.

Долгий рабочий день неспешно продвигался к своему завершению. Ни особо крупных сделок — достижений, ни провалов — вроде прошлогоднего, когда исчез в неизвестном направлении клиент, набравший в долг товара на полмиллиона рубликов. Тишина и симметрия, даже телефоны не звонят. Подчинённые, обитающие «в полях», отчитались по итогам дня, начальство не беспокоило. Девочки — операторы, сидящие с Константином в одном большом кабинете, тихонько шушукались, временами постреливая в его сторону глазами — «не слишком ли громко, шеф?» Ласковое весеннее солнце проникало в помещение через три больших окна. Костя закинул руки за голову, прикрыл глаза. Сегодня пятница, а значит, его очередь забирать мелкую из садика. Скорее всего, опять опоздаем к ужину. Супруга будет звонить и недоумевать. А что тут, собственно, удивляться? Передвигались они с дочкой всегда неторопливо, заходили в магазины и аптеки, любовались луной или солнышком, знакомились со встреченными по пути собаками, кормили голубей. Пока человек маленький, пусть живёт неспешно! Успеет ещё набегаться во взрослой жизни.

Когда часы, висящие над дверью, показали семнадцать, ноль-ноль, Константин, как обычно, первым покинул, попрощавшись, рабочий кабинет и вышел через проходную к стоянке автомобилей. Чёрная тонированная «четырка» приветливо мяукнула сигнализацией. Наверное, пора бы поменять тачку. Вон, подчинённые почти поголовно на иномарках гоняют. Но Костя сентиментально привязался к этой машине — за четыре года ни разу не подвела, ни аварий, ни поломок. И в мороз заводится «с полпинка». Словом, благодарен он был автомобилю. Да и зачем менять то, что работает? Понты — это дорогое и не всегда полезное удовольствие.

— Константин Сергеевич! — прервал его философские размышления чей-то громкий окрик. Оглянувшись, Костя увидел приближающего сухощавого мужчину примерно своего возраста. Чёрный джинсовый костюм, чёрные туфли и водолазка, такого же цвета папочка из кожзаменителя. Вышедшая уже из моды короткая стрижка.

— Полиция, капитан Никифоров, — собеседник предъявил бордовое удостоверение, — мы могли бы побеседовать с вами минут десять? Если хотите, можно пройти в мою машину, — он кивнул на тёмно-синий «Поло», — или в вашей посидим?

— Давайте постоим, — предложил Костя, вытаскивая сигареты, — насиделся за целый день, да и погода замечательная. Не возражаете?

— Как Вам угодно, — мент был сама любезность. Расстегнув папку, он выудил оттуда бланк, примостил листок на папку а папку на колено, уперев ногу в переднее колесо чьего-то автомобиля. Ловкий тип.

— Чем обязан вниманию полиции аж из Фрунзенского райотдела? — спросил Константин, закуривая.

— А вы внимательны! — одобрительно кивнул собеседник, — скажите, Константин Сергеевич, вам была знакома такая Михалева Динара Наильевна?

— Нет! Хотя, стоп, — Костя почесал в затылке, — никогда и не знал, что она Наильевна. Дина Михалева! Да, знакома. А почему была?

— Так зарезали её вчера, — опер поднял на Костю льдистые глаза, — не знали?

— Откуда? — Костя потряс головой, — кто это сделал?

— Это и выясняем, — мент продолжал сверлить его своими буркалами.

— И вы приехали ко мне, человеку из её прошлого. Да вы красавчик!

— Не только к вам, отрабатывается весь круг знакомых Михалевой. Когда вы видели Динару Наильевну последний раз?

— Лет двадцать назад, — Костя задумался, — году в две тысячи втором или третьем.

— После не встречались?

— Нет. Скажите, как это произошло.

— В каких отношениях состояли? — опер проигнорировал вопрос.

— В близких, — Костя решил быть максимально лаконичным.

— Насколько близких?

— Ближе не бывает. Я любил её. Очень.

— А потом?

— А потом расстались, — Костя натянуто улыбнулся, — так бывает…

— Причина расставания? — сделал попытку капитан.

Костя промолчал.

— Начали встречаться когда?

— В ноль первом. Ну, и в девяносто седьмом впервые увиделись.

— Странная какая-то периодичность, — мент сделал пометку, — где вы были вчера после обеда? Примерно с четырнадцати до семнадцати.

— Ездил по городу, проверял наличие товара на подведомственных точках.

— Кто-то может это подтвердить?

— Не знаю, — Костя пожал плечами, — это типа секретная проверка, я ни с кем не общался. Список магазинов могу предоставить, возможно, меня и заприметил кто из продавцов.

— То есть, чёткого алиби у вас нет.

— Подготовленное алиби, как учат нас кинофильмы, бывают обычно у преступников. Позвольте, теперь я задам вам несколько вопросов.

— Чуть позже, — любезность опера таяла на глазах, — кого вы знаете из её друзей, подруг родственников?

— Да особо никого, — вновь пожал плечами Костя, — жила она с бабушкой, родители где-то в Хабаровске обитают. Дочь от первого брака, сейчас ей должно быть около двадцати, Галка. Подруг не видел, только по её рассказам с друзьями также. Понимаете, уж больного район у неё отдалённый — Худалово. Мы встречались обычно у меня, либо где-то в городе.

— И в гостях у нее Вы не были.

— Был. Пару раз.

— Что-то вы не очень помогаете мне с информацией.

— Прошло много времени, — извиняющее развёл руки Константин, — оставьте телефон, что вспомню — позвоню.

— Обязательно, — кивнул капитан, — а вы знали, что параллельно с вами у неё в то время были ещё любовники?

— Это имеет отношение к делу? — ощетинился Константин.

— Так знали? — Никифоров был невозмутим.

— Нет! И непонятно, с чего это взяли вы. Раскачиваете меня на эмоции?

— Да бог с вами, — улыбнулся капитан, — какие эмоции, если прошло, как вы сами подчеркнули несколько раз, больше десяти лет. Распишитесь, — он развернул бланк в сторону собеседника. — Где галочки. А внизу — с моих слов записано верно, мною прочитано. Подпись, дата.

Костя пробежала глазами рукописный текст. Почерку этого Никифорова был на удивление разборчивый. Расписался.

— Скажите, как это произошло?

— Вспороли вашу Дину от горла до паха. Вот так! Прямо в спальне, на кровати. Значит, кто-то знакомый. Близко знакомый, типа вас, — опер убрал исписанный лист в папку, поднял глаза на Константина, — вы точно не виделись с двухтысячных годов?

— Точно, — Костя сглотнул вязкую слюну, — я могу ехать?

— Ещё один момент, — опер подсунул ему очередной бланк, — из города не планируете выезжать?

— Нет, — Константин расписался, — скажите, а вы не знаете, когда похороны?

— Скорее всего, послезавтра. Могу уточнить и позвонить, если желаете.

— Спасибо, позвоните, пожалуйста.

— Всего наилучшего, Константин Сергеевич, — мент церемонно кивнул, — думаю, в ближайшее время мы ещё побеседуем.

— До свидания, — потряхивая головой, как боксёр, пропустивший и тяжёлый удар, он плюхнулся за руль, завёл машину и вырулил на проспект. Мысли в голове прыгали, как дикие обезьяны. Чёрт! Совсем забыл! — вынув из нагрудного кармана мобильник, он набрал номер телефона жены и попросил её забрать дочку из садика, сославшись на внезапно образовавшиеся дела. Та вяло удивилась, но не возражала.