Адриан Моул: Годы капуччино

Я извлек из-под разделочного стола овечью голову, и Уильям испуганно вскрикнул. Когда же я начал разделывать овечью башку надвое, отцу пришлось его вывести. К сожалению, «Бе-бе черная овечка» — любимое стихотворение моего сына.

Я в упор посмотрел в объектив камеры и представил, что сейчас меня видят 700 000 студентов. Некоторые из них наверняка изучают французский язык или французскую литературу, поэтому в свой монолог я вставил несколько bons mots [41] . Выскребая из овечьей головы мозги, я говорил:

41

острот (фр.)

— Это мозги. Потребляя их в пищу, вы не обязательно поумнеете, но кому нужен этот ум? Как сказал Флобер: «Чтобы быть счастливым, совсем не обязательно иметь ум».

Я сложил искромсанную овечью башку в наполненную водой кастрюлю, бросил туда же два бараньих бульонных кубика «Оксо» и добавил сушеного розмарина. Когда варево закипело, я снял пену и проинформировал телезрителей:

— Это пена. Вы с ней знакомы, если посещаете бары студенческого союза.

Тут меня перебил Зиппо.

— Отлично, снято! — закричал он. Раздались аплодисменты, зачинщиком которых была моя мать. — А ты вполне естественен, Ади, — похвалил Зиппо. — Идеально поймал интонацию. Флобер в тему, отличная фишка.

Упоминать, что на экспромт меня вдохновил пассаж «вкуснятины шмат — Сильвия Платт», я не стал.

Зиппо пора было мчаться в Хитроу. Он летел в Лос-Анджелес, чтобы уговорить Ким Бэсингер прорекламировать его передачу. За слова: «Ням-ням, „Румяную корочку“ посмотри, и вкуснее заживи!» Зиппо предлагает 50 000 фунтов. Белинда (невысокая, беленое лицо, красные-красные пухлые губы, тициановские завитки, спортивный костюм и кроссовки с надписью DKNY) сказала, что они свяжутся со мной, дабы «окончательно оформить сделку».

Когда мы с мамой ползли вниз по пожарной лестнице, она сказала:

— Как пить дать, они тебя облапошат, если ты не найдешь человека, который кумекает что к чему.

Мы сели в машину, и она повторила это ведьмовское заклинание уже в присутствии отца. Он с готовностью согласился:

— Да уж, все они акулы, эти мальчики из частных школ.

А потом предложил себя в качестве моего импресарио! Человек, который в своей жизни и занимался-то лишь оптовой торговлей картофелем, торговлей обогревателями, изготовлением полок для специй и чисткой канала. Я вежливо отклонил его предложение. Атмосфера в машине тут же сгустилась. Даже Уильям ради разнообразия держал рот на замке.

Когда мы вернулись в мое обиталище, мама загнала меня в угол и прошипела:

— Большое спасибо, что подорвал у отца уверенность в себе. Я битый час пыталась вытащить его из кровати и отвезти меня сюда, по причине, между прочим, твоего острого гастроэнтерита , из-за которого ты вчера был так плох, что собирался лечь в больницу под капельницу .

Уильям подарил мне открытку с пожеланием выздоровления, которую смастерил из осколков крашеной яичной скорлупы. Теперь я сожалел, что солгал так грубо: будь ложь чуть мягче, и все прошло бы отлично — моя семья осталась бы в Лестере.

Уехали они в 7 часов вечера.

Мама сказала, что ей надо еще выгулять собаку. Она попыталась меня поцеловать, но я увернулся от ее прелюбодейных губ.

Понедельник, 19 мая

Сегодня утром в 8.30 мне наконец позвонила Пандора. Сообщила, что уже посетила спортивный зал и теперь сидит в палате общин за временным столом во временном кабинете. Я выложил ей свои подозрения относительно ее отца и моей матери.

— Уже знаю, — ответила Пандора. — Они влюблены друг в друга — трогательно, не правда ли?

Я спросил, сколь точно она знает об этом, а она сказала, что нашла факс, который моя мать прислала ее отцу. Это было стихотворение Джона Бетчемана [42] . Меня изумили два момента:

1. Я понятия не имел, что моя мать имеет доступ к аппарату факсимильной связи и умеет им пользоваться.

2. Я понятия не имел, что моей матери нравится поэзия сэра Джона Бетчемана, хотя полагаю, сэр Джон Бетчеман остается одним из самых любимых английских поэтов современности.

42

Английский поэт-лауреат (1972-1984)

Попросил Пандору отправить мне стихотворение факсом. Он сказала, что даст поручение Эдне. Я спросил, может ли роман наших родителей повредить ее политической карьере. Пандора ответила:

— На меня уже и так нападают, что в ночь выборов я надела костюм от Шанель. Одна мрачная маленькая аппаратчица с Миллбанк в бордовом брючном костюме из «Принсиплз» сказала, что я должна поддерживать британскую моду.

Я постарался ее утешить:

— Ты принцесса Ди палаты общин, Пандора. Ты обязана служить таким же примером, как и она .

В трубке раздался щелчок зажигалки.

— Слушай, — скупо проговорила Пандора, — может, принцессу Ди и заставляют носить эту уродскую Кэтрин Уокер, но сумочки-то у нее по-прежнему от Эрме.

Я понятия не имел, о чем она говорит (у меня все сильнее крепнет убеждение, что люди общаются посредством какого-то тайного шифра, от которого мне забыли дать ключ). Спросил, что будем делать с нашими родителями. Пандора рассмеялась:

— Можно швырнуть мою мать и твоего отца в объятия друг к другу, пускай влюбятся. У обоих проблемы с душевным здоровьем.

— И оба отвратительно одеваются, — рассмеялся я в ответ.

Спросил Пандору, нельзя ли нанести ей визит в палату общин.

— Я занята составлением своей первой речи, — ответила она.

Спросил, на какую тему она собирается выступать.

Пандора сказала:

— Тебе это неинтересно, Адриан.

Но я был настойчив:

— И все-таки.

— Рекапитализация обанкротившихся производств, — ответила Пандора.

И она была права. Мне это неинтересно.

Среда, 21 мая

Незадолго до подачи обеда в забитый до отказа ресторан нагрянула Ким Дикар. Она перевернула столик, на котором развозили жаркое из капусты и картофеля, и стала швырять в полки бара бутылки с соусом «Эйч-пи» (едва не задев голову Найджела Демпстера, репортера из «Дэйли Мэйл»). Вызвали полицию, но к ее приезду Ким уже ретировалась прочь, проверещав напоследок:

— Вот что я думаю о вашем ё… запрете!

Дикар ходил мимо столов и ворчал:

— Вот что получается, когда женишься на женщине из черни.