Адская работа [СИ]

— Я один теперь не могу уснуть, — нахмурился он и потянулся к моей руке, — Пойдём со мной.

И всё это на глазах у ошарашенной Валентины. Видимо кто — то не часто девушек домой водит.

— Ты меня опять придавишь, — замотала я головой, — Я на диване высплюсь лучше.

— Да сейчас, — усмехнулся он, хватая меня за руку, — Пошли нормально поспим. Я постараюсь не давить на тебя.

— Нет, мне лень, — честно призналась я и, скатилась по подлокотнику на котором сидела назад на сам диван, — Я буду спать зде…..

Меня тут же подняли на руки. Я хоть и сонная, но понимала, что это неприлично! Тут человек межу прочим стоит!

— Положи меня обратно на диван! — потребовала я, пытаясь спустится на пол, — Я хочу спать одна!

— Мы женаты, дура! — возмутился он, — Я говорил, чтобы ты убрала слово "одна" из своего лексикона, поэтому будь добра умолкнуть.

— Да ну, я не хочу! — заныла я, когда мы поднимались по лестнице на верх, — Давай поедим!

— Я приготовлю! — отмерла домработница.

— Нам уже готовят! — запаниковала я, — Пошли обратно!

— Вот, слово "нам" тебе использовать можно, — улыбнулся он, сгружая меня на кровать и…ложась сверху. Я взвыла и кое — как выкарабкалась из-под белобрысого наглеца. Но он ухватил меня поперёк талии рукой, лёжа на животе. Я немного повозилась и, поняв, что это бесполезно, успокоилась.

Естественно от такой нервотрёпки с утра пораньше уснуть я не смогла, но подремала знатно, минут пятнадцать точно. Зато проснулась основательно.

Зато наглец…дрых как младенец. Я, не будь дурой, вырываться не стала. Сейчас проснётся и мы опять будем ругаться. Поэтому, просунула между его рукой и мной подушку. Алексэр что — то пробормотал, пытаясь, прижать…подушку к себе покрепче. В итоге я лежу спокойно рядом, а этот……как ребёнок обнял постельный инвентарь и сладко засопел. Я, сдерживая смех, встала и тихо спустилась вниз.

Валентина действительно уже приготовила чудесную творожную запеканку и омлет с ветчиной и помидорами.

— Ещё раз доброе утро, — поздоровалась она, снимая фартук, — Позавтракаете?

— Да, спасибо, — я села за стол и передо мной тут же поставили несколько тарелок. Я включила телевизор и уставилась в него, начиная снимать пробу с завтрака. Всё было восхитительно вкусно, поэтому я даже иногда забывала, что нужно вести себя прилично и не лезть руками в тарелку.

И женщина главное понятливая и смышлёная попалась. Вопросов не задаёт, осуждающе или ревностно не смотрит. Как только я пришла, сразу смылась с кухни, видимо, чтобы не нервировать меня. Хорошая домработница.

Когда все тарелки были пустые, а я сытая и довольная пришла Валентина.

— Я могу убирать? — спросила она.

— Да — да, конечно, — закивала я, — Вы очень хорошо готовите.

— Благодарю, — улыбнулась она, составляя посуду в раковину.

И мы замолчали. Лично я пялилась в телевизор, а женщина…наверное, задавалась вопросом почему я в мужской рубашке, а не в своей ночнушке.

— Вот значит как, — прилетело мне в спину, — Я там тебя обнимаю, чувствую твоё наслаждение, а ты…на еду меня променяла?

И стоит сонный и недовольный. Я рассмеялась. Дурак.

— Прости, но еда лучше, — выдала я, — А телевизор так вообще…любовник тот ещё.

Настроение было великолепным и даже утренний прецедент с ушибом мизинца не портил общую картину утра. Я сытая и выспавшаяся, а муж наоборот хмурый и недовольный. Что ещё нужно для счастья?

— Ты пользовалась моей зубной щёткой? — спросил он, усаживаясь за стол. Валентина тут же составила перед ним завтрак.

— А ещё твоим туалетом и душем, — кивнула я, развеселившись, — Но я её вытерла и надеялась, что ты с утра не заметишь.

— Я твой запах чую, женщина, — отозвался он с наглой ухмылкой, поедая омлет, — И знаешь, что…наверное, мы не будем покупать тебе новую щётку.

— Это ещё почему? — вскинулась я.

— Знаешь, такое чувство, будто мы целовались, — он издевательски усмехнулся, — Словно твой язык…

— Ешь! — рыкнула я, перебивая хама. Ещё и при домработнице меня позорить тут будет!

— А полотенце? — он снова широко улыбнулся, — Будто мы оба, абсолютно без одежды…

— Ты можешь есть молча?! — хлопнула я ладошкой по столу, — Чего вообще встал? Подушка же такая мягкая и покладистая…прям как ты любишь.

Замер. Потом медленно отложил вилку в сторону и внимательно на меня посмотрел.

— Не язви, — серьёзно произнёс он, — А то по магазинам мы сегодня не поедем.

— Чего?! — изумилась я. О чём он вообще говорит?

— Если будешь плохо себя вести, то останешься без покупок, — поставил он ультиматум. А я….прикинула кое — что в голове.

— Извращенец ты похотливый! — на манер девушек — ревнивиц воскликнула я, — Пока я тут ела, ты там соблазнял подушки и матрас?! Это при живой — то жене?!! Как ты мог?! Я потратила лучшие годы своей жизни! Всё! Я уезжаю к маме!

И я реально встала и направилась в сторону выхода. Дошла до двери, подёргала её, потом в надежде найти ключ, осмотрела все вешалки и вернулась…в гостиную. Там, правда, на диване уже ничего не было, но я, развалилась, как барыня и уставилась в телевизор. О, в мире животных идёт. Про львов.

— В прайде охотятся только львицы, — вещало телевидение, — Но едят только после львов.

То есть мы охотимся, мы приносим, а они…ещё и едят первыми!? Нашу еду?! Как они могут? Это же….это…нечестно! Вот бы меня туда…я бы им матриархат устроила! Такой, что ух!…

Пришло недовольное белобрысое нечто и, пододвинув мои ноги, село рядом.

— И что это было? — спросило оно.

— Сцена ревности, — ответила я, наблюдая, как антилопа резво убегает от львицы, — Ты же вроде постоянно жаловался, что я не проявляю к тебе никаких чувств. Вот я и проявила.

— Во — первых, я не жалуюсь, во — вторых, ревновать к неодушевлённым предметам глупо, ну и в — третьих, — какого чёрта ты сцену ревности сейчас — то устроила? — вопросил муж, — Ладно бы ещё в офисе или на улице, так мы дома!