Адская рулетка

Но тут над «Котловиной» раскатисто ударил одиночный выстрел.

Было еще совсем светло, стреляли без трассера, и определить, откуда грохнули, особенно со дна «каменного мешка», где я находился, никто бы не сумел. Зато яркую вспышку и крестообразный всплеск на фоне «Черного камня» заметили все. С обрыва, примерно оттуда, где должны были находиться Чудо-юдо со товарищи, тут же поднялась пальба. Видимо, они лучше меня разглядели место, откуда стрельнули, и в ответ ударили из автоматов и пулеметов по северо-восточной стороне обрыва. Там засверкали искорки от ударов пуль по скалам, поднялись пылевые «дымки» от разбитых пулями камней, взвихрился снег…

То, что в «Черный камень» пальнули «крещеной» пулей, было ясно как Божий день. В отличие от «длинных-черных», он не стал распадаться на куски, выпускать огненные шары и гореть синим пламенем. Но он стал заметно меньше! Сжался!

С северо-восточной стороны «Котловины» тоже поднялась автоматная стрельба. Меня, слава Богу, это никак не касалось, поскольку оттуда молотили поперек кратера, по противоположному гребню обрыва. Я был никому из стрелков не нужен. Даже рикошеты от скал меня не затрагивали.

Однако следующую вспышку и ослепительно белый крестообразный всплеск я мимо своего сознания не пропустил, хотя одиночный выстрел начисто потерялся в грохоте многочисленных автоматических стволов. И то, что после этого «Черный камень» сжался ровно вдвое, я заметил.

— А-а-а! — истошно взвыл кто-то на юго-западной, чудо-юдовской стороне обрыва, и нечто похожее на человеческую фигуру с шелестом сверзилось вниз, с противным костоломным хрустом ударившись о дно кратера.

— Что за пальба? — позвал я в рацию, наконец-то додумавшись поинтересоваться. Чудо-юдо не ответил, и мне на секунду стало страшно…

Впрочем, за отца я зря волновался, ему было просто не до меня.

— «Вертушка», «вертушка»! — бубнил он. — Ты взлетел. Валя?

— Нет еще, Сергей Сергеевич.

— Вот и хорошо. Посиди маленько у Лисова, чайку лишний стакан выпей. У нас тут кое-какие сложности. Я скажу, когда понадобишься. Моторы не застынут?

— Сколько сидеть… Чего у вас там за тарахтение такое?

— Да перфораторы работают, бурим…

— Только совсем-то не бурейте, ладно?

— Постараемся. До связи.

Как раз в это время невидимый снайпер с северо-восточного обрыва снова ударил по «Черному камню». Вспышка была еще ярче, чем прежние. А объем «Черного камня» уменьшился еще сильнее.

Теперь я с некоторым опозданием вспомнил, что «крещеные» патроны были у Сорокина. Я четыре своих извел, лишь один был в стволе карабина. А у Сарториуса, если он не напилил еще сотню, могло оставаться около десятка. Должно быть, он и пулял по «Камню», за что-то на него обидевшись или желая подложить свинью Чуду-юду.

Интенсивность пальбы с краев «Котловины» заметно повысилась. Какой-то доброжелатель на северо-восточной стороне, должно быть, приметив, что я изредка показываюсь из воронки, чесанул очередью и чуть-чуть не сделал мне больно. Пара-тройка пуль чиркнули снег так близко, что я постарался теснее прижаться к земле и носа не казать наружу. Пять-десять минут, пока длилась перестрелка, я не высовывался и не глядел в сторону «Черного камня», хотя несколько раз видел отсветы вспышек, свидетельствовавшие о том, что прицельная стрельба по нему продолжалась. По-моему, в него попали еще раза три или четыре, прежде чем произошло то, что явно никем не ожидалось.

Случилось это, видимо, после очередного попадания, хотя какой-либо отчетливой вспышки я на этот раз не заметил. Зато стрельба разом оборвалась. Будто она была записана на магнитофон, который внезапно выключили. Я даже подумал, что все это побоище было такой же галлюцинацией, как тот «обстрел», который устроил мне «Черный камень» при начале нашего знакомства.

Поскольку стояла полная тишина, я рискнул поднять башку над краем воронки.

Там, где совсем недавно мирно лежал черный параллелепипед, точнее, над тем самым местом, метрах в трех над дном кратера, висел зловеще светящийся зеленоватый «еж». Такие же, только намного меньшего размера, разлетелись, помнится, в разные стороны, когда я расстрелял «длинных-черных». Но этот, похоже, никуда улетать не собирался.

Я схватился за рацию, однако это был пустой номер: ничего, кроме гудения и многочисленных разрядных тресков, слышно не было, и можно было с уверенностью сказать, что меня тоже никто не услышит.

Острые зеленовато-искрящиеся иглы «ежа» угрожающе шевелились. Вспомнился

один из снов, доставшийся от Майкла Атвуда. Там была какая-то перестрелкаили космический бой, при котором этими самыми иглами «ежи» активно стреляли…

Едва я успел об этом подумать, как несколько десятков игл вырвались из оболочки «ежа» и наискось, снизу вверх, ударили по северо-восточной стороне кратера. Адский грохот потряс всю сопку. Ни разу, слава Богу, не сподобился

видеть вблизи извержение вулкана, но тут было что-то похожее. Там, куда втыкались иглы, скалы мгновенно раскалялись докрасна, плавились, вздувались пузырями, лопались, с громоподобным треском разлетаясь на тысячи кусков. Эти куски, словно ракеты, неслись в разные стороны, оставляя за собой дымные хвосты, с бомбовым свистом вонзались в снег, шипя и вздымая столбы пара. Местами вниз обрушивались целые плиты и глыбы в десятки тонн весом, от падения которых меня, находившегося в воронке на расстоянии нескольких сот метров, подбрасывало как при землетрясении. Облако дыма, пыли и пара закрыло небо.

Хотя все это сумасшествие творилось на относительно безопасной дистанции от меня, не было никакой гарантии, что «еж», расстреляв северо-восточный край «Котловины», не начнет обстреливать юго-западный. Если у Чуда-юда и его людей была возможность драпануть куда-нибудь в сторону «Контрольной» или попробовать себя на той слаломной трассе, которую проложили мы с Лусией, то у меня в случае такого обстрела никаких шансов не было. Скалы просто похоронили бы меня под собой.

В это самое время «еж» поднялся метров на сорок выше, а внизу, там, где еще громоздились обломки «Ми-26», стало происходить что-то совсем странное.

Сперва мне показалось, будто на дне «Котловины» конденсируется пар, образовавшийся от раскаленных осколков скал, угодивших в снег. Но это было не так. Нечто клубящееся, бело-голубоватое как бы выплеснулось в «Котловину» из какой-то точки, располагавшейся на перпендикуляре между «ежом», заметно уменьшившимся в объеме и поблекшим после своего «залпа», и дном. Этот перпендикуляр был поначалу прочерчен неким полупрозрачным расплывчатым контуром, походившим не то на тонкую трубу, не то на стебель, не то на хобот. Уже потом я смог дать более точное определение — больше всего это походило на смерч. Однако в отличие от обычного смерча, воронка которого затягивает в себя все и вся, эта, напротив, раскручиваясь, заполняла дно кратера белесым туманом, который быстро уплотнялся и сгущался… Опять вырисовывались очертания не то «сигары», не то «огурца». Знакомая картина! Я видел что-то такое перед тем, как ударить из ГВЭПа по вертолету. Тогда это была имитация, а сейчас? Или, может быть, это уже настоящий НЛО проходит шлюзование? И никто из землян не должен этого видеть…

Не знаю, что заставило меня сдернуть со спины карабин, снять с предохранителя и навести на «ежа»… Его иглы уже повернулись в сторону юго-западной части «Котловины». Оставались буквально доли секунды до залпа, который снес бы ее и завалил бы меня многими тоннами скальной породы. Ну нет! Жди-ка! Чтоб я себя каким-то жлобам бесформенным за так подарил? На хрен!

Выстрела я не услышал, его звук был тоньше комариного писка в сравнении с чудовищным грохотом, доносившимся от скал, все еще взрывавшихся и рушившихся на северо-восточном краю кратера. Мне на секунду даже показалось, будто карабин дал осечку, хотя плечо ощутило крепенькую отдачу неавтоматического оружия. Но пуля образца 1908 года с крестообразным пропилом на острие все-таки унеслась к цели.