Адский меч ниндзя

– Я этот план знаю! Но ведь на войне самое легкое это гнать бегущего, а вот попробуй обрати его в…

– Знаю это! Но догнать зайца труднее, чем завалить мамонта! Но подтянуться не помешает.

– Хоть что-то началось! – Сказала, скалясь, Эльвира.

Попаданец-полковник скомандовал:

– А теперь всеми силами! Пережжем пути отхода.

Рабы выступили, а солдаты султана гибли. Тем не менее, эмир и шейх лишь выли истошно, кричали:

– Убивайте тех, кто отходит.

– Давите трусов.

Ветер крепчал, а сверху оказались сброшены последние заряды и множество деревьев. Огонь охватил уже подавляющее большинство рядов, пылала одежда и кожа.

Первыми не выдержали новобранцы, затем поддались и воины поопытнее. Ну, кто может устоять когда тебя жарят. Тем более муки тех, кто сгорал, были ужасны, а их вопли естественно заглушали окрики офицеров. Впрочем, последние с эполетами гориллы горели не хуже рядовых. Началось повальное бегство, совсем еще недавно огромная сто тысячная армия превратилась в стадо пылающих овец. Теперь осталось одно собрать урожай трупов.

– Ну вот, настал час, когда из нас может проявить свою доблесть! – Глаза Попаданца-полковника сверкали, а руки бугрились от мускулов. – Теперь рубитесь за двоих.

– Я буду первый! – Хук бросился во вражескую гущу. – Только за двоих мало, за сто!

Вождь восстания также не проявил пацифистских наклонностей. Раз нужна война так пусть и будет сеча!

Особенно успешно, когда бьешь ногами. В частности подсечка раз, лоукик два, удар под дых три! Еще красивее, когда прыгаешь вверх, крутишь ногами, делаешь ножницы и шея сломана. Для усиления эффекта, еще и добавляешь балансировки мечами, и подкручиваешь корпусом. Как это смахивает на Голливудские боевики и какое счастье, когда есть реальная возможность подобное повторить. Странно Абакан ненавидел Америку, но обожал смотреть, кинопродукцию США. Парадоксально? Но ведь и Черчилль, пускай и скрытно, а до войны и отрыто, люто ненавидя советскую Россию, обожал при этом русский коньяк.

– Убивая красиво, ты создаешь кровавые натюрморты, только ценители слишком быстро сходят в могилу! – Сказал сам себе Попаданец-полковник и вдруг так вывернулся, что располосовал сразу троих, причем один из них оказался таким гигантом, что на еще фоне и Николай Валуев почти заморыш!

Хук тоже не отставал, такой злой мальчик, пользуется своим маленьким ростом. Лупит по ногам, подрезая жилы. Или резкий тычок в бок. Маленький вес позволяет уклоняться от удара и разить точнее. Кроме того, другие дети применяют рогатки. Оружие простое, но смочить шпунтик вернее его острие быстрым ядом, уложит верзилу. Вот так он и делает, после чего простой мальчик-раб и девочка, ничем не хуже взрослого воина.

Повстанцы ударили в тыл, и устроили рубку. Бой был похож на истребление, словно масло кинули на сковороду.

Эмир, шейх и жрец были в панике. Правда, князь местной церкви умудрился схватить внушительный мешок. Он был тяжел и пригнул служителя культа к земле.

– Умеренность хорошее качество, если оно не распространяется на доходы! Тяжелый кошелек всегда легок! Только вот почему так меня скрутило! – Ругался жрец.

Эидда заметила, что начальство не в себе, а значит, его можно срубить. То, что сражение уже проиграно было ясно. Уж слишком велик перевес у врага, вернее бойцы султаната утратили способности соображать и драться. Возникла ассоциация с Колоссом, у которого каменные ноги растрескались, и он готов рухнуть пластом.

– Вели трубить отход! – Крикнула она эмиру.

Мутто отмахнулся:

– Я ни когда не отступлю!

– А если погибнешь сам? – Вообще-то наплевать деве-палачу на судьбу этого слизняка, но есть у нее и свой интерес.

Эмир затрясся, мысль о том, что его тоже могут убить, как-то не сразу пришла в пьяную голову:

– А что разве я не бессмертный?

Ответом на его вопрос стала метко пущенная стрела, она пробила Мутто руку, пригвоздив его к чешуе скакуна.

– Ну, как ты неуязвимый! – Подколола палач-шпионка.

– А-аа! – Закричал Эмир. – Пощадите! Ты накаркала злая стерва!

– Когда женщина говорит правду, начинает увядать страсть, а когда лжет, расцветает измена! – Заметила Эидда.

– Ну ладно палач! Уходим! – Где уж тут шейху занимать, себе мужества.

Большая армия в состоянии паники даже убежать, не способна, но эмира и шейха выручала то, что они утекали на мамонтовой ящерице. Разумеется, затаптывая своих.

Жрец, как и следовало, ожидать, отстал. Эидда догнала его. Женщина-палач не испытывала почтения к языческому священнику. Ей нужны были деньги, и она их получила. Просто снесла ему голову:

– Простите боги, но что за слуга у вас! Убегает при первой же опасности. А вам я сделаю щедрое пожертвование!

Мешок и впрямь стеснял девушку. С ним было трудно уйти. Тогда Эидда приняла решение обойти повстанцев. Припустила кругом, но в скалах маневр ограничен.

– Я возьму их лаской! – Сказала дива. – Нежные объятия сильнее душат, нет ничего более неумолимого, чем ласковая удавка!

Девушка подняла на дыбы своего скакуна. Она видела, что повстанцы постепенно вытесняют солдат султаната, подбираясь к обозу. В тоже время кое-кому из правительственной армии удалось прорваться к окраине схватки. Они были близки к тому, чтобы выскочить из котла, но вездесущие мальчишки встретили их огнем из рогаток.

Когда маленький диверсант лупит тебя в упор, целя в лицо, то любой боец растеряется. Кроме того, большинство воинов даже побросало щиты, потеряло шлем и было беззащитно от разящих шпунтиков.

Эидда растерялась: гибнуть не хотелось, а от детских рук тем более. Она встала и растеряно пробормотала:

– Ну почему если суждено проиграть, не удается это сделать достойно! Я ведь не была изувером, а всего лишь выполняла свой долг!

Ее помощница, тонкая и симпатичная краля заметила:

– Долг это тяжкое бремя, особенно если нечем платить кроме жизни. Ее в свою очередь не возьмешь в взаймы!

– Демагогия!

Мамонтовые ящерицы, несмотря на шум битвы, стояли, вернее, лежали неподвижно, они прошли долгий путь с большим весом и сильно устали. Попаданец-полковник тем временем сразил очередного темника и сцепился с самым сильным бойцом в армии эмира. Это был великан с обожженным лицом. Как всегда большой рост снижал скорость, и вождь повстанцев воспользовался этим, разрезав сначала сухожилие, а затем поразил врага в сонную артерию:

– Смертный сон самый глубокий, но не самый сладкий, особенно для тех, кто грешил!

Гибель столь славного на три головы более высокого, чем Попаданец-полковник воина вдохновила рабов на подвиги:

– Они слабы! Наш вождь непобедим!

Уже больше половины армии султана полегло, а остальные ослепленные и раненные, запуганные, доведенные до дикого исступления неспособные драться. Их стремительно добивали. Эидда была в отчаянии, вдруг ее меч показался чрезмерно тяжелым, и она почувствовала, как рука немеет.