Адский Парад

Дитрик не выдал себя. Он просто позвонил доктору Феттеру, который приехал через несколько часов на грязном грузовике. Только тогда детектив вышел из укрытия.

– Я же говорил вам, что отыщу их? – сказал он, стоя у двери комнаты, в которой жили уродцы. От нее несло протухшей едой и дерьмом, но сильней всего телами этих созданий – их пот был невероятно едким.

– Вы действительно это сделали, - сказал доктор Феттер: - Отлично! Отлично!

Он опустил руку в карман куртки и достал странного вида бумажник.

– Это ты нас сдал? – сказала одна из двух голов на шее у самого крупного уродца.

– Зачем ты это сделал? – спросила другая.

– Я не сдавал, - ответил Дитрик: - Я вас спас.

– От чего? – поинтересовалось создание, не больше выкидыша, лежавшее на подушке в изголовье кровати: - Мы сбежали от этого сукина сына Феттера!

– Он нас использовал, - сказала крохотная женщина, стоявшая неподалеку от Дитрика. От слез у нее потекла тушь: - Ставил на нас эксперименты, а когда мы умирали, клал в банки и выставлял напоказ, или сдирал кожу!

– Она сумасшедшая! – запротестовал Феттер: - Я – цивилизованный человек, и никогда ничего такого не делал.

Женщина внезапно метнулась к Феттеру и выхватила бумажник у него из рук. Открыла его, показывая внутреннее отделение.

– Он содрал кожу с моего мужа, когда тот умер после одного из экспериментов. Смотрите! Смотрите! Эта татуировка была у него на груди!

На внутреннем кармане бумажника (материал которого действительно походил на дубленую человеческую кожу) красовалось сердце, пронзенное стрелой. «Аарон любит Крошку Элис» - гласила подпись.

– Элис, заткнись! – оборвал ее Феттер, а потом понял, что в гневе выдал себя. Он выхватил бумажник у Крошки Эллис и достал из него пригоршню банкнот.

– Вот, вот, берите все! – сказал он, всучив деньги Дитрику: - Просто забудьте, что видели и уходите.

– Нет, - попросил уродец на подушке: - Разве вы не понимаете, как он разозлился? Если вы уйдете, он тут же убьет нас и создаст новых!

– Смешно, - сказал Феттер: - Они идиоты, мистер Дитрик, это печальная правда. Мозги размером с горошину. Но с природой не поспоришь, не так ли? Все, что я делаю, по доброте душевной, даю место, чтобы их усталые косточки отдохнули. Место в ящике.

Дитрик снова посмотрел на них – на слабые, слюнявые рты, на чудовищно изломанные тела – и покачал головой.

– Идиоты, да? – спросил он.

– Отбросы.

Но их глаза, подумал Дитрик, их глаза. В них отражались эмоции, печаль и ум.

– Знаете, что? – сказал он Феттеру: - Пожалуй, я задержусь.

– Зачем?

– Чтобы убедиться, что вы обращаетесь с ними хорошо.

– Я против, Дитрик. Берите деньги и выметайтесь. Вон!

– Нет, - сказало двухголовое существо, стоявшее рядом с дверью: - Пожалуйста, останьтесь.

– Заткнись! – сказал Феттер, и дал уродцу пощечину, швырнув его через комнату.

Он снова взглянул на детектива.

– Вы все еще здесь? – спросил он: - Я же сказал: вон! Это не ваше дело.

– Вы мне солгали, - ответил Дитрик.

– Что, если так?

– Их никто не похищал.

– Не нужно сентиментальности, Дитрик. Вы получили деньги…

– Они мне не нужны, - Дитрик прошел мимо Феттера – к растянувшемуся на полу уродцу.

– Эй, - сказал он, протягивая существу руку.

Уродец покачал головами.

– Вам лучше уйти, мистер, - сказала одна. Другая согласилась: - Уходите немедленно. Доктор вас обманет.

– Я его не боюсь, - сказал Дитрик.

– А стоило бы, мистер, - заметила первая голова: - Вы попадете в беду, если поможете нам.

– Уходите! Пожалуйста!

Пока уродец говорил, его четыре глаза сфокусировались на чем-то у Дитрика за спиной.

Детектив развернулся, инстинктивно закрыв лицо рукой, чтобы защититься от удара Феттера. Но это был не удар, а игла для подкожных впрыскиваний. Она вонзилась ему в ладонь и вышла с другой стороны, впившись в глаз. С торчащим из лица шприцем, Дитрик отшатнулся к стене. Феттер в мгновение ока оказался рядом и нажал на поршень. Содержимое шприца хлынуло внутрь.

– Боже, - пробормотал Дитрик: - что вы…?

Он не закончил вопроса. Наркотик, которым накачал его Феттер, превратил его язык в свинец.

– Я велел вам уйти, - сказал доктор, пока детектив сползал по стене: - Но нет. Вы решили проявить героизм, - он покачал головой: - Глупо. Глупо. Глупо!

СКОЛЬКО ЧАСОВ прошло с начала эксперимента? А может дней? Дитрик не знал. Он не мог говорить, не мог защитить себя, не мог даже облегчиться. Доктор контролировал его абсолютно, совершенно, и события, которые разворачивались перед ним, казались сном. Нет, не сном. Кошмаром…

Феттер вонзил в него сотни игл, и накачал некой трансформирующей жидкостью. Доктор наблюдал за детективом, когда ее ужасающее действие началось. Дитрик съеживался в собственной коже, древность вгрызалась в плоть и кости.

Когда все было кончено, и его тело превратилось в жалкую руину, доктор Феттер принес зеркало, чтобы Дитрик единственным глазом взглянул на мерзость, в которую превратился. Его бессловесный вой разбудил остальных в Комнате Трансформаций доктора: отрывистые тоскливые вздохи звучали по углам, пока уродцев не покинули силы.

В финале Феттер милосердно опустил измученную тварь в банку с формальдегидом. Жидкость обжигала, наполняя легкие Дитрика, но сквозь боль он услышал, как Феттер с воодушевлением говорил о грядущей славе, о том, что они станут частью какого-то Адского Парада. Последней мыслью Дитрика было сожаление: в его жизни не оказалось никого - ни мужчины, ни женщины – кто, волнуясь за него, обратился бы к детективу, как долгие годы обращались к нему. Он умер незаметно.

А Семья Уродцев Доктора Феттера, увеличившись на одного, присоединилась к Адскому Параду.

САББАТИКУС

В пустошах Тайла лежит город Карантика - некогда могущественный, ныне покинутый. Ящерицы греются на раскаленных от солнца площадях, не опасаясь звука людских шагов. Дикие псы дерутся, истекают кровью и умирают в величественных домах, прежде полных красоты, музыки и речей великих философов.

Что случилось с Карантикой? Что за бедствие обрушилось на город? Некая ужасающая чума? Гражданская война, натравившая знатные семьи друг на друга и очистившая улицы от жителей?