Адский расчет

– Я... я сделаю все, что ты хочешь.

– Нет.

– Умоляю!

Чип с вызовом скрестил руки на груди:

– Как генеральный директор я несу ответственность за возглавляемую мной компанию и в этом вопросе буду твердо стоять на своем.

До сих пор заливавший комнату солнечный свет внезапно померк, и за окном показались тяжелые свинцовые тучи. Страшная – сине-электрическая – молния расколола небо надвое. Последовавший за этим раскат грома был настолько силен, что казалось, он исходит непосредственно из кабинета Крафта.

– Твердо, как скала, – решительно повторил директор.

– Ты уверен, Чип? – раздался вкрадчивый голос «Друга».

– Абсолютно.

В то же самое мгновение из кабинета начала таинственным образом исчезать мебель. Не стало кресел, обтянутых кордовской кожей. Исчезли панели красного дерева. Исчез мини-бар. Окно. Даже секретарша. Из ее левого глаза скатилась одинокая слеза, при виде которой у Чипа екнуло сердце, меж тем как лицо девушки – все, что от нее еще оставалось, – постепенно стиралось, пока наконец окончательно не растаяло в воздухе.

Чип Крафт с ужасом обнаружил, что стоит посреди пустой, лишенной окна комнаты с голыми белыми стенами. От роскошной обстановки офиса осталось одно-единственное кресло.

– Сэр, верните мне мою мебель. Это не выход из положения.

– Мне нужна твоя помощь, Чип, – промолвил «Друг».

– Шантажировать американское правительство – это уж слишком! Мы лишимся всего.

– Ты еще даже не ознакомился с моим планом!

– Ладно, ладно, я готов выслушать. Только верни мне мой стол.

Увидев, что стол снова стоит на прежнем месте, Чип, весь внимание, опустился в кресло.

– Я слушаю, – буркнул он.

– Сегодня утром я обчистил «Гранд Кайман траст», – сообщил «Друг».

– Да ну?

– Однако никакого перемещения денег не произошло.

– Как такое возможно?

– В век цифровой информации деньги вообще редко перемещаются в физическом смысле. Это не мешает людям ежедневно совершать сделки на миллиарды долларов.

– Ну да. Деньги переводятся по телеграфу.

– Человечество вступило в новую экономическую эру, наступление которой еще не осознало. Иначе уже придумало бы для нее название.

– Что еще за новая эра?

– Эра виртуальных денег – провозгласил «Друг».

Глава 18

У Бэзила Хьюма, президента «Гранд Кайман траст», было одно-единственное правило: никогда не интересоваться источником тех денег, которые клиенты держат у него в банке. Его это не касалось.

Равным образом не интересовало это ни власти, которые исправно получали свою долю в виде налогов, ни высших чиновников, которые и сами были не прочь держать свои сомнительного происхождения средства в «Гранд Кайман траст».

Очень удобно. Никому ни до чего не было дела. Ни тебе контроля, ни правил, ни ревизий. Разумеется, не могло быть и речи о страховании вкладов.

Да и кому нужно какое-то страхование, когда в «Гранд Кайман траст» стекалось столько денег, что казалось, скорее остынет солнце и погаснут звезды, чем банк окажется несостоятельным.

В любом случае лучшей страховкой – и лучшей рекламой банку – служили сами клиенты, которые доверяли «Гранд Кайман траст» свои богатства.

Среди вкладчиков «Гранд Кайман траст» были богатейшие диктаторы, наркобароны и заправилы мафии. Здесь открывали счета различные террористические организации. Не гнушались услугами банка и некоторые секретные службы, державшие в нем так называемые смазочные фонды или средства для подкупа влиятельных лиц и проведения специальных операций.

Коль скоро Бэзила Хьюма не интересовало, откуда поступали деньги, почему его должно было беспокоить, куда они исчезали, выходя из поля его зрения?

Примерно это и пытался втолковать Бэзил Хьюм одному бывшему клиенту, который появился в его офисе без всякого предупреждения.

– Банк закрыт. О дальнейших изменениях мы известим, – заявил Хьюм.

– Со счета Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям, открытого в вашем банке, исчезли двенадцать миллионов долларов американских налогоплательщиков, – горячился некто, назвавшийся Смитом, суя под нос Хьюму удостоверение сотрудника министерства финансов.

– Мы не в вашей юрисдикции, – отбивался Хьюм.

– Как уполномоченный представитель вкладчика я имею полное право требовать объяснений.

– Наши компьютеры вышли из строя, – скороговоркой выпалил Хьюм. – Мы вызвали ремонтную бригаду.

– Вряд ли неисправностью компьютеров можно объяснить, почему счет ФАЧС сократился с двенадцати миллионов до двадцати пяти долларов. Мне сказали, что деньги переведены в некий нью-йоркский банк, в котором, впрочем, утверждают, что им ничего не известно о таком трансферте.

– На эту тему вам лучше поговорить с управляющим, – отрезал Хьюм, нажимая на кнопку вызова службы безопасности. Телефоны в его офисе не умолкали. Как, впрочем, и во всем здании банка. Ситуация складывалась критическая. Банк фактически лопнул, и трудно было даже предположить, что произойдет, когда весть об этом дойдет до более серьезных вкладчиков.

– Разговор с управляющим не внес никакой ясности, – стоял на своем Смит. – Поэтому я и пришел к вам.

– Как вы попали в здание банка? Кажется, вход посторонним запрещен.

– На охранника мое удостоверение произвело впечатление.

– А на меня нет, – отозвался Хьюм и еще раз надавил на кнопку. Куда же запропастился этот чертов охранник? А что, если к нему с требованием вернуть деньги вломятся головорезы из калийского наркокартеля?

– Я кое-что смыслю в компьютерах, – сказал Смит. – Возможно, что-то прояснится, если я посмотрю ваши машины.

В глазах Хьюма мелькнул живой интерес:

– Вы действительно разбираетесь в этом чертовом железе?

– Да. И весьма неплохо, – заверил его агент министерства финансов США.

Наконец в дверях выросла фигура охранника.

Улыбнувшись своей самой обаятельной улыбкой, Бэзил Хьюм властно щелкнул пальцами:

– Проводите мистера Смита в компьютерный зал. Он выразил желание заняться нашей маленькой проблемой.

* * *

Войдя в располагавшийся на втором этаже компьютерный зал, Смит понял, что «маленькая проблема» на самом деле принимала характер крупномасштабной паники.

Кондиционеры поддерживали здесь постоянную – благоприятную для компьютеров – температуру, 62 градуса по Фаренгейту. Несмотря на это, по лицам банковских служащих – финансистов и техперсонала – струился пот.