Адвокат черной королевы

– Я так и знала! – разочарованно протянула Дубровская.

– Подожди, подруга. Я не зря говорила о редком имени твоего дружка. Гляди-ка сюда! Я нашла некую Светлану Арсеньевну Данилкину.

– Ну и кто это? – удивилась Лиза.

– Можно предположить, что это его дочь и, судя по фамилии, скорее всего незамужняя.

– А ты уверена?

– Откуда? Но ведь ничто не мешает тебе это проверить. Других вариантов все равно нет!

– Ладно. Сейчас вылезу из ванны и позвоню этой Светлане, – решилась Дубровская.

– Ни в коем случае, – остановила ее Вика. – В любовных делах ты полная балда, Дубровская! Так ты только спугнешь птичку. Не надо звонить, надо ехать. Причем делать это нужно как можно быстрее и неожиданнее. Твой Данилкин, может быть, сделан из чистого золота, но, по всему видно, прохвост, каких мало! Поверь мне на слово.

Лиза смотрела на новоявленную подругу и удивлялась. Оказывается, и в голове, до отказа напичканной модными журналами и косметикой, могут рождаться вполне здравые мысли…

Светлане Данилкиной было что-то около тридцати, но, глядя на нее, сразу становилось ясно, что никакого мужа ей в этой жизни не дождаться. Унылое лицо, унылая угловатая фигура, мешковатая одежда – типичный образчик старой девы. Главным, конечно, было выражение смертельной скуки и вечного недовольства всем и вся: вертихвостками-соседками, малолетками в мини-юбках, шумной малышней и, разумеется, мужчинами, которые в пылу погони за нимфетками в мини не могут различить подлинный бриллиант в стоптанных туфлях и плохо связанном джемпере.

Она оглядела Дубровскую с ног до головы и тут же скривилась, будто отведала лимонной кислоты.

– Если вы собираетесь предложить мне купить набор кухонных ножей, чудо-пылесос или фонарик с оптическим прицелом, то не теряйте зря времени. Звоните в квартиру напротив. Моя соседка купит что угодно.

Светлана попыталась закрыть дверь, но Елизавета ловко подставила ногу в проем и задала вопрос:

– Арсений Александрович Данилкин – ваш отец?

– Допустим, что так, – ответила старая дева.

– Где он?

– Я не вижу причины, по которой должна перед вами исповедоваться. Ходят тут всякие!

Она захлопнула дверь прямо перед носом Дубровской. Лиза в бессилии ткнула кулаком по дерматиновой обшивке и едва не разрыдалась. Конечно, следовало подойти к делу творчески, с выдумкой, но у нее с вдохновением в последнее время были большие проблемы. Стоит ли упражняться в красноречии, если по твоим следам несется машина с мигалкой?

Нужно было уходить. Не брать же дверь штурмом! Но было так обидно, почти достигнув цели, потерпеть полное фиаско. Руководствуясь скорее отчаянием, чем здравым смыслом и логикой, девушка стукнула по двери ногой и крикнула что было мочи:

– Эй, вы! Я жду от него ребенка. Слышите?

Видимо, ее клич дошел не только до адресата, потому что за соседской дверью послышался подозрительный шорох, а этажом ниже раздался возглас удивления. Девушка не успела ничего сообразить, как крепкая рука, ухватив ее за шиворот, с силой затащила в прихожую. Это была Данилкина, злая, как осенняя муха.

– Не устраивайте сцен! Мне не хватает лишь сплетен, – зашипела она.

– Если о женщине не ходят слухи, то либо она умерла, либо она совсем никого не интересует, – назидательно заметила Дубровская.

– Я сейчас вас выставлю вон! – залилась краской старая дева.

– А я буду кричать на каждом углу вашего дома, что скоро стану вашей мачехой!

– Что-то вы не очень похожи на будущую мать, – сообщила свои наблюдения Светлана, имея в виду, конечно, плоский живот горлопанки.

– Всего два месяца, а вы хотите, чтобы было похоже?

Данилкина нахмурила тонкие брови, но потом ехидно заулыбалась.

– Два месяца, говорите?

– Именно. Только, что здесь забавного?

– Сейчас увидите…

Она ухватила Лизу за руку железной пятерней и протащила ее в комнату. Дубровская не сопротивлялась.

Подтолкнув гостью к книжному шкафу, Светлана ослабила наконец свою хватку.

– Убедились?

– В чем? – спросила Лиза, озадаченно таращась через стекло на разноцветные корешки книг.

– Да вот в этом! – торжествующе заявила Данилкина, указав пальцем с коротко стриженным ногтем на небольшую фотографию в углу, на нижней полке.

Там был изображен мужчина, уже немолодой, но интересный. Горделивая посадка головы, умные, слегка прищуренные глаза… Где-то она его видела. Ну, конечно! Чему тут удивляться? Ведь Алина ей уже показывала снимок Арсения. Однако что это? Угол фотографии пересекала черная траурная лента.

– Так он умер? – вырвалось у Лизы.

– Вот именно, маленькая потаскушка. Причем заметь одну интересную деталь: это произошло больше двух месяцев назад. Что скажешь?

– Я ничего не понимаю, – пролепетала бедная Дубровская.

– А я понимаю, дрянь! – взвизгнула дочь усопшего. – Ты решила меня облапошить, прикрываясь именем моего покойного отца. Вон отсюда!

Лизе не надо было повторять дважды. Боевой дух ее испарился без остатка. Она вылетела за дверь и кинулась вниз по лестнице. Пожилая старушка, этажом ниже, укоризненно качая головой, крикнула ей вслед:

– Осторожней, милая! Береги ребенка!

Домой к Вике девушка пришла почти больной. Сняв обувь, она проковыляла в комнату и бухнулась без сил на диван.

– Ну, как? – набросилась на нее приятельница. – Нашла?

Дубровская вяло кивнула головой. Ей совсем не хотелось удовлетворять любопытство падкой до любовных историй одноклассницы. Но отвязаться от нее было равносильно тому, как пытаться отодрать жевательную резинку от брюк.

– Дай попробую угадать! – закатила глаза хозяйка, предвкушая романтическую интригу. – Он не хочет на тебе жениться!

– Ты права, – простонала Дубровская. – Не хочет!

– Вот подлец! – стукнула себя по коленке Виктория. – Все мужики…

– Не обижайся, но я хочу побыть одна, – попросила Лиза.

– Конечно, конечно. Ты отдохни, а потом мы обсудим план действий. Моя новейшая методика возвращения блудливых любовников не дает сбоя. Я обещаю, он еще будет ползать у твоих ног.

– Обязательно, – пообещала Дубровская и прикрыла глаза…

Лиза не заметила, как заснула. Очнулась она от звука приглушенных шагов в комнате. Кто-то на цыпочках крался к дивану. Предполагая, что ее неунывающая приятельница горит желанием преподать ей свой обещанный мастер-класс, Дубровская притворилась спящей.