Адвокат дьявола

Отец Винсент внимательно слушал, иногда закрывая глаза, словно в подтверждение, что слышит нечто хорошо знакомое, с чем ему уже приходилось сталкиваться. Когда Кевин закончил, старик некоторое время никак не реагировал. Вместо ответа он подошел к окну. Казалось, он размышляет.

Кевин терпеливо ждал. Наконец отец Винсент повернулся к нему и кивнул.

– То, что вы рассказываете, очень знакомо. Рассказы, анекдоты, истории и философские трактаты, с которыми мне довелось ознакомиться, достаточно давно привели меня к убеждению, что дьявол хранит верность своим последователям. Вероятно, вы помните величайшее литературное произведение о добре и зле, "Потерянный рай" английского поэта Джона Милтона?

– Джон Милтон? Как же я сразу не догадался! – вскричал Кевин, вскакивая. Нервная мучительная улыбка перерезала его лицо. Затем он сел и рассмеялся.

– Шутить изволите?

– Это его шутка. Он большой шутник. Таково его извращенное чувство юмора. Отец Винсент, Джон Милтон – имя человека, на которого я работаю.

– В самом деле? – В глазах патера что-то промелькнуло. – Становится интересно. Очевидно, вам прежде не приходило на ум это поэтическое повествование.

– Должно быть, это одно из тех произведений, которые я изучал в колледже в сокращенном варианте.

– Да, читать Милтона – занятие не из легких... Латинский синтаксис, уйма отсылок и комментариев, метафоры, основанные на метафорах, – сказал он, жестом дирижера изобразив в воздухе волнистую черту. – Ну так смею напомнить вам, что, согласно поэту Джону Милтону, после того как Люцифер был низвергнут с небес за борьбу против Бога, он обнаружил себя и своих приспешников в аду и был опечален их судьбой. Милтон описал его как классического лидера, понимаете? Он обладает предвидением, харизмой, его предназначение в том, чтобы поддерживать своих последователей и заботиться о них.

– Джон Милтон в самом деле заботится о своих партнерах, предоставляя им все: жилье, деньги, медицинское обслуживание...

– Да, да то, что вы мне рассказываете, очень, очень интересно. Он постигает зло, что таится в человеческом сердце. Он вычисляет его заранее, возможно, даже вдохновляет на преступление, и затем, как истинный вождь, становится во главе своих войск: поддерживает и защищает.

– Каким бы мерзким ни было преступление и какой бы жестокой ни была расплата за него, – добавил Кевин, словно бы они с отцом Винсентом разрешали великую загадку.

Сжав губы, старик сцепил руки за спиной, продолжая:

– Интересно. Значит, в этот раз он решил предстать адвокатом. Хотя, конечно, – необыкновенные возможности, которые открывает эта профессия... – Он покачал головой, лицо его просветлело от возбуждением. – Тут надо подумать, провести некоторые наблюдения...

– Нет, отец Винсент, вы не знаете еще всей правды. Нет времени наблюдать. Я пришел к вам потому, что оказался в отчаянном положении. В этом замешана моя жена. Сейчас она в страшной опасности, ей необходим аборт, но я не знаю, как ее убедить, чтобы она поверила.

– Аборт? – воскликнул отец Винсент.

Кевин торопливо поведал ему обстоятельства смерти Глории Джеффи и самоубийства Ричарда. После чего описал ему то, что несколько раз посещало его как эротическое наваждение. Он пересказал предупреждения Хелен Сколфилд по поводу Мириам и закончил сообщением жены о том, что она в положении.

– И, как только я это услышал, отец Винсент, я понял, что нуждаюсь в вашей помощи. Тянуть больше нельзя. Она собирается сохранить это дитя.

– Дети дьявола, – пробормотал отец Винсент, рухнув в кресло, точно придавленный тяжестью свалившейся на него информации. – Его семя, его суть. Способные на немыслимое зло. Гитлер, Сталин, Джек Потрошитель – кто знает, что может выйти из них?

– Это просвещенные дети, – сказал Кевин, чувствуя необходимость внести свой вклад в сценарий отца Винсента. – Сообразительные, прекрасно отдающие себе отчет в происходящем люди, которые работают в системе, исполняя приказы дьявола.

– Да, – в глазах отца Винсента вспыхнула догадка. – И это не только адвокаты, но и политики, доктора, учителя, как вы и подозревали: все, кто работает в системе, разлагая человеческие души и выступая против Самого Творца.

Кевин перевел дух. Неужели он раскрыл мировой заговор? Но кто он такой, и почему избран орудием в борьбе против самого Сатаны? Нет, он, конечно, готов сразиться с сонмом демонов и чертей, чтобы защитить Мириам. Особенно после того, как сам завел ее в сети дьявола, как некогда Ричард Джеффи – свою Глорию. Только он не станет сигать с балкона. Хелен Сколфилд сказала, что у Джеффи было два выхода. Теперь их было три: присоединиться к Милтону, покончить с собой или уничтожить его. Спасение Мириам было первостепенным делом.

– Связь, которую вы заметили – между слабостью тела и слабостью духа, может быть еще теснее, чем вы думаете. Мириам тает на глазах, – поведал он патеру. – И еще эти отметины... – и Кевин рассказал отцу Винсенту о черных синяках, появившихся на ее теле.

– Зло питается добром, выкачивая из него энергию и лишая последних жизненных сил. Не удивлюсь, если этот ребенок доконает ее.

– Именно об этом я и думал.

Кевина потрясло, как быстро отец Винсент пришел к тому же заключению.

– И что же мне остается? – выдавил он.

– Я не сомневаюсь в том, что вы мне рассказали. Выход следует из ваших собственных слов и сомнений, – сказал ему отец Винсент так, словно он был убежден в этом с самого начала. – Вам остается одно – уничтожить его, умертвить телесную оболочку, в которой заключен дьявол.

– Но сперва, – сурово продолжал патер, – вы должны провести испытания, чтобы убедиться в том, кто перед вами. Чтобы не оставалось ни малейших сомнений – ошибка тут недопустима.

Он потянулся к книжной полке, достав оттуда кожаный том с выдавленными золотыми буквами: "Святое Писание". Несмотря на порыжевшую обложку, эти слова сияли ярким пламенем в вечернем сумраке.

Кевин принял из рук патера Библию и выжидательно взглянул на него.

– Дьявол не может прикоснуться к этой книге, она обожжет его огнем. Слово Божие опаляет его оскверненную душу. Как только его рука коснется этой книги, он взвоет, как оборотень.

– Но, если он увидит эту книгу, он никогда к ней не прикоснется.

– Вручите ее под видом подарка.

Поискав в столе, патер вытащил коричневый бумажный пакет.

– Положите Библию сюда. И, если он в самом деле тот, о ком мы думаем, он окажется в пламени и взвоет от боли.

– Понятно. – Кожаный том скользнул в пакет. Кевин осторожно сунул его под мышку, будто там была взрывчатка. – И что мне делать дальше, если так и будет?

Отец Винсент пристально посмотрел ему в глаза и затем повернулся к полкам, доставая из-за книг золотой крест с прибитой к нему серебряной фигуркой распятого Христа. Крест был около восьми дюймов длиной. Отец Винсент держал его за основание, крепко сжав кулак.