Адвокат из Голливуда
Шрифт:
– Да, мои люди нашли пару человек, которые согласились побеседовать… неофициально, разумеется… но это практически ничего не дало. Вообще вы, наверное, уже в курсе, что потерпевший занимался довольно сомнительными видами деятельности, а эта среда не склонна к откровенности.
– Ну, судя по сегодняшнему нашему разговору с Андреем, не только эта среда.
– Да уж, это точно, – засмеялся адвокат.
– А как вы сами думаете – он это или нет? – проникновенно заглянув в темные глаза, спросила я. Но господин Лавровский на провокацию не поддался. Сделав морду кирпичом, он официальным
– Как адвокат обвиняемого, я не могу иметь ни малейших сомнений в его полной непричастности к преступлению.
Мне сразу расхотелось продолжать разговор, и я собралась уже распрощаться, как вдруг он неожиданно предложил:
– Сейчас уже поздно, вы, наверное, проголодались. Может, зайдем куда-нибудь, перекусим?
«Нет уж, ты лучше своего двоюродного брата пригласи», – раздраженно подумала я и ответила на это тоже официально:
– Как лицо, проводящее расследование, я считаю недопустимыми внеслужебные контакты с лицами, заинтересованными в обвинении или оправдании моего подследственного.
– Ну ладно, не обижайтесь, – обаятельно сверкнув своей голливудской улыбкой, попытался восстановить мир адвокат. – Хотите, я устрою вам встречу с людьми из окружения потерпевшего?
Интересно, как он догадался, чем меня можно купить? Немножко поломавшись для вида, я, как бы после некоторых раздумий, снисходительно разрешила:
– Ну, устройте.
– Договорились, – снова чему-то обрадовался адвокат. – Завтра во второй половине дня вам будет удобно?
– Вполне.
– Ну вот и прекрасно. А теперь, может, все-таки поужинаем где-нибудь?
Да черта с два! Чтобы он использовал меня для поддержания своей якобы традиционно ориентированной репутации? Черта с два!
Я придумала какую-то приличную и нейтральную отговорку и, сев в свою «девятку», покатила домой.
Глава 4
На следующий день около четырех часов дня в моей квартире раздался телефонный звонок, и добрый Алексей Петрович сообщил мне, что мы можем встретиться на набережной, куда обещали подойти и те самые «люди из окружения потерпевшего», встречу с которыми он мне вчера пообещал.
Признаюсь, назначенное место встречи меня несколько удивило. Ведь, как предполагалось, потерпевший имел дело с самыми низкими социальными слоями, и, следовательно, люди из его окружения должны иметь свое пристанище где-нибудь в трущобах, а набережная – довольно цивильный и даже престижный район, место отдыха горожан… А точно ли, что эти самые «люди» действительно из окружения потерпевшего?
Но оказалось, что беспокоилась я напрасно. Когда я встретилась с адвокатом в условленном месте около кафе, выяснилось, что для того, чтобы достигнуть непосредственного места встречи с самими «людьми», необходимо еще немного пройти: «Во-о-он туда».
В укромном местечке под мостом, соединяющим Тарасов и Покровск, среди мусора и стекающих отовсюду грязных ручейков, уютно устроилась группа товарищей, внешний вид которых вполне соответствовал месту их обитания. Двое из них оживились при нашем появлении и, заметив, что адвокат кивнул им,
подошли.– Вот этой даме расскажете все, что ее заинтересует, – дал указание адвокат. – Ну а там… как договорились.
О чем они договорились, мне было неизвестно, но вероятно, о чем-то очень приятном, потому что сладкая парочка, с которой мне предстояло беседовать, оживленно закивала и с готовностью уставилась на меня, видимо, в ожидании вопросов.
– Вам уже сказали, о чем я хочу поговорить?
– Да-да, – снова закивали они, – про Олежку.
– Ну да. Вы знаете, что его убили?
– Знаем, как не знать.
– Как думаете – кто?
– Так ведь милиция нашла кого-то…
И какой же это дурак проболтался? Уж не адвокат ли?
– А у вас в милиции осведомители есть?
Ребята оценили шутку и весело заулыбались, показывая наполовину сточенные черненькие зубки.
– Не-ет, нету. Откуда у нас осведомители, – сказал один. – Так, слухи ходят…
– А все-таки – откуда узнали? – не отставала я.
– Да кореша сказали… которые тоже на Олега работали… в центре. А те уж от большого папы скорее всего знают.
– От какого большого папы?
– Ну, от главного. На него и Олежка работал, и еще там… некоторые.
– Кто такие?
– Да не знаем мы, мы – с Олежкой…
– Только с ним работали?
– Ну да.
– Что делали?
– Да разное… а вы из милиции, что ли?
– Нет, не бойтесь, не из милиции. Можете говорить все. Наркотики продавали?
– Нет, это редко… разве когда специально кому-нибудь надо… так заказывали.
– А что же делали-то?
– Да разное… могли водку продавать, ну – такую…
– Понятно.
– Ну вот… могли человека найти, если надо.
– Какого человека?
– Ну там, сделать что-нибудь… если надо.
– Сделать… погоди-ка, сделать – это убить, что ли?
– Да ну ты прямо… сразу и убить. Зачем убить? Так… сделать что-нибудь…
– Да говори ты толком!
– Ну, подбросить, например, что-нибудь…
Ясно. То есть какой-нибудь синюшный братец подсовывал нужному господину нужную вещь, а Олежка потом легко мог господина в нужном русле шантажировать. Шик, блеск и красота. Мой собеседник между тем продолжал:
– Девушку могли найти… ну там, для свидания…
Представляю себе, что за девушка…
– …или детишек вот еще они фотографировали, тоже… часто мы им находили…
Дальше мне слушать уже не хотелось.
– Ладно, хватит, мне понятно.
– А что, они не обижали… Сфотографируют – денег дадут… или там конфет, пряников…
Пряников… Ах ты, черт! Да я бы сама его убила бы своими руками, эту сволочь.
Хорошо представляя себе, чем именно занимался потерпевший, я начинала чувствовать настоящее отвращение к его персоне. Порносъемки, детская проституция, шантаж и в качестве гарнира ко всему этому – торговля наркотиками и нелегальной водкой. Сколько еще потравили этой водкой… не говоря уже о наркоте.
Нет, все-таки профессия сыщика имеет свои издержки. Ну будь я домохозяйкой, разве пришлось бы мне окунаться с головой в эту мерзость и выслушивать эти рассказы?