Адвокат как субъект доказывания в гражданском и арбитражном процессе

На наш взгляд, применение мер по обеспечению иска, возможно и в случаях предъявления иска о возмещении морального вреда, хотя он и не является имущественным вредом. Основным требованием по обеспечению неимущественного иска, на наш взгляд, должно служить неущемление прав и свобод ответчика и других лиц при совершении этого действия.

Поэтому, мы полагаем, что обеспечение иска судом в виде наложения ареста при определенных обстоятельствах может быть направлено и на имущество ответчика. При этом, обеспечение иска должно быть произведено судом в разумных пределах, а не в тех, в которых просит истец, определяя цену иска, часто в завышенных размерах, не соответствующих обстоятельствам дела [78] . Кроме того, требуемая истцом сумма компенсации морального вреда и является фактически той самой ценой иска, которая исследуется судом и в зависимости от доказанности степени причинения нравственных или физических страданий устанавливается размер взыскания в денежном выражении. Иски о возмещении вреда, связанные с защитой чести, достоинства и деловой репутации, относятся к искам о присуждении, поскольку требование истца к суду заключено в принуждении ответчика как опровергнуть порочащие сведения, так и обязать возместить ему причиненный моральный вред. При вынесении решения в пользу взыскателя необходимо исполнительное производство и осуществление реального исполнения присужденных в счет возмещения морального вреда денежных сумм. Поэтому, как и любой другой иск о присуждении, иск о возмещении морального вреда, связанный с защитой чести, достоинства и деловой репутации, также должен быть реально обеспечен. Вместе с тем, на наш взгляд, его необходимо связывать не только с возможностями исполнения будущего решения, но и с характером требования. В данном случае интерес представляет то конкретное дело, в результате которого возникла дискуссия на эту тему.

78

Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1994. № 11. С. 14–15.

Так, 10 февраля 1993 г. в газете «Россия» № 7 было опубликовано «Открытое письмо» президентам западных фирм — производителей аудио-и видео-продукции, подписанное Г., Т., П., Р., Б., В., С., в котором заключенный между Российской государственной телерадиокомпанией «Останкино» и американской корпорацией «Ю.С.С.Ю. Артс Групп, Инк.» договор о передаче корпорации права на использование хранящихся в архиве «Останкино» классических музыкальных произведений был назван незаконным, пиратским и содержался призыв к западным фирмам не иметь дела с корпорацией, возглавляемым Д. и Ш., поскольку она пиратская.

Считая опубликованные сведения порочащими честь, достоинство и деловую репутацию, фирма «Ю.С.С.Ю. Артс Групп, Инк.», Ш. и Д. обратились в суд с иском о защите чести, достоинства, деловой репутации и возмещении морального вреда в сумме 1150 млрд. рублей. Определением Свердловского (Тверского) районного суда г. Москвы по ходатайству истцов в целях обеспечения иска был наложен арест на имущество ответчика П., за исключением имущества, относящегося к профессиональной деятельности (музыкальных инструментов).

Определением судебной коллегии по гражданским делам Мосгорсуда указанное определение районного суда по частной жалобе адвоката было отменено, в удовлетворении заявления истцов о наложении ареста на имущество П. отказано по мотивам того, что моральный вред хотя и определяется в конкретной денежной сумме, но является вредом неимущественным [79] . Такой же позиции придерживался и Президиум Мосгорсуда, который отклоняя протест указал, что обеспечение иска в виде ареста на имущество применяется по требованиям, носящим имущественный характер.

79

Обеспечение неимущественного иска имущественным арестом возможно. Российская юстиция. 1994. № 1 C. 35–36.

Отменяя указанные судебные постановления кассационной и надзорной инстанции, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ, на наш взгляд, правильно указала, что закон не устанавливает, что меры по обеспечению иска применяются только по определенным требованиям, например, имущественным; о характере требований закон вообще не упоминает и с ним не связывает возможность или невозможность применения мер по обеспечению иска [80] .

В связи с этим, во избежании дальнейших разночтений, по нашему мнению, необходимо внести изменения и дополнения в ст. 133 ГПК РСФСР, ст. 75 АПК РФ (ст. 141 проекта ГПК РФ) следующего содержания: «Суд или судья по заявлению лиц, участвующих в деле, или по собственной инициативе может принять меры по обеспечению иска независимо от того, носит ли спор имущественный или неимущественный характер. Обеспечение иска допускается во всяком положении дела, с учетом характера исковых требований при принятии иска и если неприятие мер обеспечения может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда (судебного акта)». Такими мерами по обеспечению иска по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации, на наш взгляд, могли бы быть: наложение ареста на имущество, счета в банках и т. д. В связи с этим необходимо привести один характерный пример.

80

Обеспечение неимущественного иска имущественным арестом возможно. Указ соч. С. 37–38.

Так, Тюменский арбитражный суд взыскал с газеты «Тюмень-2000», зарегистрированной в г. Тюмени в пользу Тюменской областной администрации моральный вред в сумме 10 млрд. руб. в связи с удовлетворением иска о защите деловой репутации. Однако, чтобы не платить по исполнительному листу, газета «сделала совершенно пустым свой счет» и стала печататься уже в Свердловской области [81] . То есть арбитражный суд, не приняв своевременно должных мер по обеспечению иска путем наложения ареста на имущество, дал возможность ответчику уйти от материальной ответственности. Мы в данном случае не обсуждаем законность вынесенного судом решения, однако, чтобы предотвратить подобные случаи, адвокаты на стадии подготовки дела к судебному разбирательству, должны при наличии достаточных оснований, ставить перед судом вопрос об обеспечении иска, а суд соответственно реагировать на них.

81

Честь, достоинство и репутация: Журналистика и юриспруденция в конфликте (результаты исследования и материалы конференции). М., 1998. С.88.

Достаточно сложный вопрос в характеристике полномочий адвоката в гражданском и арбитражном процессе заключается в определении пределов его самостоятельности, в том числе и в доказывании. Так, из приведенных норм, регламентирующих судебное представительство, следует, что пределы полномочий представителя зависят от воли лица, которое он представляет. Подобное правило распространяется и на доказывание. Вместе с тем, из сказанного не усматривается, что адвокат выступает в роли пассивного исполнителя воли своего доверителя. Поскольку данная проблема является сложной, то она заслуживает более подробного рассмотрения.

Обсуждая вопрос о самостоятельности адвоката в доказывании, на наш взгляд, следует в первую очередь обратиться к ст. ст. 182 и 971 ГК РФ, из которых усматривается, что в суде представитель (поверенный) выступает самостоятельно, что требует от него активного и творческого отношения к доказыванию. Например, адвокат во многих случаях совершает доказательственные действия от своего имени или от имени юридической консультации, что автоматически возлагает на него ответственность за избрание правильной позиции. Его активность проявляется при решении различных вопросов судебного познания. Он обязан обращать внимание суда на неполное или неправильное определение предмета доказывания по делу, то есть совокупности фактов, имеющих юридическое значение, которые необходимо доказать сторонам с тем, чтобы суд правильно применил нормы материального права, определил права и обязанности сторон. В соответствии с этим, он обязан также заявлять ходатайства об истребовании дополнительных средств доказывания, а если они имеются, то о приобщении к делу. Представитель также должен ходатайствовать об исключении из процесса представленных письменных, вещественных доказательств, а также свидетелей, в связи с недопустимостью указанных доказательств, как не имеющих значения для рассмотрения дела и т. д. Адвокату необходимо иметь ввиду, что п.4 ч.2 ст. 141 ГПК РСФСР, п.4 ст. 112 АПК РФ следует понимать в контексте с ч.2 ст. 50 ГПК новой редакции (1995 г.), ст. ст. 56, 57 АПК РФ, в которых предусмотрено, что суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой из сторон они подлежат доказыванию. Например, участвуя на стороне истца по делу о лишении родительских прав, адвокат должен иметь ввиду, что родители могут быть лишены родительских прав по основаниям, предусмотренным в ст. 69 СК РФ, только в случае их виновного поведения (п. 11 постановления Пленума верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. № 10 «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей»). Поэтому задача адвоката в гражданском процессе будет состоять в доказывании отсутствия заботы по воспитанию ребенка, использовании родительских прав в ущерб интересам детей, например создании препятствий в обучении, склонении к попрошайничеству, воровству, проституции, употреблению спиртных напитков или наркотиков, жестоком обращении с детьми и т. п.

Также адвокат должен иметь ввиду, что определение объема подлежащих доказыванию фактов и правовая квалификация отношений, взаимосвязаны между собой. Нельзя определить предмет доказывания по делу без знания содержания закона, подлежащего применению, и в то же время трудно определить правоотношения без знания тех фактических обстоятельств, которые имели место между сторонами [82] .

По-прежнему остается дискуссионным вопрос о мере ответственности адвоката за содержание тех документов или устных заявлений, которые исходят от его доверителя. По нашему мнению, если документ составлен и завизирован адвокатом, то это означает, что он полностью разделяет позицию своего клиента. Такова, в частности, ориентация Президиума Московской областной коллегии адвокатов [83] .

82

Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу РСФСР. Под ред. Треушникова М. К. М., 1999. С.223.

83

Архив Президиума Московской областной коллегии адвокатов за 1995–2000 г.г.

Поэтому, если позиция адвоката расходится с позицией обратившегося к нему лица, то адвокат обязан либо убедить это лицо в необходимости изменения позиции, либо прекратить поручение. Мы согласны с мнением Б. Тиховского, который считает, что «по договору поручения поверенный не может отводить себе удобную роль послушного исполнителя всех желаний клиента, а обязан войти в обсуждение правомерности его требований и поддерживать может только законные требования» [84] . Интерес в данном случае представляет одно дело, рассмотренное судом общей юрисдикции.

84

Тиховский Б. Участие адвоката в рассмотрении гражданских дел. Советская юстиция. 1966. С. 18–21.

Так, истица В. обратилась в суд с иском в Коломенский городской суд Московской области к 3. об определении порядка пользования земельным участком и взыскании морального вреда в размере 1000 тыс. руб., мотивируя тем, что 3. чинит ей препятствия в пользовании принадлежащей ей части земельного участка. Поскольку истица самостоятельно предъявила иск без помощи адвоката, то она просила в судебном заседании, чтобы суд удовлетворил помимо основных требований, и дополнительные требования о компенсации морального вреда. Ее интересы в суде представлял адвокат Г., который разъяснил истице, что ее требования о компенсации морального вреда по данному спору, не основаны на законе, однако доверительница настаивала на этом. В своей речи в судебных прениях адвокат Г. не стал просить суд о взыскании с 3. 1000 руб в виде компенсации морального вреда, понимая несостоятельность ее требований. Суд согласился с позицией представителя и удовлетворил основные исковые требования, отказав при этом в иске о взыскании с ответчика в счет компенсации морального вреда, мотивируя тем, что законом не предусмотрена компенсация морального вреда по делам данной категории [85] .

85

Архив Коломенского городского суда Московской области. Дело № 2–5/99.