Адвокат мог не знать

Лана выгнулась, предлагая ему большее, прошептала его имя, когда руки и губы Дага стали проявлять нетерпение. Они стали быстрыми и настойчивыми, высекали искры наслаждения, разжигали тлеющий огонь. Даг оттянул резинку ее трусиков, просунул руку внутрь, проник в нее. Ее ногти впились ему в плечи. Он видел, как ее глаза стали невидящими, лицо вспыхнуло нежным румянцем. Лана вскрикнула, но Даг заглушил этот крик поцелуем, упиваясь ее ртом, пока ее тело содрогалось в оргазме.

Теперь ощущения накатывали на нее бурными волнами, их невозможно было ни осмыслить, ни удержать. Ей хотелось его всего целиком, она жаждала этого проникновения. Ее бедра беспокойно задвигались, когда Лана наконец освободила Дага от джинсов, а пальцы устремились к его плоти.

– Даг, Даг, – не помня себя, повторяла она, направляя его в себя.

Наслаждение пронзило его подобно ракете. Боже, как хорошо заполнить ее всю до отказа, ощутить ее влажный влекущий жар. Даг усилием воли заставил себя сдержаться и двигаться медленнее, упиваясь каждым содроганием их вскидывающихся и опадающих тел.

Свет за окном угасал. Отблески вечерней зари осветили лицо Ланы. Даг смотрел, как трепещут ее ресницы, как отчаянно бьется жилка у нее на шее. Ее голова бессильно откинулась назад. Наслаждение нарастало с каждым медленным, словно крадущимся толчком.

Потом он почувствовал, как она сжалась вокруг него, впился губами в ее губы и стремглав бросился вниз.

– Даг? – Лана пропустила его волосы между пальцами и взглянула на окно. С того места, где она лежала, ей был виден свет уличных фонарей.

– Угу…

– О том, что было, могу сказать только одно. – Она протяжно вздохнула и потянулась, насколько позволяло его тело, распластанное на ней. – М-м-м-м-м…

Его улыбку она скорее почувствовала, чем увидела.

– Исчерпывающая характеристика!

– Теперь, считай, я задолжала тебе ужин.

– Пожалуй, да. Означает ли это, что ты собираешься надеть полосатый костюмчик, чтобы я опять возбудился?

– Да нет, я собиралась спросить, не можешь ли ты одолжить мне рубашку? Пойду посмотрю, что можно соорудить из того, что у тебя есть на кухне.

– Рубашку одолжить могу, но предупреждаю: на кухне у меня почти ничего нет.

– Я даже из «почти ничего» могу сделать очень многое. Ах да, я должна еще кое-что сказать.

Даг поднял голову и вопросительно посмотрел на нее:

– Что?

– Няня будет с сыном до полуночи. Надеюсь, у тебя в доме все же найдется что-нибудь существенное, потому что я с тобой еще не закончила.

Даг улыбнулся ей широкой улыбкой человека, польщенного до глубины души.

– Как это получилось, что прежде, когда я приезжал в город, мы с тобой ни разу не встречались?

– Видимо, время не пришло. Теперь тебе будет меня не хватать всякий раз, когда ты будешь уезжать.

Ее слова были справедливы. Даг перевернулся на спину и встал.

– Я должен оценить одну библиотеку, – сказал он, направляясь к стенному шкафу. – В Мемфисе.

– Вот как! – Лана села, стараясь сохранять выдержку. – Когда ты уезжаешь?

– Через пару дней. – Даг наконец вытащил свежую рубашку. – Я вернусь, как только закончу. – Он повернулся, подошел к ней и протянул рубашку. – Думаю, мне не стоит отлучаться надолго, пока длится вся эта заваруха.

Лана кивнула, соскользнула с кровати и надела рубашку.

– Не могу не согласиться. Семья нуждается в тебе.

– Да, но есть еще кое-что.

Она оглянулась через плечо, застегивая пуговицы.

– Да?

– Похоже, я с тобой тоже еще не закончил.

– Вот и хорошо. – Подойдя к нему, она поднялась на цыпочки и легко поцеловала его в губы. – Вот и отлично. Привези мне из Мемфиса самый дурацкий сувенир, какой только сможешь найти.

С этими словами Лана ушла на кухню. Даг провел пальцами по волосам и отправился следом за ней.

– Лана, я не знаю, что ты ищешь.

Она открыла холодильник и наклонилась, заглядывая в него. Рубашка соблазнительно задралась у нее на бедрах.

– Думаешь, я знаю? Вот найду, тогда и пойму.

– Я говорю не о еде.

– Я знаю, о чем ты говоришь. – Лана оглянулась на него. – Не нервничай, Даг. Я, как никто, умею жить минутой. – Вновь устремив взгляд в недра холодильника, она сокрушенно покачала головой. – И ты, очевидно, тоже, раз у тебя тут есть три бутылки пива, литр молока, пара яиц и неоткрытая банка майонеза.

– Ты пропустила кусок ветчины. Вон на той полке.

– Гм! Что ж, я люблю, когда мне бросают вызов.

Открыв дверцы буфета, она обнаружила несколько разнокалиберных тарелок, три стакана, одинокий винный бокал и коробку хрустящих кукурузных хлопьев. Последняя находка заставила ее бросить жалостливый взгляд на Дага.

– Детская слабость, – поспешно объяснил он.

– Кроме того, у тебя тут картофельные чипсы, банка соленых огурчиков, полбатона белого хлеба и полупустой пакет печенья.

– Я же тебе говорил, у меня почти ничего нет. Почему бы нам не пойти куда-нибудь поужинать? Или заказать на дом, если хочешь.

– Думаешь, я не смогу приготовить ужин из подручных материалов? Ошибаешься. Мне нужна кастрюлька, чтобы сварить яйца. Кастрюля-то у тебя есть?

– Есть. Пива хочешь?

– Нет, спасибо.

Даг достал кастрюльку и протянул ей.

– Сейчас вернусь.

Лана закатала рукава рубашки и принялась за работу. Вода в кастрюльке уже закипала, когда Даг вернулся с бутылкой вина в руке.

– Перебежал через дорогу. Винный магазин, – в телеграфном стиле сообщил Даг, слегка запыхавшись.

– Очень мило с твоей стороны! С удовольствием выпью бокал вина.

– Что ты готовишь?

– Сандвичи с яйцами и ветчиной. Сопроводим их чипсами и представим себе, что у нас пикник.

– Идет!

Он открыл бутылку и налил ей вина в единственный бокал.

– Как относится твоя мать к тому, что ты не умеешь готовить?

– Мы стараемся избегать этой болезненной темы. Музыку включить?

– Давай. А свечи у тебя есть?

– Самые простые, на случай отключения электричества.

– Сойдут.

Лана приняла идею пикника совершенно серьезно и расстелила одеяло на полу в гостиной. При зажженных свечах, на фоне тихой музыки, они съели сандвичи и выпили вино. Потом они опять занимались любовью, нежно и неспешно, прямо на одеяле, и наконец свернулись, обнявшись, уставшие и счастливые.