Адвокат вольного города 12

— Воооот. И все поймут, что с лидерских политических позиций степняки смещены.

— Я не революционер, я не хочу никого свергать, иначе каганат давно был бы республикой, а на меня точила бы зуб вся Степь.

— Так ты поэтому оставляешь его у власти?

— Ну да, он у нас главный, — мы оба рассмеялись. — Правда, всё бабло-то у меня.

— Армия из двух компонентов тоже условно «у тебя». Транспортная сеть у тебя. Но ты прав, контроль над финансами — это главное. Так вот. Казаки наши ведут оборонительные войны. Дай Предок, в ближайшие годы не придётся. Но всё же армия имеет свою специфику.

— Ну, если подумать, то да. И франтирёры, и казаки — это оборонительные, если так можно выразиться, рода войск.

— Ну, вот и на кой тебе конница? Это всё стереотипы. Ты поставил в войска семь «козликов».

— Думаешь, вместо конницы ещё какое-то количество мотопулемётов?

— Это проще и дешевле. И не такой геморрой для меня. Опять-таки, научить человека ездить верхом, а ещё и воевать верхом сложнее, чем штурвал крутить у «козлика».

— Ладно, согласен, ты меня убедил, хрен с ними, с конями. Если считаешь, что казакам быть конными не обязательно…

— Считаю. Да, у меня будет некоторое количество лошадей, но не более того.

— Договорились. Короче по земле, тебе сколько нужно, ты отмеряй, я всё дам. То есть, техническая работа на тебе.

— А у казаков есть право эту землю продать?

— Нет, иначе они снова станут бродягами. Только аренда.

— Лады.

Самолёт посторонний, то есть, ранее тут такой не совершал посадку, сделал круг над полосой.

— Встречаем.

— А кто, ты говорил, прибывает?

— А вот сейчас и посмотрим, кого к нам западный ветер принёс.

Самолёт сел и вырулил к ближе к нам. Ну, ещё бы, трап-то у нас, собранный, как и большая часть имущества, талантливыми руками Ивана Ивановича. Трап небольшой, всё же у нас тут не Боинги садятся. Колесики маленькие, катался он редко и медленно, собран для одного из французских самолётов.

Надо будет составить список того, что семья Иванычей сделала для аэропорта и оплатить им, если аэропорт перейдёт в управление нового человека.

Новый самолёт сел.

— Оооо! Здравствуйте, господин Филинов! Или как будет правильно, Бугуйхан! — первым по трапу, после стюардессы, шёл Сташер.

— Правильно будет того… предупреждать о своём визите. У нас же того… Незваный гость хуже татарина. Причём татарам мы как раз рады, всё же не чужие люди.

Говоря это, я гадал, что это означает в системе иерархии. Шёл первым, значит типа «важнее»?

— Здравствуйте, господин Сташер.

Следом спустился Симменс.

— Позвольте познакомить вас с Дмитрием, атаманом алтайского казачьего войска.

— Приятно, — англичане лицемерно улыбались, хотя на их лощёных мордах так и читалось: «вот тот мужик, который гонял нашу пехоту по местным сопкам, как мы рады его видеть».

— Пожалуйте. А давайте поедем к нам в порт?

Тем временем я набрал единорогов:

— Майор, странная просьба есть.

— Вы не тот человек, который склонен к странностям, если на то нет серьёзной причины.

— Причина есть. Потом расскажу. А просьба… Можете взять стол, такой, чтобы четыре человека помещались и отвезти в порт, поставить на ровное и отдалённое место.

— И стулья?

— Да. И стулья, четыре. Такое дело, мебели по городу почти ни у кого нет.

— Сделаем сей же момент. Хотя потом было бы любопытно узнать.

…

— Стол? — мы прибыли в порт и неспешно прогулялись до отдельно стоящего стола.

— Вы приехали поговорить, так?

— Вы необыкновенно прозорливы, — согласился Сташер.

Я глянул на него. Фиг знает, это сейчас был английский сарказм?

— А для переговоров нужен стол переговоров. Вот, на правах владельца земли, нарекаю его столом переговоров.

— Э, нет, Аркадий, — атаман поднял руки в защищающем жесте. — Это без меня. Я привёз, отвёз, встретил. У меня совещание, уже полчаса урядники ждут, мы проводим ротацию и перераспределение личного состава. В каждом случае, это требует обсуждения.

— Я понял. Не смею мешать работе войска.

— С другой стороны, как я Вас одного с этими акулами брошу…

— Дмитрий-джан, не морочь мне голову. Вон, единороги мне бойца оставили караулить. Если эти меня топить станут в реке Хозяйке, то спасёт. Всё, давай.

…

— Итак… — они сели по одну сторону стола, я по другую. Тоже своего рода символизм. Дипломатия — это сплошной символизм.

— Мы считаем, что Вы хотели поговорить. А конкретно, что бы Вы хотели за тех англичан, которых удерживаете?

Я вздохнул и забарабанил пальцами по столу.

— С козырей, значит. Молодцы. Хочу чего? Мирный договор хочу с Британией.

— Мы могли бы обеспечить мирный договор с ногайцами.

— Фига, вы щедрые! Сейчас последние ногайцы выбиты или изгнаны с территории каганата. Думаю, я как-то и сам справлюсь с соседями по Степи.

— Формально, Британия, — степенно сообщил мне Симменс, — и не находится в войне с каганатом, как там вас… Южный Алы Тау.

— Не было войны и мир не нужен?

— Да.

— Хорошо, что вы это понимаете. Но по факту война есть. И мне надо формализовать это отсутствие. Вы слышали про теорию семи рукопожатий?

— Нет, поделитесь.

— Суть в том, что каждый человек знает условно-каждого через семь рукопожатий. Вот Вы знаете кого-то, кто знает Вашего короля?

— Да. Само собой, мы же не последние люди.

— Воооот. А министра иностранных дел?

— Я знаю его заместителя. Он мой двоюродный брат. Ну, если мы про нашего министра иностранных дел.

— Про него. Насколько я понимаю, заключение мирного договора в ведении МИДа и совершается с санкции короля либо премьера. Или обоих.

— И?

— И вот. Но раз мирный договор, как Вы справедливо заметили, не нужен, то достаточно одного МИД, для заключения, скажем, простого соглашения.

— Какого «простого»?

— О налаживании торговли и взаимном уважении.

— О чём? Уважении?

— Слово странное, да?

Они усмехнулись.

— Не понимаем, что Вам такое даёт?