Адюльтер
Шрифт:
У меня есть улика. Я заплатила бешеные деньги за нечто почти невесомое.
Но как узнать, не обманул ли меня дилер? Я должна убедиться в этом сама.
Беру напрокат два-три фильма, где главные герои предаются этому пороку. Мужа удивляет этот внезапный интерес.
– Ты, надеюсь, не собираешься попробовать?
Конечно нет! Мне это нужно по работе, для статьи. И скорей всего завтра я задержусь. Я решила написать о замке, где жил лорд Байрон, и мне нужно съездить туда. Прошу его не волноваться.
– Да я и не волнуюсь. И вообще, по-моему, с тех пор как мы побывали в Ньоне, наша жизнь наладилась.
«Вопросом» он, судя по всему, называет мою депрессию. С кем же он говорил? С каким-нибудь приятелем, который развяжет язык, как только выпьет чуточку лишнего?
– Вовсе нет. С семейным психологом.
Вот ужас-то! Слова «семейный психолог» – было последнее, что я услышала от Якоба в тот ужасный день в Гольф-клубе. Может быть, они втихомолку общаются?
– Не исключено, что это я виноват в том, что произошло с тобой. Не уделял тебе того внимания, которого ты заслуживаешь. Всегда говорил только о работе или о предстоящих делах. Мы с тобой утратили романтизм, столь необходимый для счастливого супружества. Заниматься только детьми – недостаточно. Нам с тобой, пока мы еще молоды, нужно большее. Почему бы не съездить в Интерлакен – помнишь, это было наше первое путешествие после того, как мы познакомились? Мы можем подняться на Юнгфрау, полюбоваться пейзажем с высоты…
Семейный психолог! Вот его-то как раз мне и не хватало.
* * *
Разговор с мужем напомнил мне старую поговорку: «Хуже слепца тот, кто не хочет видеть».
Как он может думать, что отчуждение происходит по его вине. Откуда могла взяться у него эта безумная мысль, если обычно это я не принимаю его в постели, это я не раскрываю ему объятия?
Уже довольно давно наш секс утратил прежний накал. А меж тем для гармоничного супружества, для прочного брака это важнее, чем совместные планы на будущее или заботы о детях. Интерлакен запомнился мне прежде всего тем, что едва ли не все время мы проводили, запершись в номере отеля, – пили дешевое вино и занимались любовью.
Когда любишь человека, не можешь довольствоваться только познанием его души – непременно надо понять и его плоть. Так уж и непременно? Не знаю, но инстинкт ведет нас именно к этому. И нет здесь отмеренного времени, установленного часа или незыблемых правил. Ибо что может быть прекрасней нежданных открытий, когда первоначальная робость сменяется решимостью изведать и попробовать, а приглушенные стоны превращаются в несдерживаемые крики или ругательства. Да, именно так – когда мужчина овладевает мной, я всегда испытываю неутолимую жажду слышать «грязные» слова и непристойности.
В такие минуты неизбежно звучат вопросы типа: «Так хорошо?», «Быстрее или медленней?». Эти вопросы неуместны и несвоевременны, они беспокоят и отвлекают, но становятся частью инициации, познания и взаимного уважения. Когда возводится эта конструкция гармоничной интимной близости, они обязательно должны звучать. Ибо единственная замена им – безмолвная, лгущая фрустрация.
Потом мы вступаем в брак. И пытаемся вести себя по-прежнему, и иногда нам это удается: в моем случае удалось продержаться до тех пор, пока я не забеременела, что, впрочем, произошло довольно скоро. А потом внезапно сознаем, что все изменилось.
• Секс теперь происходит только по ночам и желательно – перед тем, как заснуть. Это становится
чем-то вроде обязанности, которую супруги принимают на себя и выполняют, не спрашивая, как настроен партнер. Если нет секса, возникают подозрения, а потому лучше соблюдать ритуал.• Если вышло не слишком удачно, ничего не говори, потому что завтра может быть лучше. В конце концов, мы женаты, и у нас впереди – целая совместная жизнь.
• Никаких поисков нового и внезапных открытий – мы пытаемся извлечь привычное наслаждение из привычных ситуаций. А это не то ли самое, что каждый день есть шоколад одного и того же сорта и вкуса: жертва, конечно, невелика, но неужели не существует ничего иного?
Да нет же, разумеется, существует: есть игрушки, продающиеся в секс-шопах, есть клубы свингеров, можно устроить «любовь втроем», можно отважиться на рискованные вечеринки у друзей, не признающих ханжеские условности.
Но для меня все это чересчур рискованно. Мы не можем предугадать последствий, а потому не лучше ли все оставить как есть?
И так проходят дни за днями. Из разговоров с друзьями узнаем, что одновременный оргазм – когда оба возбуждаются вместе, лаская друг друга и стеная в унисон – не более чем миф. Как я могу получить наслаждение, если должна внимательно следить за тем, что делаю? Куда естественней было бы – ласкай меня, доведи меня до исступления, а потом сделай то же самое с самим собой.
Но чаще всего так не бывает. Причащение должно быть «совершенным». Или никаким.
И поосторожнее со стонами – чтобы не разбудить детей.
Ах, как хорошо, что уже все, я так устал(а), сам(а) не знаю, как смог(ла). А все ты! Спокойной ночи.
Так продолжается до тех пор, пока супруги не уразумеют наконец, что пора как-то разбить эту рутину. Но вместо того, чтобы пойти в клуб свингеров, в секс-шоп, где столько всяких приспособлений – не сразу сообразишь, для чего и как ими пользоваться, – в гости к сумасбродным друзьям, неустанно ищущим что-то новенькое, мы решаем… провести время без детей.
Планируем романтическое путешествие. Без малейших неожиданностей. Такое, где все будет спланировано и организовано.
И еще считаем, что это прекрасная идея.
* * *
Создала фальшивый адрес электронной почты. Итак, у меня есть наркотик, должным образом опробованный (за пробой последовали клятвы никогда больше не делать этого, потому что ощущения были превосходные).
Знаю, как незаметно проникнуть в университет и оставить улику в столе Марианны. Осталось выяснить, какой ящик она не откроет – и это, пожалуй, самая рискованная часть моего плана. Но именно это посоветовал мне наркодилер, а мнение специалиста следует учитывать.
Помощи ни у кого из студентов попросить не могу, все придется делать самой. И мне теперь больше нечего делать, кроме как подпитывать «романтическую мечту» мужа да беспрестанно посылать Якобу смски с клятвами в любви и с надеждой на встречу.
Разговор с дилером натолкнул меня на счастливую мысль, и я немедленно стала проводить ее в жизнь – каждый день посылать признания в любви. Это может сработать двояко: во-первых, Якоб уверится, что чувства мои остались прежними и я нисколечко не обескуражена нашей встречей в Гольф-клубе. Во-вторых, расчет на то, что мадам Кёниг когда-нибудь все же поинтересуется, какие сообщения приходят на телефон ее мужа.