Адъютант палача 3

Подобного я никому и никогда не прощу. Поэтому Канцелярия ЕИВ начала методично раскручивать данное дело. Вот и поехали уважаемые люди заниматься прежним делом — строить железные дороги. При этом контракт с государством у них теперь долговременный, лет на десять. Варшавский и ещё парочка чиновников уже подохли, надорвавшись при укладке шпал. Коля Смирнов использовал свои связи, не давая главным гадам откосить от тяжёлых работ. При этом российское правосудие проявило себя с плохой стороны. Наиболее знатные воры ограничились штрафами и ссылками, что вызвало определённое возмущение в обществе. Понятно, что его еврейская часть была недовольна ещё сильнее. А уж как взбесились европейские банкирские дома, лишившиеся гарантированных сверхприбылей! К своей чести император в этот раз проявил принципиальность. Он помнил Крымскую, давление Ротшильдов в деле Герцена и прочие вылазки против России, поэтому ни о каком возврате денег речи не шло. В общем, зарубежных мошенников оставили с носом.

Плохо, что из-за этого дела правительству не удалось привлечь дополнительные займы. Страна нуждается в деньгах, начав целый ряд реформ, в первую очередь военную и переселенческую. Поэтому приходится считать каждую копейку. Зато удалось навести порядок в армейском хозяйстве и железнодорожном хозяйстве. Были выпущены облигации внутреннего займа, на которые продолжилось строительство. Как правительство будет их гасить, не знаю. Но проценты пока платят без задержек.

— Компаньоном моей супруги в ювелирном деле является иудей Залманович, — отвечаю после затянувшейся паузы, — Что касается Самуила Полякова, то он вор и получил по заслугам. Когда ваше семейство кредитовало сего предприимчивого господина, надо было просчитывать риски. Плюс, какие-то деньги вы могли получить у сбежавшего Лазаря Полякова. Насколько я помню, он сумел вывезти немало ценностей и имел доступ к семейным счетам. Ваши претензии по запрету деятельности банкирского дома Ротшильдов в России просто неуместны. Их лучше адресовать кабинету министров, а не частному лицу коим я являюсь.

Тут выдержка собеседника дала трещину, и он нехорошо так оскалился, но быстро взял себя в руки. Не нравится этим деятелям, когда приходится платить за преступления.

— Господин Поляков упал с лестницы в своём берлинском доме и сломал шею. Поэтому нам до сих не удалось получить возмещение понесённых убытков. Тяжба длится уже три года, и прусские власти специально её затягивают, — собеседник произнёс всё спокойным тоном, но его глаза были полны гнева, — Что касается инвестиций в русскую промышленность, то вы снова лукавите. Экономический комитет запретил нам добывать нефть и покупать металлургические заводы. При этом пруссаки и несколько англичан спокойно работают в вашей стране. И мне прекрасно известно, что за этими решениями стоите вы и ещё несколько людей. Но именно Иосиф Козелл-Поклевский определяет, какие иностранные компании могут работать в России.

Клянусь чем угодно, но к смерти сбежавшего с немалой суммой Лазаря Полякова я не имею никакого отношения. Но Ротшильды думают иначе, что вынуждает меня впредь вести себя осторожнее. Значит, какие-то слухи о моих проделках до них доходят. А ещё они взбешены, что из-за активов умершего разгорелась настоящая война. Семья Поляковых кредитовалась в нескольких европейских банках, но и прусское правительство не прочь наложить лапу на бесхозные деньги. В общем, длящийся уже три года процесс периодически будоражит европейского обывателя.

Что касается Экономического комитета, то Эдмон полностью прав. Уходя со службы, я эту организацию и создал. Всё было очень грамотно преподнесено императору, благо разумных людей во власти, на которых я имею влияние, хватает. Дабы не вызывать подозрения мне пришлось приложить массу сил, чтобы вытащить из Киева Николая Бунге[1]. Он получил кафедру в столичном университете и весьма важную должность, от которой долго отбрыкивался. Но мне удалось с ним договориться, и теперь комитет оказывает большое влияние на русскую экономику. В первую очередь Бунге добился превалирования реального сектора экономики. Нам нужны инвестиции в промышленность, а не биржевые кризисы и разного рода мыльные пузыри. Заодно через профессора удалось утвердить указ о стратегических отраслях. Мысль простая — есть сектора экономики, где невозможно присутствие иностранного капитала. В первую очередь это ВПК, РЖД и добыча важных ископаемых вроде золота с нефтью. Также есть ограничение на владение зарубежными компаниями металлургических заводов, пароходств и элеваторов. Список на самом деле шире и некоторые моменты обсуждаемы. Но в корне Эдмон прав и именно я определяю, кому можно разрешить зайти на русский рынок. Для этого у меня есть сразу несколько рычагов давления, начиная с Шувалова и Татаринова, заканчивая одной симпатичной княжной, греющей постель императору. Что касается намёка на послабления для части инвесторов, то собеседник прав. Тот же Юз возглавляет акционерное общество, где его доля составляет тридцать процентов. Мне принадлежит пятая часть акций, так как глупо было пройти мимо такого пирога. Всё-таки Донбасс –это один из самых лакомых кусков российской экономики.

Что касается контроля за инвесторами, то он ныне достаточно строгий. Поэтому проекты Ротшильдов влезть в Баку были сразу завёрнуты. Ещё им не удалось подмять под себя весомую часть речных грузоперевозок. Не просто так французы хотели залезть на Дон через Поляковых, основав мощное пароходство. Товарищи даже договорились с греческой диаспорой, которая эти самые перевозки контролировала. Но все проекты были отвергнуты Экономическим комитетом. При деньгах и влиянии банкиров, легко узнать, что за всеми решениями стоял один попаданец. Думаю, товарищи взбесились не на шутку. Я, грешным делом, думал, что именно они стоят за покушением на мою персону. Но ход расследования показал иное. Да и не стал бы такой важный господин лично приезжать на переговоры при таких раскладах.

— Эдмон, мы хорошо поели и обменялись взглядами на многие события, происходящие в мире, — ставлю пустую чашку на блюдце и смотрю на собеседника, — Давайте приступим к делу. В любом случае, мне нужно будет обдумать ваше предложение и обсудить его с нужными людьми. Это займёт не более двух дней. Далее приступим к обсуждению деталей, коих будет тысячи. Надеюсь, что судьбы ваших компаньонов не будут мешать заключению будущего контракта.

Судя по усмешке скрививших лицо банкира, Поляковых давно списали. Тогда зачем весь этот цирк? Наверное, банкир готовил поле для переговоров. Последующие два часа, когда из меня чуть не вынули душу, показали мою правоту. Новоиспечённый барон торговался как жид на Привозе. Утрирую, но ситуация была забавная.

По дороге домой, прокручиваю сложившийся расклад. Не всё так плохо, если учесть, что именно я затеял эту игру. Мне нужны фундаментальные вложения в экономику России со стороны французских Ротшильдов и других крупных игроков. Таким образом, я хочу оградить свою Родину от будущих войн. В моей истории инвестиции этой семьи не мешали правительствам стран, которые они представляли, разрушать Россию изнутри. Сейчас есть хорошая возможность привязать французскую ветвь, так как им придётся сделать весьма солидные вложения. Значит, можно быть уверенными, что они не станут спонсировать разного рода революционные движения и остальным запретят. Заодно, наше правительство получит возможность влиять на политические расклады в Европе. Нам бы ещё передышку лет на пятнадцать. За это время можно решить проблему выкупных платежей и провести глобальную индустриализацию страны. А это подразумевает промышленную революцию и полноценный рывок страны из феодализма в капитализм. В моей реальности подобного так и не случилось. Сейчас же есть отличные стартовые позиции для подобной задумки.

Вот только с османами придётся что-то делать. Англия давно вогнала нынешнего султана в долги и распоряжается в Турции, как считает нужным. Армия нашего исторического врага усиленно перевооружается, и турки начали уже верещать о каком-то реванше. Я бы на месте наших властей попытался договориться или продлил мирный договор. Для нас дорог каждый месяц и война просто уничтожит набирающую обороты экономику. Плохо, что в России общество буквально болеет идеей помощи угнетаемым христианам и захвата проливов. И я не смогу изменить нынешний настрой, потому что он поддерживается большей частью образованной публики во главе с императором. Значит, придётся искать другие варианты, чем я сейчас и занимаюсь.

[1] Николай Христианович Бунге ( 1823 — 1895) — государственный деятель Российской империи, экономист, министр финансов и председатель Комитета министров, ординарный профессор и ректор Университета Св. Владимира. Почётный гражданин города Киева.

Глава 3

Заседание «могучей кучки», как я называл наш триумвират, проходило в рабочем режиме. Есть у меня такой принцип, что нельзя мешать дом и работу. Поэтому ещё три года назад, после достаточно долго торга, нам удалось приобрести дворец Нарышкиных-Шуваловых, что расположен на набережной Фонтанки. Именно здесь варвар из XXI века устроил центральный офис компании Козелл-Поклевских. Базовый интерьер, в виде монументальной парадной лестницы и прочей отделки, никто не менял. Любой посетитель, пусть даже и весьма состоятельный, должен быть поражён всем этим великолепием. А вот далее сами помещения подверглись определённой модификации — со скидкой на время, конечно.

Сейчас дворец не единственное здание, принадлежащее компании, но более я подобные монументальные задания покупать не буду. Уж очень это затратное занятие, особенно их содержание. Кстати, Агнешка сначала хотела поменять наш дом на этот практически музейный экспонат, но затем передумала. Как-то здесь излишне холодновато, и речь идёт не о температуре воздуха. В подобных сооружениях нет души, как мне кажется. А наш семейный особняк может и попроще, зато стал родным для всего клана Козелл-Поклевских. Интересно, если бы мне удалось совершить одну махинацию и отжать усадьбу Державина у Римско-католической духовной коллегии, что сказала бы супруга? Думаю, мы, всем многочисленным семейством, дружно начали бы собираться на Фонтанку. Там один парк более двух гектаров, и это в центре столицы! Как раз в то время было мощное давление на католиков, связанное с подавленным восстанием и общей реакцией. Но после некоторых раздумий, я решил не ссориться с достаточно мощным польским лобби. Наверное, это был правильный ход.