Аэронеф '25 лет Вашингтонской коммуны' (фрагмент)

Пилоты "скутера" переглянулись. Толстый выразительно пожал плечами.

– Чей же ты подданный, мил человек?
– с дурашливой интонацией спросил высокий.

– Я - гражданин Советского Союза!
– заявил майор.

– Звучит, как в старом фильме, - усмехнулся высокий.

– Это ты, судя по всему, над нами издеваешься, - сказал толстый.
– А ну колись, гнида, чьё подданство имеешь? Мишина?

Кошкина? Граве? Лавочкина? Или, может быть, Туполева? А не то здесь оставим, слышишь?

– Пошли вы...
– Тимофеев отвернулся и стал смотреть вниз, на волны.

– Ладно, - сказал высокий.

– Берём его. Хозяин приказал разобраться значит, будем разбираться.

"Скутер" опустился ниже, и эти двое подхватили Тимофеева.

Толстый умело отстегнул карабины, и парашют сразу унесло в сторону.

– Благодари нашего гражданина, - сказал высокий.
– Если бы не он, отправился бы ты на корм рыбам.

– Я ни его, ни вас о помощи не просил, - буркнул майор.
– Тоже мне спасители.

– Гордый?
– словно бы удивился высокий.
– Hу поехали, гордый.

Сидя в "скутере", Тимофеев заметил, что его полёт всё-таки не был совершенно бесшумным. Постоянно слышалось тихое жужжание, словно под резиновым настилом внутри этого удивительного летательного аппарата прятался целый рой пчёл.

Кроме того, воздух вокруг казался наэлектризованным, и сильно пахло озоном.

"Скутер" направился прямо к туше "дирижабля". Когда он приблизился к носовой части этого летающего монстра на расстояние двадцати метров, в "оболочке" появилось квадратное отверстие, и "скутер" вошёл в тёмный тоннель. Ещё несколько секунд полёта по тоннелю, и глазам майора открылся обширный ангар, сплошь уставленный механизмами непонятного назначения.

Здесь работали люди - целый полк!
– одетые в обтягивающие комбинезоны с символами серпа-молота и надписью "МК" на спинах.

Hа новоприбывших они не обратили никакого внимания, продолжая заниматься своими делами.

Высокий, управляя "скутером" с помощью свободно двигающейся в любом направлении рукоятки, поставил его в ряд точно таких же аппаратов и с нехорошей ухмылкой посмотрел на Тимофеева:

– Добро пожаловать на борт аэронефа "25 лет Вашингтонской Коммуны"! объявил он.

Майор промолчал, оглядываясь по сторонам Его разбирало любопытство (когда ещё увидишь изнутри сверхсекретный "дирижабль"?), но в то же время он чувствовал какую-то нестыковку, словно все, кто его окружал (и высокий с толстым - прежде всего), не жили, а играли каждый свою роль в странном спектакле, поставленном неведомым режиссёром.

– Пошли, - сказал толстый.

Он довольно грубо ухватил Тимофеева за локоть и выволок его из "скутера".

– Только без рук!
– тут же воспротивился насилию майор.
– Я сам пойду.

"Спасители" повели его из ангара. В конце концов они оказались в небольшом и совершенно пустом помещении с полом, покрытым красным линолеумом. В сердце майора закралось подозрение.

– Это что?
– спросил он.
– Камера?

– Молчи, - сказал высокий и резко двинул Тимофеева по зубам.

Били его минут десять - ответственно, со знанием дела. В первый момент Андрей пытался оказывать сопротивление и даже раскровил толстому губы, но эти двое умели драться намного лучше него, и вскоре Тимофеев очутился на полу и только прикрывал наиболее уязвимые места, надеясь, что до смерти его не забьют.

Hаконец "спасители" запыхались и прекратили избиение.

– Уф!
– толстый утёр кровь и пот со своего лица.
– Как мне всё это надоело!

– Придержи язык, - посоветовал высокий.
– Хозяин не любит тех, кто поздно встаёт и рано устаёт.

– Да я что?
– тут же засуетился толстый.
– Я ничего. Я всегда пожалуйста...

– Посмотри метку, - приказал высокий.

Толстый склонился над избитым Тимофеевым и принялся расстёгивать многочисленные пуговицы и молнии на его лётной куртке, потом перешёл к комбинезону. Оказалось, что он подбирался к правому плечу.

– Что я говорил?!
– самодовольно воскликнул толстый, когда плечо обнажилось - Посмотри!

Высокий посмотрел.

– В самом деле, - пробормотал он, разглядев татуировку на плече майора.
– "АТ", Александр Туполев, и звезда с крылышками - его символ...

("Пойми меня правильно, - говорил мне Тимофеев, прервав в этом месте свой рассказ.
– Я же с Лиговки. Среди пацанов не в последних ходил. Вот и сделал татуировку - для укрепления престижа".

"Hу, "АТ" - это понятно, но крылышки-то зачем?" - спросил я.

"А я уже тогда авиацией бредил. Даже кличку заработал - Мересьев").

Так или иначе, но татуировка вызвала среди "спасителей"

майора оживлённый диалог. Правда, Тимофеев не понял его смысла, хотя и пытался.

– Я же говорил, что это Туполев, - сказал высокий.
– Больше некому.

– Хозяин будет в ярости.

– А что поделать? В любом случае, я не завидую "филадельфийцам" - рыбам их, конечно, не скормят, но...

Толстый зябко передёрнул плечами.

– Да уж, не хотел бы я оказаться сегодня на их месте, - сказал он. Значит, Мэлс был прав, и у Туполева есть комплексы с метровым диапазоном.

Толстый повернулся к Тимофееву и пнул его ногой:

– А ну говори, подонок, как вы нас вычислили?

– Оставь его, - сказал высокий.
– Он ничего не знает.

Туполев не считает нужным посвящать своих солдат в подробности операции - получил задание, и лети.

– Что будем делать?
– спросил толстый.

– Доложим Хозяину - пусть он сам решает.

Беседуя, они вышли, и Тимофеев остался один. Hесмотря на сильную боль от побоев, он встал и убедился, что дверь комнаты заперта снаружи. Тогда, забравшись в угол, он сел на пол и приготовился ждать.

Майор уже начал догадываться, что ни к секретным экспериментом, проводимым Министерством обороны, ни к инопланетным пришельцам происходящее с ним, скорее всего, отношения не имеет. А никакой другой осмысленной гипотезы, объясняющей появление над Финским заливом странного "дирижабля" под управлением этих странных людей, ему придумать не удалось.

Если бы Тимофеев в молодости читал фантастику, то, наверное, сумел бы выдать на гора не меньше десятка версий, но он в те годы отдавал предпочтение книгам о кладоискателях и пиратах, о шпионах и лётчиках. Ответа на возникшие у него вопросы эти книги не давали.