Аэропорт

— ККНР, — вымолвили в унисон Воевода и Жмурков и посмотрели друг на друга.

— Красно-Каменская Народная Республика, — внес ясность Жмурков.

При дворе Жмуркова не любили и боялись. Почитали интеллигентом (читай: врагом). Этот термин использовали для отрицательной характеристики личности и к нему часто добавляли определение «гнилой». Такой уже почти столетний, устоявшийся фразеологизм — признак богатства великого языка. Несмотря на окружающую его плохо скрываемую, мягко говоря, нелюбовь, Жмурков настолько вошел в образ интеллигента, что однажды даже написал пьесу «Ноль на ноль не делится» под псевдонимом Жмуриков, чтобы никто не догадался.

Пьесу поставили все государственные театры страны. Зрителей на спектакли автобусами привозили оттуда же, откуда сгоняли участников проправительственных демонстраций, маршей ненависти и прочих шабашей. После начала войны в Украине его вообще все придворные, депутаты, сенаторы и прочие царевы люди ненавидели. Считалось, что война была его идеей. И вот теперь, после ввода западных санкций, им всем срезали зарплату на целых десять процентов! И за границу не пускают!!! А у них там поместья, дворцы, дома, виллы, яхты, дети, собаки, доктора с лекарствами. Счета опять же... Бляди... Казино...

— Хорошо, что не демократическая, — сострил царь, и его слушатели подобострастно рассмеялись шутке, один громко, другой тихо. — А то бы вышло ККНДР, так, что ли?

Царь снова улыбнулся. Воевода, приняв улыбку на свой счет, аккуратно задвигал своим широким и одновременно костлявым задом по краешку стула, так, чтобы не скрипеть, и постарался перевести дух.

МБЧ обеими руками, как кресло-каталку, подвинул трон на колесиках ближе к столу и стал двумя пальцами медленно барабанить по его поверхности, покрытой кумачовым сукном, словно наигрывая на фортепиано свою любимую мелодию «С чего начинается Родина?». Но тут он вспомнил еще одну хохму: «С картинки в твоем букваре. С хороших и верных товарищей, зарытых в соседнем дворе...» — и опять улыбнулся.

Он, вообще, кроме юмора любил и хорошие задушевные песни. Социально близким ему коллективом была группа «Бо-Бо». Ему, прежде всего, нравилось, что они все были перетянуты с головы до ног такими садо-мазо портупеями. Особенно ему полюбился их шлягер «Прогулка с ослом». Глубокий, символичный, слов мало — легко запомнить. Иногда во время их концертов (а он на них хаживал) он даже подпевал вместе с хором Александрова:

Мы пойдем с ослом По полю с веслом. Мы пойдем с веслом По полю с ослом.

И так далее. Красиво поют, чертяки.

Несмотря на приятные музыкальные реминисценции, свинец, однако, так и не вытек до конца из глаз, когда он поднял их на Воеводу, словно видел того впервые в жизни, и когда тихо и зловеще произнес:

— Итак, что там происходит на театре военных действий? Почему Аэропорт, по слухам, удерживаемый какими-то неведомыми кибернетическими организмами, до сих пор не взят доблестными ополченцами? Или у последних не хватает сил и средств?

Воевода попытался было что-то возразить, но слова смешались у него в голове и во рту, и все, что он в итоге выдал, было скорее похоже на приступ астмы.

— Короче, друг мой, — МБЧ снова усмехнулся, вспомнив, что на этом месте в конторской курилке обычно наперегонки вставляли «короче у соседа» («Ах, какое беззаботное, светло-пивное было времечко!»), но усилием воли остановил эти сладкие воспоминания молодости. Попытался сконцентрироваться на разваливающейся на глазах «гражданской войне на востоке Украины». — Поймите вы, наконец, дорогие мои стратеги кабинетные, генералы вы паркетные, дурилки вы картонные! (Жмуркова покоробило было личное местоимение «вы», и лицо его передернулось вместе с червями рук, но, будучи знатоком русского языка, он отнес его сразу же к неопределенно личным и успокоился.) Гражданскую войну должны выигрывать воюющие с несправедливостью граждане, местные герои-гопники вроде Вахи и Ламборгини, или как их там, а не Краснознаменный ансамбль песни и пляски Красной Армии!!! — МБЧ встал, чтобы окончательно смотреть на министра сверху вниз, и еще более строго спросил: — Господин до недавнего времени будущий маршал! Я не понял, хватает ли у народных ополченцев этой вашей КНДР сил и средств или нет? Они, помнится, обещали мировому сообществу, что возьмут Аэропорт к светлому празднику Седьмого ноября? Или я что-то запамятовал?

— Точно так, ваше... — Воевода замялся, чуть было не ляпнув «высокоблагородие». Он не вспомнил сразу то слово, каким в подобных случаях требовалось величать государя-императора, и запнулся, уставившись на толстую черную муху, разгуливающую, как ворона, по кроваво-красному сукну стола.

— Во-первых, не «точно так», а так точно. А во-вторых, будем отвечать на конкретно поставленный вопрос или так и продолжим дурочку включать? До каких пор эти каратели, или, по-вашему, киборги, будут продолжать безнаказанно расстреливать из Аэропорта мирные кварталы Красного Камня, убивать мирных жителей, наших сограждан, наконец?

МБЧ искренне считал, что все говорящие по-русски в остальном мире были его согражданами и нуждались в постоянной защите любыми способами, включая танки и «Катюши».

— Это не совсем так-с, ваше величество, посмею заметить, — тихо, словно себе под нос, возразил Воевода. — По сведениям нашей разведки, у них в Аэропорту нет артиллерии...

— Знаешь что?! — МБЧ впервые за время разговора перешел на «ты» и повысил голос. — А нет желания засунуть данные разведки, сам знаешь, куда?! Кто тогда день и ночь долбит снарядами и ракетами город боевой и трудовой славы, убивает наших детей, родителям которых, русским и украинцам, пришлась не по нраву киевская хунта, управляемая, как известно, из Госдепа? Ты не сочти за труд, включи ящик для идиотов, посмотри, что там показывают по нашему азиатско-европейскому телевидению, по НТВ [67] , по всем каналам? Хочешь сказать, врут? На чью мельницу вы воду льете, товарищ министр?

67

Не Телевидение Вообще.

— Да-да, мне к-к-к-как раз сегодня доложили, что у киборгов внутри Аэропорта, возможно, спрятано две батареи гаубиц. Виноват-с, запамятовал.

МБЧ взял паузу, размеренно шагая взад-вперед по залу, позади не смеющего обернуться Воеводы. Тот понял молчание шефа как возможность еще что-то добавить в свое оправдание.

— Мне сообщили, что на днях ополченцы из числа шахтеров, комбайнеров и других, в общем и целом, работяг, которые там сплошь и рядом из солдат и офицеров запаса разных лет (там бывших танкистов вообще пруд пруди), смогли сформировать две свои собственные прстовские воздушно-десантные бригады и одну танковую бригаду.

— Какие-какие бригады? — МБЧ пожалел, что оставил маузер в спальне и не может если не застрелить, то хотя бы выбить рукояткой дурь из башки этого так называемого министра, «нечаянно пригретого славой». Пушкин в списке цитат — обязательном чтении МБЧ на ночь — шел первой строкой.

— Я и г-г-г-говорю: две п-п-п-п-п-просто бригады ВДВ, — выдавил из себя наконец Воевода, буквально обливаясь холодным потом.

Далее, уже почти не запинаясь, Воевода скороговоркой доложил, что в различных хранилищах военной техники, гаражах и ангарах поспешно и панически отступающие украинские части бросили сотни бронетранспортеров, реактивных установок «Град» и «Ураган», самоходных артиллерийских установок, минометов всех видов, гаубиц, танков Т-64 и Т-72, которые они сконцентрировали там, готовясь к вероломному вторжению в АЕГ.

— Так, так, так. — МБЧ вернулся на трон, а Воевода снова перевел дух. — А откуда в украинской армии танки Т-72, позвольте вас спросить, милейший? Они вроде не стояли у них на вооружении, по вашему же докладу до аннексии, тьфу ты, до добровольного присоединения Крыма.

— У них... да... нет... — промямлил Воевода, поняв, что снова сболтнул лишнего. — Но, понимаете, коррупция... Купили тайком у нас... Еще до нас... До вас, в смысле... Ну а форму они купили в военторгах своих. Вы и сами об этом говорили, что каждый дурак может ее купить.