Афера хакера

— Пляши! Достала! — выдохнула она прямо с порога.

— Как ты сумела? Ай, глазки-то как заблестели! — не совсем шутливо пожурил я.

— Да немного в «Музе» посидели… Держи, Валера, три билета… Чего ты так на меня смотришь? Кто женщину кормит, тот ее и танцует!

— Ирина, ты…

— Молчи… — шепотом сказала она, прижавшись ко мне на мгновение, — только молчи…

И ловко прошмыгнула в комнату.

Я познакомил девушек, а потом созвал «совет в Филях», то есть рассказал о том, как, с моей точки зрения, нам всем следовало действовать в ближайшие часы.

Все согласились с моими предложениями, только Федоров поныл немного — ему тоже хотелось куда-то перемещаться в пространстве.

— Диски мои лучше погляди как следует, — сказал я в ответ на его бурчание. — Сделаешь — в ножки поклонюсь!

Он поворчал еще немного для порядку и утих.

…Через некоторое время пришел гример от Женьки. Мы выгнали всех из кухни и ванны на час — ровно столько потребовалось этому волшебнику, чтобы сделать из сутуловатого близорукого Мареева какого-то супермена с квадратным подбородком, вроде Шварценеггера.

Когда гример ушел, я посмотрел на часы и обнаружил, что уже пора. Потом открыл свою сумку, подумал… и не стал брать пистолет.

Переждав общие восторги по поводу моего нового облика, я объявил пятиминутную готовность. Мы с Васькой молча перекурили на балконе, а дамы на пару минут куда-то упорхнули — кажется, на кухню.

Наконец все собрались в зале, и я предложил:

— Ну, присядем на дорожку…

Мы расселись кто где стоял. Я оказался как раз рядом с принтером, отпечатавшим сегодня ночью стихи с приятельского «винта». Я ведь их так и не взял в руки… ладно, прочтем хоть последнее…

ОСИКОТИ-НО МИЦУНЭ

ПУЩУСЬ НАУГАД! БУДЕТ УДАЧА, НЕ БУДЕТ… ПЕРВЫЙ ИНЕЙ ЛЕГ, И БРОЖУ Я, ЗАВОРОЖЕННЫЙ, ТАМ, ГДЕ БЕЛЫЕ ХРИЗАНТЕМЫ.

IF желаете продолжения GOTO 10

Hit any key to continue…

10 big_show.fin

Машину мы оставили на ближайшей к оперному театру стоянке — квартала за полтора до площади Двух губернаторов.

Народищу на улицах было — невпроворот. Вице-столица пыжилась изо всех сил, чтобы показать гостям, как славно живется в нашей губернии под мудрым руководством… Правители, как встарь, забыли, что провинциальные прорехи не залатаешь картинками с надписью «175 лет», особенно за пару месяцев.

Мы с Ириной и Юлей прогулочным шагом приближались к оперному театру по удивительно тихому для такого дня скверику. Я негромко объяснял дамам, как им следует пользоваться своими руками, которые на ближайшие часы стали весьма действенным оружием. Обе слушали спокойно и внимательно.

— А мы сами… нет? — только и спросила Юля.

— Ни в коем случае, — заверил я. — Для этого мы с вами и воспользовались «грунтовкой»!

…Когда у нас проверили пригласительные по пятому разу, я перестал прятать в карман роскошные бумажки и пошел, держа их в руках.

Пропускали в театр всех НЕПОЧЕТНЫХ гостей только через металлоискатель — можете представить, как я порадовался своему решению оставить пистолет у Васьки!

Взамен пистолета я прихватил с собой театральный — по размерам! — бинокль.

…В фойе, как положено, фланировал весь бомонд. Лучились довольством сановные рожи, лучились бриллиантами конечности их спутниц. Тут и там мотались с мобильными телефонами мальчики из всяческих служб безопасности. Тупо жевали какое-то дерьмо с ксилитом и карбамидом мордатые телохранители крокодилов капитализма. Проникшие на главный юбилейный концерт мелкие начальники и начальницы, стоя по стеночкам, замирали от счастья и нахлынувшего чувства собственной важности.

Мы втроем неторопливо прохаживались, не вызывая ни у кого особого интереса. Видимо, мужчина с квадратной челюстью, притащивший в оперу сразу двух своих подруг, смотрелся для этой публики вполне естественно.

Внезапно у главной лестницы произошло какое-то движение, и толпа всколыхнулась, загудела.

— Лучано пожаловал? — спросил я у Портновой.

— Вряд ли, — усмехнулась она. — Большие артисты ведут себя скромнее…

— Смотрите, смотрите! — воскликнула Юля. — Идут!

Действительно, в сопровождении первого вице-премьера федерального правительства в театр оперы и балета взошло наше губернское ясно солнышко, залихватски покручивая буденновские усы.

— А говорили, Президент будет… — разочарованно хмыкнула Юля.

— Хорошего понемножку, — приторно сказала Ирина. — Не царское это дело! Он тут нашему орден вручил и сразу — фьють!

— Какой еще орден? Ничего не знаю! — удивился я.

— Ай-яй-яй, так отстать от текущего момента! — усмехнулась Ира. — Орден за заслуги перед руководством средней тяжести…

Между тем наш командарм взмахнул шашкой — то есть сделал публике ручкой — и прошествовал куда-то в служебные помещения, ведя под локоток московского гостя.

— Пойдем и мы, — решил я. — Ира, нам куда?

— На чердак, — пожала плечами она, — в ложу самого верхнего яруса.

— Ну что же, сверху видно все! — сказал я и повел дам по широким и очень длинным лестницам.

С наших мест, действительно, зал и сцена были видны как на ладони. В ложе, кроме нас, помещались какие-то стандартные номенклатурные люди с полутораспальными задницами.

Концерт, естественно, начался с тронных речей руководства. Потом москвич вручал знамена, ключи от квартир и машин, медали за лояльность общему режиму и что-то еще переходящее. Было много бурных аплодисментов и фотовспышек.

Наконец заиграл оркестр, и на сцене принялись сменять друг друга местные звезды.

— А где же Паваротти? — шепотом спросила Юля, сидевшая слева от меня.

— Во втором отделении споет, наверное, — так же тихо ответила Ирина, не отрываясь от «театрального» бинокля. — Валера, ты Паклина видишь?

— Нет, — мрачно ответил я, обшаривая взглядом партер.

— Вон там, — сказала Портнова, передавая мне бинокль, — в шестом ряду, двенадцатое место…

Я настроил бинокль и внимательно отсчитал ряд и место.